– Так она все еще у тебя? – не веря своей удаче, спросила я.
– У меня, у меня, – кивнула она. – Припрятала я ее как следует, чтобы маленькие случайно не нашли, а то заиграют. Выбросить жалко, красивая, да и выглядит дорого, продать – так не моя ж она, да и спросят, откуда взяла? По‑хорошему, давно надо было тебе отдать, да только… – Она замялась. – Вот уж в руки возьму, соберусь с собой захватить, как к тебе пойду… ан не могу! Не пускает что‑то… Вот ведь! Отродясь жадиной не была, никогда к барахлу не привязывалась, а тут…
– Вот что, – перебила я. – Я‑то про эту вещичку и вовсе знать не знала. А тут пришел ко мне один знатный господин, да и говорит, мол, вещь эта была твоей бабке на сохранение дана, так что изволь вернуть! А я ни сном ни духом!.. Хорошо, догадалась тебя спросить.
– Дорогая, да? – спросила матушка, и я тут же поняла, что просто так она мне ту безделицу не отдаст. – А господин‑то богатый, поди?
– Очень богатый, – поспешила я заверить, подумав, что вряд ли алий откажется заплатить за столь необходимую ему вещь. – И грозный! Дал мне сроку три дня, чтобы эту штучку отыскать. Если найду, обещал наградить, а не найду – наказать. Так что… ты уж принеси ее, сделай милость, а я всю награду тебе отдам. Мне‑то она не очень и нужна, а у тебя младшие, небось, опять изо всех одежек повырастали? Зима ведь скоро! И лошадь новую вы давно купить собираетесь…
– Ох, и верно… – вздохнула матушка.
Я знала, чем ее пронять: братья и сестры мои и впрямь росли, как сорная трава, и денег в доме вечно не хватало, и то – такую ораву одеть, обуть, накормить, в учение пристроить!
– Сегодня уж не успею обернуться, – добавила она, – мне еще скотину надо обиходить, да по дому дел выше крыши… Завтра с утра непременно принесу, а ты уж постарайся, дочка, чтобы тот господин хорошенько заплатил. А то они, господа эти, обещать горазды, а как до дела дойдет, так живо в кусты!
Она явно намекала на моего отца, которого так и не позабыла за столько лет: говорила, только на меня взглянет, а он уж перед глазами стоит – статный красавец, только подмигнет, а у глупых девиц уж сердце колотится и коленки подгибаются! Вот и подогнулись… Только замуж выйти за него не удалось, я уж рассказывала.
Я заверила ее, что сделаю все как надо, проводила до ворот, а сама отправилась искать алия. Дело шло к вечеру, скоро господа снова примутся веселиться, и в этой кутерьме отыскать его великолепие будет затруднительно.
Мне повезло: алий обнаружился на одной из галерей замка, выходящих в парк. Вид у него был одновременно неприступный и невыносимо скучающий. Наши придворные прелестницы – уж я‑то видела! – извелись, не зная, как подступиться к гостю, который на них и не глядел.
Мне что, я не придворная дама, разводить всякие реверансы мне не с руки, поэтому я просто подошла потихоньку и окликнула:
– Господин Ирранкэ…
– А, это ты. – Алий смерил меня ледяным взглядом своих невозможных глаз. – Удалось что‑то узнать?
– Да, господин Ирранкэ, – ответила я спокойно. – Я нашла человека, присвоившего эту вашу вещь.
Говоря это, я искренне надеялась, что матушка моя тогда унесла с собой не серебряную пудреницу и не золоченую шпильку для волос.
– И где же она? – Голос у алия был по‑прежнему спокойным, но я видела – он весь подобрался, как охотничья собака, почуявшая дичь, и чуть не дрожал от нетерпения.
– Дело в том, господин Ирранкэ, – сказала я, – что человек этот задаром расставаться с вашей вещью не желает. Он обещал принести ее завтра поутру, но взамен рассчитывает получить вознаграждение.
– Ясно, – неожиданно улыбнулся алий. Улыбка его совершенно не красила, скорее даже наоборот. – Сколько?
– Он надеется на вашу щедрость, господин Ирранкэ, – дипломатично ответила я.
С него сталось бы отблагодарить вора десятком плетей, вот что пришло мне на ум, и отдавать такую награду матушке, равно как и забирать ее себе, мне вовсе не хотелось!
– Надеюсь, ты не сказала ему, кто я такой? – осведомился он. – Иначе жалкой полусотней золотых я не отделаюсь.
Полусотней золотых?! Жалкой?! У меня волосы на голове зашевелились! Да на такие деньжищи вся моя семья сможет жить много лет, ни в чем себе не отказывая! А если распорядиться ими с умом…
– Разумеется, нет, господин Ирранкэ, – ответила я, стараясь унять дрожь в голосе и прекратить считать мешки шерсти с не то что не остриженной, а еще и не купленной овцы. – Я назвала вас просто знатным господином.
– Хорошо, – сказал он. – Ты получишь деньги. Но если вздумаешь меня обмануть…
Я опустила глаза. Все прекрасно знали, что пытаться надуть алия не стоит. Не потому, что это невозможно, очень даже возможно, но только обманщику стоит приготовиться к тому, что жизнь его с этого момента превратится в пытку. Потому что местью обманщику ни один алий, будь он хоть самим их князем, не погнушается, прирежет своими руками, и хорошо, если сразу, а не запытает… По части пыток алии мастера, это всем известно.
Глава 3
Деньги я и впрямь получила тем же вечером: увесистый кожаный мешочек принес слуга его великолепия. Многие не верят, что алии тоже бывают в услужении, но не могут же все они родиться знатными? Конечно, их слуги перед людьми тоже нос дерут будь здоров, да не только перед челядью, а и перед господами, но этот не показался мне особенно чванливым. Разговоров мы с ним не разговаривали, он просто отдал деньги из рук в руки и тут же испарился. Ну, с таким господином, как его великолепие, мешкать не стоит…
Всю ночь я проворочалась с боку на бок, а уже утром, когда причесывалась перед зеркалом, твердо решила, что всех денег матушке не отдам. Они с отчимом к таким деньжищам непривычны – или спустят на ненужную ерунду, или, чего доброго, ограбят их! Иные и за медную монетку зарежут, что уж о сотне золотых говорить? А у матушки язык за зубами не удержится, это уж точно, похвастает неожиданно привалившим богатством… А даже если и смолчит, все равно заметно будет – в деревне народ глазастый, вмиг приметят обновки, покупки… Ту же лошадь за пазухой не утаишь! Ну а там… слово за слово, матушка и сболтнет, откуда на них такое счастье свалилось, а как знать, кто может это услышать? Ключница, значит, из замка матери сотню золотых дала? А у нее такие деньжищи откуда? Украла или кто‑то за что‑то отблагодарил? Этак слух может дойти и до того, кто охотился за господином Ирранкэ! И вдруг он концы увяжет да и заявится ко мне выспрашивать, что у меня за дела с алиями?
Комментариев нет