— Не на все время. Скажем, с вечера пятницы до воскресенья. Мы можем это обсудить. Если ты захочешь, конечно, — добавляет он неуверенно.
— Я буду спать здесь?
— Да.
— Одна?
— Да. Я же говорил тебе, что всегда сплю один. Ну, если не считать того случая, когда ты напилась до бесчувствия. — Похоже, он мне выговаривает.
Я поджимаю губы. Просто не укладывается в голове: добрый, заботливый Кристиан, который спас меня, совершенно беспомощную, и мягко поддерживал, когда меня рвало в азалии, оказался чудовищем, любителем цепей и хлыстов.
— А ты где спишь?
— Моя комната внизу. Пойдем, ты, наверное, проголодалась.
— Что-то у меня аппетит пропал, — отвечаю я раздраженно.
— Ты должна поесть, Анастейша, — втолковывает он мне и, взяв за руку, ведет прочь.
Снова оказавшись в огромной зале, я изнываю от тревоги и тоски, словно стою на краю обрыва, и мне надо решить: прыгнуть вниз или нет.
— Я понимаю, что подталкиваю тебя на темный путь, Анастейша. Хорошенько подумай. Может, ты хочешь что-то спросить? — говорит он и, отпустив мою руку, уходит на кухню.
Хочу. Но с чего начать?
— Ты подписала договор о неразглашении, поэтому спрашивай все что угодно, я отвечу.
Я стою у бара и смотрю, как Кристиан достает из холодильника тарелки с разными сырами и две крупных грозди зеленого и красного винограда. Он ставит тарелки на стол и принимается резать французский багет.
— Сядь.
Он указывает на одну из барных табуреток, и я подчиняюсь его команде. Если я соглашусь, придется к этому привыкать. И вдруг я понимаю, что Кристиан вел себя так с первой минуты нашего знакомства.
— Ты говорил о каких-то бумагах?
— Да.
— Что за бумаги?
— Кроме договора о неразглашении, существует контракт, в котором говорится, что мы будем делать, а что нет. Я должен знать твои пределы допустимого, а ты — мои. Все будет по взаимному согласию.
— А если я не соглашусь?
— Ну, что поделать, — говорит он осторожно.
— Но у нас не будет отношений? — спрашиваю я.
— Нет.
— Почему?
— Потому что это единственные отношения, которые меня интересуют.
— Почему?
Он пожимает плечами.
— Так я устроен.
— А почему ты стал таким?
— Почему люди такие, а не иные? На это трудно ответить. Почему кто-то любит сыр, а кто-то нет? Ты любишь сыр? Миссис Джонс, моя домработница, оставила на ужин…
Кристиан достает из буфета большие белые тарелки и ставит одну передо мной.
Мы говорим о сыре… Бред.
— И какие правила я должна выполнять?
— Они у меня записаны. Обсудим, когда поедим.
Еда. Я не смогу проглотить не кусочка.
— Я в самом деле не голодная.
— Все равно поешь, — говорит Кристиан. Теперь понятно, откуда у него эта диктаторская манера. — Налить тебе еще вина?
— Да, пожалуйста.
Он наполняет мой бокал и садится рядом со мной. Я торопливо отпиваю глоток.
— А закуску?
Я беру маленькую кисточку винограда.
— И давно это у тебя?
— Да.
— А легко ли найти женщин, которые согласны?..
Кристиан кривит бровь.
— Ты не поверишь, — отвечает он сухо.
— Тогда почему я? Я правда не понимаю.
— Анастейша, повторяю, в тебе что-то есть. Я не могу просто оставить тебя в покое. — Он иронически улыбается. — Я лечу к тебе, как мотылек на пламя. — Его голос мрачнеет. — Я очень хочу тебя, особенно сейчас, когда ты снова кусаешь губу. — Кристиан глубоко вздыхает и сглатывает.
У меня внутри что-то переворачивается — он хочет меня… несколько странно, правда, но все равно: этот красивый, необыкновенный, безнравственный мужчина хочет меня.
— По-моему, все наоборот, — ворчу я. Это я мотылек, а он — пламя. И это я обожгусь.
— Ешь!
— Нет. Я еще пока ничего не подписывала и буду делать что хочу, если ты не возражаешь.
Его глаза смягчаются, на губах появляется улыбка.
— Как угодно, мисс Стил.
— И сколько было этих женщин? — Я ляпнула, не подумав, но мне очень интересно.
— Пятнадцать.
О… не так много, как я ожидала.
— И долго это тянулось?
— С некоторыми — долго.
— Кто-нибудь серьезно пострадал?
— Да.
Ох, ну ни фига себе!
— Сильно?
— Нет.
— Ты будешь делать мне больно?
— Что ты имеешь в виду?
— Физически. Ты будешь меня бить?
— Я буду наказывать тебя, когда потребуется, и это болезненно.
Я чувствую, что вот-вот упаду в обморок. Делаю еще глоток вина в надежде, что алкоголь прибавит мне храбрости.
— А тебя когда-нибудь били?
— Да.
Ого… Прежде чем я успеваю расспросить его поподробнее, он прерывает ход моих мыслей.
— Пойдем в кабинет. Я тебе кое-что покажу.
Я-то думала, что меня ждет ночь неземной страсти, а вместо этого мы обсуждаем какие-то соглашения.
Я иду за ним в кабинет — просторную комнату с еще одним окном от пола до потолка. Кристиан садится за стол, указывает мне на кожаное кресло перед собой и протягивает листок бумаги.
Комментариев нет