Гордость и предубеждение

На этот раз расчеты миссис Беннет не оправдались. С Бингли все обстояло великолепно, если не считать того, что он еще не стал женихом Джейн. Присущие ему приветливость и непринужденность внесли немалое оживление в их вечернюю беседу. И то, что он терпел назойливую заботу миссис Беннет и без тени неодобрения прощал ей все бестактные замечания, вызывало особую благодарность ее дочери.

Его почти не пришлось уговаривать остаться ужинать. И, прежде чем он покинул дом, было условлено, — главным образом между ним и миссис Беннет, — что он приедет на следующее утро, чтобы поохотиться с мистером Беннетом.

К концу дня Джейн больше не настаивала на том, что она не испытывает к Бингли никаких чувств. В разговоре между сестрами его имя не упоминалось, но Элизабет легла спать со счастливой уверенностью, что дело придет к быстрому завершению, если только мистер Дарси не вернется из Лондона раньше назначенного срока. Говоря серьезно, она, однако, готова была допустить, что все это происходит с его согласия.

Бингли явился точно в условленное время и, как было решено накануне, провел утро с мистером Беннетом. Последний оказался гораздо более приятным партнером, нежели ожидал его спутник. Бингли не был глуп и самонадеян и тем самым не давал мистеру Беннету повода удовлетворить свою склонность к сарказму или замкнуться в презрительном молчании. Благодаря этому он был более общителен и менее причудлив, чем во время их прежних встреч. Разумеется, мистер Бингли вернулся с мистером Беннетом к обеду, а вечером снова была пущена в ход изобретательность миссис Беннет, чтобы оставить его с Джейн наедине. Элизабет, которой нужно было написать письмо, сразу после чая ушла в комнату для завтрака. Остальные собирались играть в карты, и она считала, что при этом нет необходимости противодействовать уловкам мамаши.

Однако, вернувшись в гостиную после того, как письмо было написано, она, к своему изумлению, обнаружила, что в борьбе с этими уловками следовало избегать излишней самоуверенности. Распахнув дверь, она увидела сестру и мистера Бингли стоящих перед камином и углубленных в сосредоточенную беседу. И хотя это обстоятельство само по себе могло и не вызвать подозрений, но выражение их лиц в момент, когда они поспешно обернулись и отошли друг от друга, не позволяло усомниться в происшедшем. Их положение было достаточно неловким. Но ее собственное, казалось бы, было еще более щекотливым. Никто не сказал ни слова, и Элизабет уже намеревалась удалиться, когда Бингли, который перед этим сел по примеру остальных на диван, вдруг вскочил и, прошептав что-то ее сестре, вышел из комнаты.

Джейн ничего не могла скрывать от Элизабет в тех случаях, когда откровенности сопутствовали радостные переживания. Крайне взволнованная, она бросилась к ней на шею и призналась, что считает себя счастливейшим существом на земле.

— Этого для меня слишком много! — добавила она. — Право, слишком. Я ничего подобного не заслужила. Почему все другие не могут быть так же счастливы?!

Поздравления ее сестры были принесены с таким жаром, искренностью и восторгом, которые едва ли можно передать словами. Каждая ее фраза шла от самого сердца и была для Джейн новым источником блаженства. Но Джейн не могла себе позволить долго

оставаться с Элизабет, чтобы высказать ей все, что она в эти минуты переживала.

— Нужно сейчас же подняться к маме, — воскликнула она. — Нельзя забывать ни на минуту, как нежно она обо мне заботилась. Мне бы не хотелось, чтобы она узнала об этом от кого-то другого. Он уже пошел к папе. Ах, Лиззи, подумать только, сколько радости мои слова принесут нашей семье! Как мне пережить столько счастья?!

И она помчалась к матери, которая перед тем умышленно прекратила игру в карты и теперь сидела наверху с Китти.

Оставшаяся в одиночестве Элизабет улыбалась, думая о том, как просто и легко в конце концов разрешились все трудности, волновавшие и мучившие их в течение стольких месяцев.

— И вот к чему привели, — сказала она, — все каверзы и уловки его сестер, вся осторожность и осмотрительность его друга! Самый благополучный, самый мудрый и самый естественный конец!

Через несколько минут вернулся Бингли, краткая беседа которого с их отцом увенчалась полным успехом.

— Где же мисс Беннет? — спросил он, входя в гостиную.

— Она наверху у мамы. Наверно, она скоро вернется. Прикрыв дверь за собой и подойдя ближе, он попросил Элизабет, чтобы она пожелала им счастья, а ему подарила свою сестринскую привязанность. Элизабет искренне и от всей души выразила ему свою радость по поводу того, что им предстоит породниться, и они сердечно пожали друг другу руки. После этого, до самого прихода Джейн, ей пришлось выслушивать все, что ему было необходимо сказать о своем блаженстве и о достоинствах ее сестры. И хотя это были слова влюбленного, Элизабет была готова поверить, что его мечты сбудутся и что им предстоит счастливая жизнь, залогом которой были здравый смысл и чудесный характер Джейн, а также общность их вкусов и чувств.

Все в этот вечер были настроены необыкновенно радостно. Ощущение удовлетворенности и спокойствия придавало такое приятное оживление лицу Джейн, что она выглядела еще более красивой, чем обычно. Китти хихикала и улыбалась, мечтая о том, чтобы поскорее наступила и ее очередь. Миссис Беннет, выражая свое согласие на этот брак и высказывая свое одобрение, была не способна облечь свои чувства в слова, хотя говорила с Бингли только об этом в течение получаса. А когда мистер Беннет во время ужина присоединился ко всем, его вид и поведение свидетельствовали, насколько и он доволен происшедшим событием. Однако до самого ухода гостя он не промолвил по этому поводу ни слова. Только когда с наступлением ночи Бингли уехал, отец, обернувшись к дочери, произнес:

— Поздравляю тебя, Джейн. Ты будешь счастлива.

Джейн, подбежав к нему, поцеловала и поблагодарила отца за его доброту.

— Ты славная девочка, — сказал он, — и меня радует, что твоя

жизнь сложится хорошо. Я не сомневаюсь, что вы отлично подходите друг к другу. В вас много общего. Оба вы настолько уступчивы, что между вами не может возникнуть разногласий; настолько доверчивы, что вас обведет вокруг пальца любая служанка; и настолько щедры, что вам всегда будет не хватать ваших доходов.

— Надеюсь, этого не случится. Неблагоразумие и легкомыслие в денежных делах с моей стороны были бы непростительными.

— Не хватит доходов? Но, дорогой мистер Беннет, — воскликнула его жена, — о чем вы толкуете? Он же получает четыре или пять тысяч в год, — может быть, даже больше! — И, обратившись к дочери, она продолжала:- Джейн, дорогая, любимая! Я просто в восторге! Боже, меня ждет бессонная ночь! Я знала, что так случится, — разве все могло кончиться иначе? Недаром же ты такая красавица! Когда год назад, помню, я вас увидела вместе в Хартфордшире, меня осенило: вот настоящая пара! Это самый очаровательный молодой человек, которого мне только приходилось встречать!