Лавьер вошел, когда она переплетала растрепавшиеся волосы, сидя на кровати в одной рубашке. Стуком в дверь он, конечно, не утруждался. Приблизился, положил ей на колени несколько мешочков. Оникс подняла глаза.
– Это сладости, – в упор глядя на нее, сказал он, – бери. Тебе ведь понравилось?
Оникс не отвечала и не двигалась. Аид раскрыл один мешочек, вытащил оттуда карамель, протянул ей.
– Я не хочу, – равнодушно сказала Оникс, даже не посмотрев. Аид сжал зубы. Развернул другой мешочек, в котором были орехи. Девушка не взяла. Третий – со сладкими ягодами в глазури.
– Я сказала – не хочу, – твердо повторила Оникс.
Ран Лавьер снова испытал два желания одновременно: придушить упрямую девчонку или впиться ей в губы, придавить ее тело к кровати, а потом… Потом взять в губы сладкую ягоду и провести по ее коже, а после медленно слизывать пряный ягодный сок…
Оникс испугано сжалась. Она уже знала этот взгляд, тяжелый, голодный взгляд аида.
– Не хочу, – тихо повторила она. И непонятно было, чему она говорит «не хочу», сладостям или… ему.
Он рассматривал ее задумчиво, и Оникс со страхом ждала очередного мучения, издевательства с его стороны. Но аид ушел, чему она удивилась. Просто повернулся и ушел, захлопнув дверь. Оникс покосилась на сладости и скинула их с колен. Легла, отвернулась к стене, размышляя, что она сделала такого, что аид оставил ее. Понять бы и использовать в дальнейшем! Так и уснула.
Ночью дверь открылась, и Ран Лавьер тихо скользнул к кровати. Посмотрел на рассыпанные возле кровати сладости. Чтобы достать такие лакомства в этом захолустье, ему пришлось изрядно потрудиться. Перетрясти всех жителей и старосту, который в ужасе все‑таки вспомнил, что у него было припрятано кое‑что для супружницы…
А раяна даже не притронулась.
Девушка лежала к нему спиной, отвернувшись к стене и свернувшись калачиком. Тонкая. Хрупкая. Упрямая. Невыносимо желанная… Аид вышел, тихо закрыв за собой дверь.
* * *
Проснулась Оникс как всегда на ранней заре, как привыкла просыпаться в обители. С опасением перевернулась, страшась увидеть в комнате аида, но его не было, и девушка вздохнула с облегчением. Умылась, поплескала на себя водой из кадушки. Оделась. Обошла свою комнатку‑клетку. Осторожно подергала дверь – заперто. Окошко маленькое, мутное, затянуто слюдой. Но даже если удастся выбраться из комнаты, Оникс не знала, есть ли на ней аркан. Магические путы, привязывающие ее к аиду, она совсем не ощущала.
Оникс со вздохом присела на край кровати, не зная, чем заняться. В обители она вставала рано, потому что там всегда было много работы: принести воды из колодца, сходить на охоту или к заводи, проверить сети, постирать одежду, убрать… Если в обители были умирающие, то сделать то, что требовалось для облегчения их ухода. Она привыкла к простору, к горным склонам, к свободе и сейчас остро ощущала стены, что давили на нее. Клетка. Тюрьма. И как сбежать из нее, Оникс не знала.
Как убежать от четырех сильных мужчин, что могут найти ее по цветку лори?
Проклятый цветок!
Оникс повела плечом, закинула руку назад, коснулась своей кожи под рубашкой. В обители не было зеркал. Как ни странно это звучит, но девушка никогда не видела своего цветка, хотя и ощущала. Но ощущение было с детства знакомым, только раз оно изменилось, когда лори расцвел. Пока бутон не раскрыт, Сумеречные не чувствуют его, и как жестоки оказались к ней Небесные Заступники, раскрыв бутон на ее спине в присутствии псов!
Оникс качнула головой. Не время унывать! Пока она жива, она будет надеяться на лучшее. Когда в дверь постучали, она одновременно испугалась и обрадовалась. Испугалась от неизвестности, обрадовалась, потому что стук означал, что это не аид – Ран Лавьер такой глупостью себя не утруждал.
– Войдите, – негромко сказала она.
Дверь открылась, впуская одного из псов, его имени Оникс не знала. Из всей компании он был самый молчаливый, девушка даже не была уверена, что хоть раз слышала его голос, зато вспомнила, как он накинул ей на голову мешок.
Шатен вошел и остановился, глядя на нее.
– Что‑то случилось? – удивилась девушка.
– Аид ждет тебя внизу, – тихо сказал шатен, не спуская с нее глаз. Оникс кивнула.
– Хорошо, я готова.
Шатен стоял возле двери, и Оникс почувствовала себя неуютно.
– Что‑то еще? – чуть резче, чем надо, спросила она. Мужчина медленно покачал головой и вышел. Наученная горьким опытом, Оникс накинула плащ, спрятала лицо под капюшоном и пошла следом.
Хозяйка дома, в котором они остановились, окинула тонкую фигуру девушки любопытным взглядом. Женщине было скучно, в их деревушку редко заезжали путники, новостей никаких, все местные сплетни уже обтерты со всех сторон. Да и какие там сплетни: соседка тайком от мужа бегает на конюшню обжиматься с конюхом, а старостина дочка понесла не пойми от кого… Только все это уже так истерто и до дыр замусолено, что совсем неинтересно. А хозяйке хотелось поболтать. А тут такая возможность! Четверо Сумеречных псов, а с ними девушка. Да какая! Такой красавицы женщина сроду не видела. Фея, не иначе!
Расспрашивать о чем‑либо мужчин бойкая женщина, конечно, побоялась. Она вообще перепугалась жутко, когда они вошли, Сумеречные – не те гости, которым рады, но и не те, кому можно отказать в гостеприимстве. А эти вели себя вежливо, руки не распускали и даже заплатили. Хотя если бы и не заплатили, хозяйка улыбалась бы так же приветливо. А насчет рук… Женщина была бы и не против. Все красавцы, хоть и мрачные, а от взгляда зеленоглазого брюнета у нее и вовсе все внутри обмирало и переворачивалось так, что она не могла понять, то ли от страха, то ли от желания.
Вчера вечером этот брюнет зашел в дом с девушкой на руках и молча понес ее наверх, не спрашивая разрешения. Его псы быстро проверили дом, оценили безопасность, кинули хозяйке несколько монет и попросили еды.
Так что девушку женщина смогла рассмотреть только сейчас, и то после того, как она сняла свой плащ, убедившись, что в доме кроме женщины и Сумеречных никого нет.
И теперь хозяйка изо всех сил улыбалась, надеясь, что мужчины хоть ненадолго оставят ее с девушкой наедине и ей удастся что‑нибудь выведать. Кто для них эта красавица? Подруга? Сестра? Пленница? Но если последнее, то почему брюнет так прижимал ее к себе, словно нес самую великую ценность? Хоть бы удалось с ней поговорить!
Но Сумеречные смотрели на хозяйку волком, а сама девушка молчала, опустив голову. А когда женщина дотронулась до ее плеча, вздрогнула и посмотрела испуганно такими удивительно синими глазами, что женщина застыла, словно завороженная.
Комментариев нет