Та‑ак. Кажется, тема Симона Эльгера не запретная, уже хорошо. Или это только, пока Анри не слышит?
– Не понимаю, – мы вышли к пруду, обогнули его и зашагали в сторону ротонды и дома по вычищенной аллее, на которую еще не успело упасть ни единого листика. Помощник садовника подметал соседнюю, но даже не взглянул в нашу сторону. – Зачем развивать то, что ему ненавистно?
– Чтобы вызвать недовольство. Основной скандал по этому поводу пришелся как раз на время, когда вы отдыхали у океана.
– Но это же не за один день делается.
– Верно. Эрме внес предложение лет семь назад, газетчики тогда пошумели, высший свет такое даже всерьез не принял. А в этом году все произошло быстро, за несколько месяцев: указ подписали, набрали преподавателей, пригласили талантливых выпускников школ – не только мужчин, но и женщин… И все это так быстро и тихо, что на момент открытия Вэлею знатно потрепало от такой новости. Вы не успели в свете покрутиться – такого бы наслушались, что мало не покажется. Строили‑то здания для крупнейшей целительской клиники, самой большой в стране, если не в мире. А тут такое… Территория там огромная, а клиники теперь будут при университете.
И правда, с месяц назад курортный городок бултыхало от какой‑то новости, как зазевавшуюся медузу, попавшую под весло прогулочной лодки. Правда, я была настолько погружена в собственный мир, что ни одной газеты за это время не прочитала и вообще смутно замечала, что творится вокруг.
– Но как?
– Видимо, кто‑то убедил его величество, что это необходимо, только вот действовать стоит осторожно, не поднимая шума заранее. Кто‑то, кому он очень доверяет. И уж точно сделали это не за один день и даже не за год.
Жером криво усмехнулся, а меня обожгло внезапной догадкой. Может ли графиня д’Ортен иметь отношение к Лиге? Лорд Фрай рассказывал, что они выбирают сильнейших магов, имеющих непосредственное отношение к власти. В Энгерии на них работал сам лорд‑канцлер, но… кузина его величества? Неужели такое возможно? По спине пробежал холодок: если это правда, становится понятно, почему Анри так взбесился, почему привез меня сюда и устроил допрос с пристрастием.
Ой.
Я. Щелкнула. По носу. Дамочку из… Лиги. Хотя могла не просто войти в высший свет Вэлеи, но и спокойно подобраться к Симону, минуя Анри.
Да‑а‑а, точно позор шпионской элиты.
– Интересно, кто бы это мог быть?
Жером пожал плечами. Не сомневаюсь, что знает, – он в курсе всех дел Анри, но спрашивать его напрямую было бы чересчур опрометчиво. Одно дело – праздный интерес, другое – прицельные расспросы. Лучше выждать время и выбрать удобный момент, а до того… ругать себя последними словами за недальновидность. Прав был Ивар, когда говорил, что мешать личное и работу недопустимо. В итоге с Евгенией я прокололась так, что мало не покажется. Ну что, для полного счастья осталось выразительно побиться головой о ближайшее дерево.
– Не знала, что Гийом хотел стать целителем.
– С детства, – мы прошли мимо ротонды, завернули за угол и направились к распахнутым настежь дверям, – правда, долгие годы он считал, что его мечта так мечтой и останется. Ни дара, ни средств на обучение.
– Анри… его обучение оплатил граф?
Жером поймал кружащийся лист и вручил его мне. Подмигнул и отступил в сторону, чтобы пропустить в дом. Мы прошлись по первому этажу: музыкального салона здесь не оказалось, зато была просторная комната в кофейных тонах. Я уже обращала внимание, что в Вэлее отдают предпочтение неброским узорам, но здесь все смотрелось крайне строго. В центре на паркете устроился длинный овальный стол, затянутый бордовым сукном, окна занавешены плотными портьерами, из украшений – только лепнина под потолком, камин из темного мрамора и подсвечники на стенах. Даже часов нет – вот странно‑то!
– Игровая зала.
– Для игры в карты, – догадалась я.
Он кивнул.
– Граф не сторонник принимать гостей, но иногда приходится.
Ну еще бы. Хотя для приема герцога де ла Мера слишком простенько.
– И часто у него бывают гости?
– Раз в два‑три месяца.
Хорошо. Значит, больше трех месяцев ждать Симона не придется.
Жером смотрел на меня как‑то слишком пристально, поэтому поспешила сменить тему.
– И что же, женщины тоже играют?
– Еще как. Некоторые дадут фору даже самым искушенным господам.
В случае с картами это точно не про меня.
Жером поймал мой взгляд, улыбнулся.
– Если хотите, я вас научу.
Что‑то в последнее время все и каждый озаботились моим образованием на самые разные темы. Впрочем…
– Почему бы и нет. Это мне разрешается?
– А что вам запрещается, миледи? – вот теперь он нахмурился. Свел густые светлые брови и смотрел на меня так, словно я сказала нечто несуразное.
– Выезжать в одиночестве, например.
– Ради вашей же безопасности.
Ну разумеется. Исключительно и только, на деле же – чтобы я не сбежала и не устроила Анри очередную головную боль, пока он так стремится к своей цели. Кстати, о головной боли… надо бы придумать нечто занятное, чтобы мое пребывание здесь не выглядело как вдохновляюще‑умиротворенная загородная прогулка. А то что‑то я совсем расслабилась.
Жером открыл дверь, выпуская меня в просторный, залитый светом коридор.
– Граф уехал надолго?
– На неделю.
Неделя передышки – не так уж и плохо. За это время что‑нибудь придумается обязательно. Главное, выдержать образ. Когда собиралась в Вэлею, обо мне рассказали столько всего интересного, о чем я раньше даже не догадывалась. Оказывается, у женщин в Энгерии вырабатывается поведенческая схема, согласно которой, даже оказавшись в другой стране, они будут придерживаться заложенных в них основ воспитания. В частности, подчинение мужчине для меня нормально, и то, что я должна была позволить Анри меня забрать, тоже. Слушая лорда Фрая, я всерьез подумывала над тем, чтобы в прямом смысле испепелить под ним стул и посмотреть, как он объяснит сей жест с точки зрения поведенческой схемы, но тут к нему заглянула блондинка: сухопарая, худощавая, с вытянутым непроницаемым лицом, и все испортила. А жаль.
Библиотеку мне показали мельком – Жером прекрасно понимал, что сюда я еще наведаюсь, и не раз. Зато следующая зала, в которую меня провели, представляла собой нечто среднее между оружейной и музеем. Кинжалы. Стилеты. Мечи и сабли. Рапиры. Внимание привлек иньфайский меч, который раньше я видела только на картинках, – длинный, едва изогнутый, с выбитыми на рукоятке иероглифами. Он находился в центре комнаты, на подставке. Шиинхэ – кажется, так он называется, если не ошибаюсь. Как завороженная, я смотрела на играющее солнцем лезвие, ничем не уступающее заточке кардонийской стали.
Острое. Смертоносное. Беспощадное. И прекрасное.
Комментариев нет