Льдинка



– Документы, – посуровев, сказал Дильс и покосился на Тиму: – К вам это тоже относится.

Тима пихнул в бок Яну, и она ушла в комнату за паспортом. Когда у Дильса в руках оказалось три паспорта, он вопросительно уставился на замершего в неподвижности Аммонита:

– У тебя что, пробки в ушах?

– У меня нет с собой документов, – разлепил губы мужчина и, словно ища поддержки, посмотрел на женщину. – Я хочу пить.

– Эта девочка говорит правду? Насчет бензопилы, – спросил Дильс, передавая ружье женщине. Та взяла его, причем держала так, словно всю сознательную жизнь только и занималась тем, что охотилась на беглых преступников.

Аммонит облизал потрескавшиеся губы и выдавил из себя вымученную улыбку:

– Это был несчастный случай.

– Он ранен, – вполголоса произнесла женщина. Поймав вопросительный взгляд Дильса, она пояснила: – Рука.

– Снимай куртку, – приказал Дильс, и Аммонит, скрипя зубами, стал снимать куртку. Дильс тем временем, слюнявя заскорузлые пальцы, листал паспорта ребят, и по мере их изучения вытягивалось его лицо.

– Какие‑то странные у вас документы, пацаны, – бормотал он. Вдруг лицо его закаменело, и он поднял глаза: – Тимофей!

– Ну, – не слишком приветливо ответил Тима – ему уже порядком надоели эти расспросы, к тому же он толком даже не выспался.

– Когда ты родился?

– Шестого августа тысяча девятьсот восемьдесят четвертого года, – громко и членораздельно проговорил он. – Там же все написано, – с легким раздражением добавил он.

Аммонит тем временем, морщась, снял куртку, и все увидели, что правая рука его забинтована какой‑то грязной тряпкой, на которой виднелись засохшие пятна крови.

– У тебя заражение? – спросила женщина.

Аммонит пожал плечами.

– Вы не могли бы дать мне воды? – снова попросил он, и женщина сказала:

– Костя, принеси.

Молодой человек с непривлекательным лицом снова усмехнулся и процедил:

– Я в шестерки не записывался.

– Константин! – резко бросил Дильс, и тот, демонстративно сплюнув, вразвалочку вышел из комнаты.

– Спасибо. Как вас зовут? – спросил Аммонит, обращаясь к женщине.

– Неважно, – ответила она с каменным выражением, а Дильс рассеянно произнес:

– Ее не зовут, когда надо, она сама приходит… Так‑так…

Дильс закрыл паспорта, затем вновь стал листать какой‑то из них, будто забыл проверить одну важнейшую запись, и снова закрыл. Вернулся Костя, держа в руке кружку с водой. Он молча подошел к Аммониту и почти швырнул эту кружку ему в лицо, расплескав чуть ли не половину жидкости. Аммонит взял обеими руками кружку, одарив при этом Костю взглядом, не предвещавшим ничего хорошего. Зато на женщину, которая держала его на прицеле, он смотрел с таким вожделением, что разве что слюна не капала.

– Выяснились кое‑какие подробности, товарищи, – сказал Дильс. Словно вееером, он помахал в руке пачкой паспортов, как если бы раздумывал, стоит ли их возвращать законным владельцам.

– В чем дело? – сдвинул брови Артур.

– По паспортам они живут в Москве, – сказал Дильс. – Только сами документы… какие‑то странные.

– То есть? – подал голос Костя. Он прислонился к стене, засунув руки в карманы.

«Никогда не доверяй человеку, держащему руки в карманах во время разговора», – пронеслось в мозгу Тимы, и ему захотелось расхохотаться. Так, чтобы снять напряжение, потому что ситуация нравилась ему все меньше и меньше.

– То есть… А впрочем, нате, – он протянул паспорта Артуру, а сам наклонился к Тиме: – Что такое Российская Федерация? РСФСР знаю, а такой нет. Просветите меня, необразованного элемента.

