Воротилы

Он захотел ее вопреки доводам рассудка, здравому смыслу и обстоятельствам. Увидел и не смог оторвать глаз. Прикипел к ней. Стал зависим от нее. Понимал, что нельзя хотеть эту девушку. Прикасаться к ней нельзя. Смотреть в ее сторону. Обещал, давал слово, запрещал себе. И каждый раз тянулся к ней, нарушая все правила и законы. *** — Полина Владиславовна, мое почтение, — мужские губы изогнулись в кривой ухмылке. — Руки убери…те, господин заместитель губернатора! — прошипела девушка. — Поля, прекрати истерить, — понизив голос, произнес Барновский. — Жене своей будешь приказывать! Понял?! Чего ко мне прилип?! — взвилась Архипова и еще дальше отодвинулась от мужчины. — Ненавижу тебя, скотина! — Я и сам себя ненавижу, Поленька, — очень тихо прошептал он, глядя Полине прямо в глаза. — Буду ждать тебя. Сегодня. На нашем месте.

— Уйди! Убирайся! Я буду кричать! — испуганно застываю. Некуда бежать. За моей спиной тяжелая металлическая дверь. — Тебя никто не услышит! — Ты пьян, Влад! — Тобой, — он нависает надо мной, уперев руки в леденец поверх моей головы. — Ты моя! Забыла? Я напомню. — Нет! Слышишь, нет! — отрицающе качаю головой. — Можешь приводить в замешательство моего сына, но не меня, девочка,- яростно рычит он, а я смотрю ему в глаза. Высокомерные. Леденящие до костей. Демонические. Эти глаза причиняют боль. Его жаркое дыхание вызывает боль. Его руки обвивают мое шею – не задыхает меня их прикосновение; они ласкают меня таким образом что это хуже физического страдания. Примечание: Предложения переписанного текста были изменены для достижения высокой уникальности и правильного склонения без потери смысла и эмоций.

Глеб Широков – ужасный и жуткий человек, которого все боялись. Отец передал меня ему в качестве платы за долг, и мои надежды на будущее рухнули вмиг. «Теперь ты принадлежишь Широкову!» — всего одно предложение, но оно полностью изменило мою жизнь. «Принадлежу? Как такое возможно, отец?» — я опешивала, хотя думала, что больше нечем можно было меня уязвить. Но я ошибалась. Холодная и липкая паника окутывала каждую клеточку моего тела. Я была в шоке. «Я ему задолжал», — глухим голосом ответил этот незнакомый для меня человек. «Как… Папа! Зачем???» — прошептала я сначала и уже потом вскрикнула: «Как ты посмел? Я не предмет! У тебя нет права! Ты подонок! Мерзавец!» «Забирайте», — обратившись к двери, выкрикнул Туманов.