– Я ко всем холодна… – сказала резко она, а затем осеклась.
Между ними наступила пауза.
– У вас красивая квартира, – перевел тему голубоглазый юноша с выдающимся профилем. – Мне особенно понравилось сидеть на подоконнике и смотреть, как по соседней крыше водят экскурсии.
Юная леди загадочно ему улыбнулась, задумавшись о своем.
– Зачем вы меня поцеловали? – вдруг спросила она.
Вячеслав почувствовал, как у него задрожали колени.
– Я думал, это вы меня поцеловали…
Молодой человек решил соврать, словно совершил какую‑то постыдную вещь и теперь боялся в своем поступке признаться.
Девушка в недоумении подняла брови. Одного взгляда было достаточно, чтобы сказать ей всю правду.
– Мне захотелось это сделать. Я не знаю, почему и зачем. Меня просто к вам потянуло, я не мог вас отпустить на весь день, не поцеловав на прощание.
– Вы не хотели меня отпускать?
– Не хотел.
– Почему?
– Потому что вы слишком прекрасно пахнете, потому что вы очень теплая, и, когда вы меня обняли, я почувствовал, будто знаю вас всю жизнь. Хотя мы встретились сегодня впервые! Почему вы попросили меня вас обнять? Такое странное, неведомое чувство охватило меня в тот момент, словно я уже делал это много раз, и последний раз, видимо, был так давно, что в эти объятия я вложил себя полностью. Всю свою душу без остатка, все тепло, которое у меня было, которое я в себе берег, все свои эмоции… – Вячеслав ощутил, как им овладели чувства. – Понимаете, мне показалось, что мы не виделись с вами всю жизнь, а потому я вас обнимал так, словно мы больше никогда с вами не встретимся.
Ляля слушала его, затаив дыхание и поглаживая пальцем стакан, а затем вставила свое слово.
– Я не знаю почему. Не могу объяснить…
– Я думал, с вами такое часто бывает.
– Что? – не поняла девушка.
– Что вы просите других людей вас обнять.
Ляля посмотрела на юношу, как на сумасшедшего.
– Никогда в своей жизни я не просила никого сделать то, что произошло сегодня.
Вячеславу показалось, что его слова оскорбили ее. Она поставила пустой стакан на стол.
– Вы читали мою книгу?
Лицо девушки на мгновение застыло, выдав одну‑единственную эмоцию – испуг.
– Нет!
Слова девушки привели писателя в недоумение.
– Я взяла вашу книгу с собой на работу, чтобы прочитать в перерыве небольшую ее часть и чтобы нам было о чем с вами говорить. Но ваша книга мне не подошла…
– Ничего не понимаю, – сказал шепотом Вячеслав. – Зачем тогда вы меня к себе пригласили, если не читали мою книгу? И какой вопрос вы хотели мне задать?
– Я как‑то прочла один отрывок из вашей книги, и он запал мне в душу. Я хотела прочитать полностью ваше произведение, но никак не могла найти для него свободное время, – сказала девушка виноватым голосом. – А недавно я обнаружила, что вы даете обратную связь и я могу вам написать письмо. Собственно, это я и сделала.
– Зачем?
Вячеслав по‑прежнему ничего не понимал.
– Мне захотелось посидеть с вами на кухне и выпить чаю. Я подумала, что вы, должно быть, очень интересный человек, раз умеете так красиво и талантливо писать.
– А если бы я оказался пятидесятилетним лысеющим мужчиной? К тому же еще и занудным…
– Я об этом думала! Тогда я с занудным стариком выпила бы чаю.
– Вы, должно быть, авантюристка, если можете пригласить к себе домой незнакомого человека. Без имени, без пола, без возраста…
– Честно признаться, я вас иначе себе представляла, – сказала осторожно Ляля.
– А как вы меня представляли?
– Несомненно, я представляла вас старше! Мне показалось, что за такими взрослыми, правильными словами, чувствами, пережитыми на собственном опыте, скрывается зрелый мужчина, полностью познавший женскую суть.
– Думаете, возраст – показатель глубины человеческих чувств?
– Не думаю, – ответила быстро она. – Но зачастую случается так, что чем становишься старше, тем глубже ныряешь.
– Какой вопрос вы хотели мне задать? – напомнил Вячеслав.
Девушка встала с дивана и принесла еще сока.
– Теперь не важно. Я задала вам другой вопрос, который стал для меня актуальнее.
– вас зовут Ляля. Верно я понял?
– Верно.
– У вас редкое и красивое имя, среди моих знакомых нет девушек с таким именем…
– Среди моих тоже. Спасибо, – тихо слетело с ее сладких губ. Ее глаза ждали от юноши ответа на ее странный вопрос.
Вячеслав молчал, еще раз прокручивая в голове, какой же скрытый смысл могли нести ее слова.
– Вы у меня спросили: «Каково это – жить с такой внешностью?» Я верно сейчас озвучил ваш вопрос?
Она одобрительно кивнула, а затем поправила свои пшеничные волосы.
– У меня обыкновенная внешность, – без лишней скромности сказал Вячеслав. – И обыкновенная жизнь.
Ляля улыбнулась.
– Что вас насмешило в моих словах?
Ляля внимательно его осмотрела – его нос, его брови, его ресницы, подбородок и даже сравнила оба уха на симметричность.
– Вы сказали, что вы – обыкновенный и проживаете обыкновенную жизнь. А часто ли вы целуете незнакомых женщин при первой встрече, позвольте мне спросить?
– Нечасто.
– А часто вас приглашают в незнакомый чужой город люди, о которых вы не знаете ничего, кроме их почерка? – она осеклась. – Может быть, и часто, вы в какой‑то мере публичная личность. Но если и так, то часто ли вы такие приглашения принимаете, Вячеслав?
– Нет. Это первый раз.
Молодой человек снова задумался о безумном шаге в неизвестность, можно сказать, в пропасть. И что велело ему так поступить?
– Какой же вы тогда обыкновенный, если едете в чужую страну, чтобы ответить на чей‑то вопрос. Чтобы просто выпить в незнакомом городе чаю с человеком, который даже не читал вашей замечательной книги?
– Я не знал, что вы не знакомы с моим произведением.
– А если бы знали, то приехали бы?
– Да.
– Но почему?
– Потому что с человеком, который не читал моей книги, мне проще общаться.
– Как это? – не поняла Ляля.
– Понимаете, я не знаю, что отвечать людям, когда меня спрашивают о героях моей книги. Почему в конкретной ситуации они поступили так, как поступили? Почему я убил своего героя в конце книги? И какова судьба остальных героев? – писатель вздохнул. – Но откуда мне знать, что случилось с моими героями после того, как я закончил книгу? Они мне об этом не говорят, да я, собственно, и не спрашиваю. Мне кажется, глупо просить писателя разжевать полностью его произведение и положить в широко раскрытый рот. Это как минимум неуважение к его труду!
Ляля внимательно слушала юное дарование современной литературы, время от времени кивая головой.
– Я вас понимаю.
– Поэтому мне намного легче и приятнее общаться с человеком, который не спрашивает меня о моей книге. От этих вопросов у меня сковывает тело.
Комментариев нет