Тима замешкался, вопрос загнал его в ступор. Сзади тихонько пискнула Яна, и этот звук будто бы вывел его из оцепенения. Ужасная догадка, наподобие громадной акулы, медленно всплывала на поверхность сознания:

ВРЕМЯ. Разрыв во времени.

Дильс, как ни странно, тоже выглядел ошеломленным.

– Пацаны, вы думали, что находитесь в Хабаровском крае. В этом я вас разубедил. Теперь, оказывается, началось самое интересное. Твою мать, я даже не знаю, как это называется!

Он хлопнул себя по коленям и забрал у женщины ружье.

– Как вы думаете, какой сейчас год? – проникновенно, почти ласково спросил он, и Антон неожиданно громко пукнул. Костя хихикнул, Антон залился краской и пробормотал «извините».

– Ответ неверный, – даже не улыбнулся Дильс.

– Был две тысячи седьмой, – осторожно сказал Тима. – А что?

– Нет, вы точно психи, – со вздохом проговорил Дильс. – Или я сбрендил тут с вами. Злата, иди посмотри.

Женщина шагнула к Артуру, который продолжал внимательно изучать «дубликаты бесценного груза», беззвучно шевеля губами. Костя отстранился от стены, вынув руки из карманов.

– Сейчас тысяча девятьсот семьдесят первый год, детишки, – улыбаясь, сказал Дильс. – Не верите? Хотите, докажу? Мне даже самому интересно.

Он покопался в своей безмерной куртке и вытащил наружу свернутую в трубочку газету.

– Вот, пожалуйста. Я ее купил в Архангельске, три дня назад, прежде чем лететь сюда.

Тима машинально взял газету и развернул ее. «ПРАВДА». Взгляд сразу уткнулся в верхний правый угол, где стояла дата: 6 января 1971 года.

Рассудок тут же взбунтовался, возразив, что газета могла быть просто старой. Она могла быть подделкой… и вообще.

«Нет, не вообще», – подумал Тима. Газеты, которым почти сорок лет, не выглядят как новые. Он видел старую прессу – желтые, ветхие листы, ломкие на ощупь. Эта же выглядела так, словно ее только что принесли из типографии. А насчет подделки… Кому это на фиг нужно?!

– Мне можно одеваться? – вежливо поинтересовался Аммонит. Холод давал о себе знать, и его тело сотрясала мелкая дрожь. – Или мне еще штаны прикажете снять?

– Сомневаюсь, что там есть что‑то, заслуживающее внимания, – бесстрастно промолвила Злата. Помедлив, она потребовала все тем же меланхоличным голосом: – Покажи мне свою руку.

– А твой мужчина разрешит? – нахально глядя в глаза женщине, спросил Аммонит, но тем не менее беспрекословно подчинился, протянул ей руку. Она начала быстро, но аккуратно разматывать тряпки, а Аммонит только кряхтел и скрипел зубами, когда импровизированные бинты с треском отдирались от подсохшей корки. Наконец последний лоскут был сорван, и открылась рана, страшная, с опухшими рваными краями. На лице женщины не дрогнул ни единый мускул; она быстро ощупала края раны, надавила. Аммонит глухо застонал, из‑под запекшейся корочки брызнул гной.

– Порез глубокий. Возможно, задета кость. Похоже на пилу.

Она обернулась к Дильсу:

– Рану нужно обработать. Еще день‑другой, и начнется гангрена.

– Ну день‑другой он потерпит, правда? – спокойно отозвался Дильс. Он подошел вплотную к Аммониту и мазнул равнодушным взглядом по ране. – Ну а тебе сколько лет?

– Как Христу, – обаятельно улыбнулся Аммонит, но на Дильса эта шутка не произвела впечатления.

– Я атеист, – сухо бросил он. – Но с Библией знаком. Тридцать три?

Аммонит кивнул.

– И ты тоже живешь в двадцать первом веке?

– Совершенно верно. А вы?

Дильс помолчал, затем спросил:

– Кого ты убил?






Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21

Комментариев нет

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *