— Молодой человек, здесь не было…

— Была.

Я вынимаю из рюкзака мантию.

При этом что-то — мусор, еда — падает на пол, и я чувствую запах пива и пота. Люди за столами морщат носы, хотя все равно стараются делать вид, что меня не замечают. Они тут все такие толерантные на этих островах.

Но женщина с кофейником все равно хлопает по моей мантии.

— Пожалуйста, уберите это.

— Извините, буквально одну минуту.

Я не могу позволить, чтобы меня отсюда вышвырнули, — только вместе с моей лягушкой. Я встаю на колени и начинаю ползать мимо «Кларксов» и «Изи Спиритов» — брендов, которые никогда не увидишь в «Корал-Рифе». Вот большой плетеный диван, на котором сидят три человека. Наверняка лягушка под ним. Коленям больно, но я ползу к нему.

— Молодой человек! Молодой человек, пожалуйста!

Гости беспокойно ерзают, отодвигают ноги и смотрят на женщину с кофе.

— Простите, — говорю я, — но вы же не хотите, чтобы у вас тут прыгала лягушка?

— Лягушка?!

Пронзительный крик одной из дам на диване.

— Здесь нет лягушки, — говорит женщина с кофе.

Я ползу сквозь лес ног, смотря то в одну сторону, то в другую — от «Топсайдеров» до «Мефисто».

Я добираюсь до дивана.

— Простите, вы не будете возражать, если я посмотрю под этой подушкой?

Дама в сандалиях «Маргаритавилль» от Джимми Баффета вскакивает.

Лягушки нет ни под диваном, ни под столами. Лягушки нет ни под буфетом, ни под телевизором. Лягушки нет нигде.

— Может, она опять ускакала на улицу? — говорит женщина с кофе. — Почему бы вам не пойти и не посмотреть?

Я понимаю, что так и нужно сделать. Еще раз оглядев комнату напоследок, я направляюсь к двери.

Но когда я пытаюсь выйти, она не открывается. Я дергаю, потом сильнее. Кручу ручку. Ничего.

— Ее заело, — говорю я женщине с кофе.

— О господи! — Она ставит свой кофейник и смеется сквозь стиснутые зубы. — Этого не может быть.

Хозяйка подходит ко мне и с легкостью распахивает дверь, жестом приглашая меня выйти.

— Спасибо.

Я прошмыгиваю мимо нее, но не успеваю переступить порог, как живот схватывает какая-то режущая боль. Я сгибаюсь пополам и, шатаясь, захожу обратно.

— Вы в порядке?

Я вижу «Биркенстоки» дамы с кофе, ее сжатые пальцы ног.

— Нормально.

Мне стало лучше. Я собираюсь с силами и пытаюсь снова выйти на крыльцо.

И вновь боль пронзает меня насквозь. Сейчас она и в голове. Я, спотыкаясь, возвращаюсь.

— Нет-нет, я ухожу. Все в порядке.

Я поворачиваюсь. Поле зрения сужается, я будто смотрю в игрушечный телескоп. Кишки сплетаются. Мне нужно идти. Нужно. Идти. Я едва чувствую под собой ноги. Но все равно делаю шаг вперед.

И тут они подгибаются.

 Глава 18

Меня окружает уродливая обувь. Кто-то кладет что-то липкое мне на голову.

— Вы в порядке? — спрашивает дама с кофе. — Я вызову врача.

— Нет, не надо, — говорю я, потому что в эту секунду осознаю: это волшебство.

Что-то или кто-то не дает мне уйти из этой гостиницы, наверное, чтобы помешать выполнить приказ лиса переночевать в том притоне.

Может, меня вообще сюда заманили? А лягушка была миражом?

Я знаю, что, если выйду в эту дверь, боль вернется.

— Мне не нужен врач. — Липкая вещь у меня на голове оказывается губкой для мытья посуды. С нее капает мне на лицо. — Но думаю, мне нужно где-то остановиться.

— О нет. — Пальцы на ногах снова сжимаются. — Это отель, а не приют.

Я понимаю. Это уже предел гостеприимства.

— У меня есть деньги.

Я пытаюсь нащупать свой рюкзак, который, оказывается, поставили в угол. В конце концов мне его передает дама в бело-оранжевых «Мефисто оллраундерс» с анатомическим контуром.

— Спасибо, — говорю я. — Милые туфли.

— Спасибо. — Она смотрит вниз. — Они очень удобные.

— Ну вы же знаете, что сказал Джордж Бернард Шоу?

Дама качает головой.

— «Взбунтоваться против высокого каблука может только женщина в умопомрачительной шляпке». — Я показываю на ее шапочку-козырек с помпонами. — У вас она как раз такая.

— Не думала, что молодые люди знают Шоу, — смеется дама.

Я роюсь в рюкзаке и достаю деньги. Сердце кровью обливается, но я все-таки показываю даме с кофе триста долларов.

— Этого хватит, чтобы здесь сегодня переночевать?

Этого должно быть более чем достаточно, потому что она говорит:

— У вас есть чистая одежда?

— Да.

От меня, наверное, и правда воняет.

— Хорошо. Когда почувствуете, что можете встать, идите в туалет и переоденьтесь. Вашу комнату скоро подготовят. Можете пока съесть маффин… когда переоденетесь.

— Конечно. — Я перевожу взгляд с «Биркенстоков» на «Мефисто», — На самом деле я думаю, что уже готов переодеться.

Я должен предпринять еще одну попытку уйти. Мне только что пришла в голову одна мысль.

— Замечательно.

Хозяйка показывает мне на туалет.

Там я набрасываю на плечи мантию.

— Хочу оказаться снаружи. Действительно снаружи. Без шуток.

Ничего.

— Хочу оказаться в другом отеле, там, где я должен быть.

Ничего.

— У вас все в порядке? — Кто-то стучит в дверь.

— Да.

Дама с кофе — ведьма? Она меня поймала в ловушку? Но одно ее неодобрительное выражение лица говорит о том, что это не так. Она не хотела, чтобы я оставался. Но кто-то хотел. Кто-то меня заколдовал. И мантию, поэтому она и не работает.

Я переодеваюсь, моюсь, как могу, и вытряхиваю мусор из мантии. Потом я выхожу и жадно поглощаю три маффина.

Через час я уже в номере на третьем этаже, смотрю вниз на лиса и на мотель, в котором он велел мне быть. Лис встречается со мной взглядом, но потом отводит глаза. Лягушки нигде не видно, и криков из холла, которые бы означали, что она там, тоже не слышно. Почти каждый час я спускаюсь и пытаюсь выйти на улицу. И каждый раз меня сковывает невероятная боль. Я даже пытаюсь вылезти из окна, но не могу.

В конце концов я простирываю свою грязную одежду в раковине, а потом устраиваюсь в кровати с пологом и засыпаю. Надеюсь, у меня получится уйти завтра.

Я сплю весь день, даже не вспоминая о еде. Это пансион с завтраком, поэтому я не жду обеда. В любом случае я не голоден, только устал, да так, что мне почти ничего не снится.

Когда я открываю глаза, уже темно и электронные часы показывают восемь. Я на ощупь дохожу до двери. Бесполезно. Я снова ложусь в постель, но теперь все время просыпаюсь. Господи, я в ловушке. Я когда-нибудь вообще выберусь отсюда? Я не предпринимаю новых попыток выйти, пока не наступает полночь. Уже следующий день. Может, я еще смогу попасть в тот мотель? Но нет. Я не могу пройти.