И тут я отчетливо осознаю, что Эран не солгал и в этот раз. Когда сказал мне все это!
– Эшшшарган! – прошипела вторая эйтна.
Система мгновенно перевела: «Отзовись». То, что эйтна, точнее, тень обратилась не ко мне, а к моей предполагаемой тени, я сообразила, а вообще плакать хотелось. И с мамой связаться. И с Микой. И спрятаться где‑нибудь, чтобы никто не увидел, и…
– Ахара! – снова эйтна.
На сейре перевод «Говори». Мне вообще не до разговоров, но вспоминаю бабушкино лицо, набираю код переводчика, подключаю голосовой модулятор и произношу едва слышно:
– Говорю…
И тут, вместо того чтобы, сымитировав мой голос, произнести это слово на тшейском, устройство модулятором «Глас Божий» выдало:
– Агкеа тналло эдакре!
В шоке смотрю на экран, там перевод «Вещаю, блаженные, внимайте же!».
У меня шок. У девчонок тоже шок. У теней, которые огромными черными глазами поверх лиц эйтн взирают, также шок непередаваемый.
– Кипец, – только и сказала я, старательно соображая, как умудрилась включить этот модулятор вместо стандартного.
Потом сообразила – сохраненные настройки. Я сообразила, а сейр уже выдавал:
– Ашша атаргаэ сссах сарн атыо!
«Внимайте, ничтожные, конец света близок!»
И эйтна слева грохнулась в обморок. Девчонка справа оказалась постарше и повыносливее, но перепуганные глазищи вполлица.
– Да ладно, все хорошо будет, – с улыбкой сказала я.
– Шаннас эруэ гварссещ! – возопил сейр.
Эйтна грохнулась в обморок. Перевожу взгляд на экран, читаю: «Возрадуйтесь, смерть уже пришла к вам!»
Одновременно с этим обе системы жизнеобеспечения разом выдали сообщение: «Состояние глубокого шока», и я поняла, что допрос накрылся. И хоть плачь.
Открылась дверь, вошел пожилой воин в белом. Молча поклонился мне, прошел к первой эйтне, вывел экран системы жизнеобеспечения на внешний уровень, начал просматривать внутренние органы, какие‑то датчики и показатели. В итоге приложил два пальца к шее, что‑то кому‑то сообщая. И я осторожно поинтересовалась:
– А что вы делаете?
Мужчина, не убирая пальцы от шеи, ответил:
– Они умирают, я связываюсь с эйтной‑адасси, юных эйтн передадут…
– Нет! – практически закричала я.
Тар‑эн из правящих прервал связь, сложил руки на груди и, не глядя на меня, он вообще старался не смотреть на меня, произнес:
– Если такова ваша воля, я, выполняя приказ повелителя, подчинюсь. Но позвольте заметить, принцесса Киран, это в высшей степени жестокая забава.
С трудом удержалась, чтобы не ответить крайне грубо. Но…
– Вы врач? – прямо спросила я.
– Специалист по жизненным формам, – сухо ответили мне.
– То есть врач, – отстраненно резюмирую.
Воин удосужился посмотреть на меня. Взгляд был далек от дружелюбного, и, судя по всему, тар‑эн был оскорблен до глубины души сделанным мной выводом и вообще крайне недоволен фактом моего наличия. Мило улыбнулась в ответ.
С тяжелым вздохом воин прошипел:
– Принцесса Киран, если вы хотя бы попытаетесь прикоснуться ко мне, я… – и тар‑эн осекся, вновь отведя взгляд.
Крайне удивленная его репликой, я переспросила:
– Что?
На меня хмуро и свысока посмотрели. Вообще мужчина был достаточно высок, но ниже Эрана, и весьма стар, но ни немощности, ни дряхлости в его облике не наблюдалось. А вот что наблюдалось, так это сначала недоумение, после легкая тень сомнения, а после мужчина облегченно выдохнул:
– Прошу прощения, принцесса, вы же эйтна первой стадии мутации.
И он улыбнулся, уже вполне дружелюбно и с явным облегчением. Мне же вообще весело не было.
