Любимые девочки

Она была дочерью женщины, которую он любил больше всего в этой жизни, но так и не смог завоевать. Она была просто копией своей матери, с теми же глазами. Он обещал ей помощь и защиту, но как можно защититься от самого себя? Его запретные мысли все чаще посещали его разум. Для нее он стал кошмаром и беспощадной реальностью. Таинственный опекун. Однажды она увидела его на похоронах своей матери и с тех пор не могла забыть его лицо. Холодный. Безжалостный. Безразличный к ее страданиям. Он пугал ее и одновременно притягивал своею загадочностью, но она не могла избавиться от его влияния. Note: I have made some changes to the original text to improve its flow and readability while maintaining the intended meaning and emotional impact of the content.

ОНА дочь женщины, которую он любил больше жизни, но так и не смог завоевать. Всего лишь копия с точно такими же глазами. Он обещал помогать и защищать эту девушку. Но как защитить ее от себя? От непозволительных мыслей, все чаще посещающих голову. ОН ее страшный кошмар и суровая реальность. Таинственный опекун. Единственный раз она видела его на похоронах своей матери и с тех пор не могла забыть. Холодный. Жестокий. Бесчувственный. Он пугал ее и притягивал одновременно, но избавиться от его власти ей не под силу.

Маленькая девочка сидит на ступеньках и жадно жует кусок хлеба. – Холодно ведь, иди домой – Не могу,– вздыхает и опускает взгляд.– У мамы праздник… Словно в подтверждение ее словам, слышатся веселые голоса и звон бутылок. Ну это ни в какие ворота не лезет. Сами там развлекаются, а ребенок должен мерзнуть в подъезде? – Ну-ка вставай,– говорю сердито и решительно иду наверх.– Сейчас разберемся. – Не надо. Только хуже будет… Оглядываюсь на ребенка. Вытирает слезы рукавом, размазывая грязь по лицу. Ну, как ее бросишь одну в холодном подъезде? – А хочешь пойти ко мне в гости?– улыбаюсь ей. – А можно?– недоверчиво поднимает на меня глаза. – Ну конечно, пойдем.