Красивое местечко, состоявшее из сотни домиков около церкви, на склоне холма, над которым возвышался замок, утопало в чистом утреннем воздухе и золоте солнечных лучей, разгонявших последние клочья ночного тумана.
В этот момент повозка поднималась на косогор. Возница слез с козел и шел возле экипажа.
— Друг мой, — спросил Каноль, — ты здешний?
— Да, сударь, я из Либурна.
— Так ты, верно, знаешь это селение? Что это за белый дом и красивые хижины?
— Сударь, — отвечал крестьянин, — замок принадлежит семье де Канб, а селение находится у этих господ в вассальной зависимости.
Каноль вздрогнул, в одну секунду ярко-пунцовые щеки его покрылись мертвенной бледностью.
— Сударь, — спросил Барраба, от круглых глаз которого ничто не могло скрыться, — не ушиблись ли вы как-нибудь о дверцу?
— Нет, благодарю вас.
И Каноль принялся опять расспрашивать кучера:
— Кому принадлежит замок?
— Виконтессе де Канб.
— Молодой вдове?
— Да, очень красивой и очень богатой.
— И стало быть, много претендентов на ее руку?
— Разумеется: приданое славное и женщина красивая, с этим всегда женихи найдутся.
— А какова у нее репутация?
— Прекрасная. Только уж чересчур предана принцам.
— Да, мне об этом, кажется, говорили.
— Сущий демон, сударь, сущий демон!
«Не демон, а добрый ангел!» — прошептал Каноль, который не мог без восторга вспомнить о Клер.
Потом прибавил вслух:
— Так она живет здесь иногда?
— Редко, сударь, но прежде жила подолгу. Покойный муж завещал имение ей; и, пока она жила у нас, это было благословение для всей местности. Теперь она, говорят, у принцев.
Подъем закончился, экипажу предстояло спускаться. Возница попросил позволения сесть на козлы. Каноль, боясь возбудить подозрение дальнейшими расспросами, кивнул ему, и лошади потащили тяжелую повозку рысцой, самым быстрым для них аллюром.
Через четверть часа, в продолжение которых Каноль предавался самым мрачным размышлениям под взглядами Барраба, экипаж остановился.
— Мы будем здесь завтракать? — спросил Каноль.
— Нет, остановимся совсем. Мы приехали. Вот остров Сен-Жорж. Нам остается только переправиться через реку.
— Правда, — прошептал Каноль. — Так близко и так далеко!
— Сударь, к нам идут навстречу, — сказал Барраба, — не угодно ли вам выйти?
Второй сторож Каноля, сидевший возле кучера на козлах, сошел на землю и отпер дверцу, ключ от которой был у него.
Каноль отвел глаза от небольшого белого замка, который еще не скрылся из виду, и взглянул на крепость, которой предстояло стать его местопребыванием. Он увидел на другой стороне довольно быстрой реки паром и возле него восемь солдат с сержантом.
За этим отрядом возвышались укрепления.
«Хорошо, — подумал Каноль, — меня ждали и приняли все меры предосторожности…»
— Это мои новые стражники? — спросил он Барраба.
— Я хотел бы по чести ответить вам, но сам ничего не знаю, — сказал орлиный нос.
В эту минуту солдаты подали сигнал, который повторил часовой, стоявший у ворот крепости. Потом они взошли на паром, переправились через Гаронну и вышли на берег в то самое время, как Каноль выходил из экипажа.
Сержант, увидев офицера, подошел к нему и отдал честь.
— Не с господином бароном ли де Канолем, капитаном полка де Навайля, имею я честь говорить? — спросил сержант.
— Да, — отвечал Каноль, удивленный его учтивостью.
Сержант тотчас же повернулся к своим солдатам и скомандовал им взять на караул. Затем он указал острием своей пики Канолю на паром. Барон взошел на него и поместился между двумя своими стражами. Все восемь солдат во главе с сержантом тоже вернулись на борт, и паром стал удаляться от берега. Каноль последний раз взглянул на замок Канб, который исчезал за горой.
Почти весь остров был покрыт эскарпами, контрэскарпами, гласисами и бастионами. Сам форт, который возвышался над всеми этими укреплениями, казался превосходным. В него вели сводчатые ворота, перед которыми прохаживался часовой.
— Кто идет? — закричал он.
Отряд остановился. Сержант подошел к часовому и сказал ему несколько слов.
— К оружию! — закричал часовой.
Тотчас человек двадцать, составлявших караул, выбежали из кордегардии и выстроились перед воротами.
— Пожалуйте, сударь, — сказал сержант Канолю.
В барабан забили поход.
«Что это значит?» — подумал барон.
Он подошел к форту, ничего не понимая, потому что все это походило более на военные почести, отдаваемые начальству, чем на меры предосторожности против арестанта.
Но это еще было не все. Каноль не заметил, что, в то время как он выходил из кареты, отворилось окно в комнатах коменданта и какой-то офицер внимательно наблюдал за движением парома, за приемом арестованного и двух его конвоиров.
Увидев, что Каноль высадился на остров, офицер поспешно пошел к нему навстречу.
— Ага, — сказал Каноль, увидав его, — вот и комендант идет познакомиться со своим постояльцем.
— В самом деле, — сказал Барраба, — кажется, сударь, вас не продержат в передней неделю, как бывает с некоторыми, а тотчас посадят в камеру.
— Тем лучше, — ответил Каноль.
Офицер подошел. Каноль принял гордую и величественную позу преследуемого человека.
В нескольких шагах от него офицер учтиво снял шляпу.
— Я имею честь говорить с господином бароном де Канолем? — спросил он.
— Сударь, — отвечал пленник, — я чрезвычайно смущен вашей вежливостью. Да, я точно барон де Каноль. Теперь, прошу вас, обращайтесь со мной так, как офицер должен обращаться с офицером, и дайте мне квартиру получше.
— Сударь, вам отведена уже квартира, — отвечал офицер, — и, предупреждая ваши желания, ее по возможности отделали…
— А кого я должен благодарить за такую необыкновенную заботливость? — спросил барон, улыбаясь.
— Короля, сударь; а король делает хорошо все, что он делает.
— Без сомнения, сударь, без сомнения. О, я не стану жаловаться на него даже в этом случае! Но, однако ж, я желал бы иметь некоторые необходимые мне сведения.
— Приказывайте, я к вашим услугам, но осмелюсь заметить, что весь гарнизон ждет вас и желает вас видеть.
«Черт возьми! — подумал Каноль. — Весь гарнизон подняли на ноги ради одного арестанта! Не слишком ли много церемоний?»
Потом прибавил вслух:
— Я ваш покорный слуга и готов идти, куда бы вы ни повели меня.
— Так позвольте мне, чтобы оказать вам честь, идти перед вами.
Каноль пошел за ним, внутренне радуясь, что попал в руки такого доброго человека.
— Думаю, что на допросе вас угостят простой пыткой, только четырьмя кувшинами, — сказал ему потихоньку Барраба, подойдя к нему.
— Тем лучше, — отвечал Каноль, — я вдвое менее разбухну.
Во дворе цитадели Каноль увидел часть гарнизона под ружьем. Тут офицер обнажил шпагу и поклонился ему.
«Какие церемонии, Боже мой!» — подумал Каноль.
В то же время под соседним сводом раздался барабан: Каноль повернулся и увидел, что другой отряд солдат прошел через ворота и выстроился за первым.
Офицер подал Канолю два ключа.
Комментариев нет