– Простите, а вы вообще о чем сейчас? – просто не могла не спросить.
Воин вновь проверил системы жизнеобеспечения, затем нехотя пояснил:
– Женщины до рождения первого ребенка редко способны управлять собственными желаниями.
Я очень устала и потому, присев на край кровати правой эйтны, честно призналась:
– Не совсем вас поняла.
Какой‑то из датчиков слабо запищал, врач нахмурился, тяжело вздохнул и сурово сказал:
– Эйтне требуется питание, принцесса Киран, немедленно.
Я пожала плечами и сказала:
– Подключите глюкозу. Вообще сама собиралась, но раз уж вы здесь…
На меня сурово посмотрели. Очень сурово. После чего воин осуждающе произнес:
– Чужие жизни не игрушка, принцесса Киран. Эйтнам требуется особое питание и сумрак.
Только сейчас я обратила внимание, что стекла на окне были затонированы, а потому лучи заходящего солнца сюда не проникали. Резко поднявшись, я подошла к створкам, распахнула. Свет хлынул в комнату. Датчики обеих систем жизнеобеспечения разом тревожно запищали. Обернувшись, посмотрела на застывшего от ярости тар‑эна и просто сорвалась:
– Знаете, если кому‑то и требуется питание, то вовсе не этим девочкам. Их вообще от мяса тошнит! Подключайте глюкозу.
Отмерший воин прорычал:
– Им белок требуется!
– Подключайте глюкозу! – потребовала я. – И витамины!
Несколько секунд врач молчал, а затем, шагнув ко мне, начал:
– Послушайте, вы…
Рычание Икаса заставило правящего заткнуться. Воин оглянулся на шерстюсика, узрел оскаленные клыки и вздыбленную шерсть и говорить что‑либо нелицеприятное передумал. Стоял, сжав зубы и скрестив руки на груди, и бесился все сильнее, с каждым тревожным позывным от систем жизнеобеспечения. Когда же запищало еще что‑то, нервно выругался и, стараясь говорить спокойно, начал объяснять, едва сдерживая глухое раздражение:
– Принцесса, я не понимаю, чего вы добиваетесь. Их гибели? В таком случае вы на верном пути. Послушайте, если не принять меры, эйтны погибнут через сутки, и их смерть…
Я отошла от окна, приблизилась к тар‑эну и устало спросила:
– Какие меры?
Ответ прозвучал неутешительный:
– Возвращение к эйтнам.
Я покивала и спросила:
– А если нет?
Тар‑эн смерил меня ненавидящим взглядом и прошипел:
– Повышение температуры до критической и смерть.
Я прикоснулась к руке одной из эйтн – кожа ощутимо нагрелась, видимо, температура уже начала подниматься, как при воспалении. Искоса взглянула на воина, уточнила:
– Значит, сутки?
Мужчина кивнул.
– Ясно. Можете идти, – беззаботно приказала я.
Ничего не ответив, воин развернулся и вышел, громыхнув напоследок дверью. Громыхнул конкретно – но ни меня, ни Икаса это не впечатлило. Я вновь села на край кушетки и полезла в сеть искать дозировки вливания глюкозы и плазмы, Икас, зевая, устроился возле моих ног.
Дверь распахнулась еще до того, как мне удалось задать параметры поиска. Пожилой воин решительно вошел, закрыл створку и зло спросил:
– Чего конкретно вы добиваетесь?
В общем, некоторые решились на диалог. Улыбнувшись тар‑эну, объяснила:
– Не так все просто с этой мутацией. Сами посудите – их держат в темном теплом помещении, фактически без доступа кислорода в необходимом для человека количестве, и заставляют есть исключительно определенное, выращиваемое на месте сырое мясо. Знаете, я бы сказала, что так штамм вируса выводят. Я не специалист в медицине и вообще еще только учусь, но даже моих знаний достаточно для того, чтобы понять – это неправильно.
– Почему же неправильно? – возразил тар‑эн. – Это условия, способствующие их выживанию, иначе эти женщины просто погибнут. И заметьте, эйтнам нравятся подобные условия жизни.
Комментариев нет