Обреченный на скитания

— Я буду тебя бинтовать, терпи! — приказал я. Осторожно, насколько мог, перебинтовал ногу и грудь. Получилось очень неуклюже. Но это лучше, чем ничего. Уже аккуратно наложил руну исцеления. Все прошло хорошо.

Посмотрел истинным зрением. Различил главные, самые толстые каналы. В местах повреждения каналов, энергия выбрасывалась и рассеивалась вовне. Закрыть я их не пытался, так как не знал, как это делать. Перешел на видение ауры. Так тут более общая картина. В некоторых местах явный недостаток энергии. Вытянув руку, направил туда тонкий пучок. Так и сидел возле кошки, водя руками вдоль тела и направляя энергию в ослабленные зоны. Когда аура стала более-менее ровно светиться, вернулся к обычному зрению.

Кошка спала. Наверное. По крайней мере, дыхание было ровное, сердцебиение стабильное хоть и учащённое. Сколько ударов в минуту делает сердце у кошек такой величины, я не знал. Будем считать, что это — норма. Теперь можно поискать котёнка. На несколько секунд слившись с природой, я точно определил, где лёжка у кошки. Буквально в метрах двадцати от моей стоянки, в корнях дерева, я видел ауру котенка.

Подошел и присев, заглянул под корни. В небольшом углублении, распластавшись, лежал совсем еще маленький котенок, ростом со среднюю кошку и беззвучно мяукал. Только мой обострённый слух, смог различить жалобный писк. Котёнок был еще слепой. Значит, кошка окотилась совсем недавно. Ну и размерчик у новорождённого. Хотя, учитывая размеры матери, удивляться нечему. Взяв котенка на руки, стал его гладить. Котенок слепо стал тыкать мне в ладонь.

— Чем же мне тебя кормить, горюшко ты мое? — озадаченно сказал я, подходя к кошке — Это я, вот нашёл твоего сына. По-моему, он голодный!

— Положи его ко мне ближе, я его покормлю.

— А ты сможешь? На тебе же живого места нет.

— Попробую…

— Меня зовут Алекс, а как тебя? — спросил я, подкладывая котенка к матери.

— У меня нет имени, — огорошила меня кошка.

— То есть, как нет? Ну, вы же общаетесь между собой, тебя же как-то называли в стае? — не унимался я.

— Лучше дай свое имя, так как мы называем друг друга, ты не сможешь выговорить.

— Хорошо, будешь Сильва, — согласился с ней, подпихивая котёнка под бок к кошке.

— Спасибо, Алекс. Очень красиво. А что значит это имя?

— Лесная жительница. Тогда твоего сына наречём — Мурзик. Ты не против?

— Не против. Очень красиво.

— Тогда вы тут побудьте, хворост соберу, да еды попробую добыть, потрепал я Сильву за загривок.

С дровами проблем не было. Сухостоя вокруг было много, а энергетический нож резал без проблем, что тряпку, что дерево, что камень. Так что настрогать дров не проблема. А вот еда — проблема. Не буду же я бегать по всему лесу за зайцами. Побродив по лесу, совсем уже отчаялся что-либо добыть, как увидел на ветке дерева огромную птицу.

Среднее между индюком и гусем. Может глухарь или тетерев. Не разбираюсь я в них. Спрятавшись за ближайшим деревом, приготовил свою молнию. Сделал ее совсем крохотной. Фиг его знает, сколько нужно энергии добавить в молнию, чтобы в пепел не превратить эту птичку Тари! И тут я вспомнил свои мысли по поводу откачки энергии у врага. Птица, конечно, не враг, но для тренировки — самое то.

Развеял приготовленную молнию и перейдя на истинное зрение, потянул от себя энергетическую нить к птице. Когда я прицепил к ауре птицы канал, она что-то почувствовала, встрепенулась и уже было собралась улетать, как я с силой потянул на себя ее энергию.

Меня тут же скрутила распирающая боль в солнечном сплетении. Несколько раз вырвало, благо нечем было. Я упал на колени, стараясь справиться с болью. Тяжело дыша и отплевываясь слизью, я материл себя на чем свет стоит. Маг хренов, так и сдохнуть недолго! Экспериментатор, мать твою…

Опустил взгляд, увидел в области живота шар зеленовато-синего цвета, который распирал и жег тело. Оттолкнул его в землю. Шар со свистом втянулся в почву. Полегчало. Сел прислонившись к дереву и постарался отдышаться, при этом обдумывая случившееся.

Получается, что при откачке энергии, нужно указать, куда ей деваться. Иначе можно самого себя взорвать изнутри. Ох, уж эти спонтанные эксперименты. Не знаю, как эльфы, а вот я сам себя в гроб вгоню гораздо быстрей. Видимо, нужно было найти сначала приёмник, а потом уже перекачивать энергию птицы.

Немного посидел, успокаивая дыхание. Подобрал птицу, слава богу, в мумию она не превратилась. Просто дохлая птица. Какая-никакая еда теперь есть. В истинном зрении птица была однородно серая, значит, мертва и не улетит. Перехватив птицу за ноги, ударил ее головой об ствол дерева, на всякий случай, и побрел к своей стоянке.

Бросил свою добычу около дерева и подошел к своим спасённым. Сильва и Мурзик спали. Я расстелил свой плащ и перенёс на него кошку и котенка.

— Не беспокойся, Алекс, нам удобно, — пыталась возразить Сильва.

— Да ладно тебе, на плаще-то потеплее будет, чем на земле. Отдыхай! — сказал я и пошел разделывать свою добычу.

Помучавшись минут пятнадцать, я получил подобие окорочков Буша. Птица была жирная, но мои умения по разделке тушек сделали из нее пугало. Перья кое-где выщипал, но в основном оторвал вместе с кожей. Развел костер недалеко от Сильвы. Нанизав тушку на палку, повесил над огнем, повыше чтобы не сгорела. Поджарив на прутике печенку, протянул ее Сильве.

— Поешь, тебе силы нужны, — прокомментировал я свои действия.

— Не сегодня, я слишком слаба. Если можешь, подай воды. Жажда замучила.

— И чего молчишь? Давно напоил бы, — пробурчал я, доставая из рюкзака тарелку. Налил воды из фляжки. Сильва с трудом привстала и принялась жадно пить. Я смотрел на нее и думал, что если бы я так пил, язык бы отвалился. Напившись, она легла на бок и довольно прищурилась.

— Спасибо тебе, Алекс. Про Истинных у нас ходят легенды, я рада, что повстречала тебя.

— Истинный говоришь? — проговорил я — с чего ты взяла, что я Истинный?

— Смешной ты, я вижу! — хмыкнул голос за ухом, — мы же Арвенды!

— А, ну да, — улыбнулся я, — Действительно. Отдыхай, я пошёл свою курицу жарить. Потом разберёмся кто тут истинный, а кто поддельный и кто такие Арвенды.

Если рыба у меня получилась не очень, то мясо совсем не получилось. Вроде на барбекю жарить приходилось, и даже получалось что-то, то тут полный отстой! Я и на кусочки резал, чтобы прожарить лучше, и все равно получилась полная дрянь.

Сидел и ел полусырую, пресную, жесткую и грязную от углей дичь. Горячее сырым не бывает, с этим девизом приговорил четвертую часть глухаря. Самое главное то, что желудок был благодарен и за такую пищу. Наевшись, я провозился еще часа два с остатками тушки, придавая им более-менее готовый вид. На самом деле, хоть кровь с кусков не капала и то хорошо. Я и не подозревал, что такой неумеха. В мозгах у меня все получалось быстро и красиво — вот только с реализацией полный крах!