Ритуал проводится ровно в двенадцать ночи, на меня надевают грязную поношенную одежду и ведут мимо живого коридора в ванную комнату, где в темноте блестит белесая вода, а вокруг расставлены свечи. С меня снимают одежду, оставляя голой под пристальными взглядами женщин, а их в моём случае было более ста, но все не поместились в маленькое пространство. И многие остались за пределами, только близкие стояли, пока я сгорала от стыда и вздрагивала от каждого прикосновения матери. Опустившись в холодное молоко, скривила нос от запаха и глубоко вздохнула.

Каждый голос, каждое слово резали меня изнутри. Я многих сравнений даже и не слышала, но это было унизительно. Ведь все считали меня Софи, и говорили о ней. Продержаться мне помогло лишь осознание того, что я буду свободна, как только выйду замуж. Скоро всё окончится, и разревусь в голос в своей спальне.

Агнесс, старшая сестра моей матери, показала жестом, что я могу встать. Мама не имеет права меня больше трогать, пока я не отвечу «да» перед алтарём. Она испачкана, потому что роды – это грех. А я сейчас вышла из ванной очищенной.

– Будь счастлива, девочка, – тихо сказала Агнесс и поцеловала меня в лоб, после того как меня обмотали полотенцем.

Под визг, крики и аплодисменты я шла по живому коридору, не поднимая головы. Подборок предательски дрожал, и я цеплялась в полотенце, уклоняясь от объятий, быстро дошла до своей спальни, где меня встретила Мили.

– Ты пахнешь, – покривилась она, а из моих глаз потекли слёзы.

Нет, не буду плакать. Не буду. Чёрт! Уже плачу, слова женщин крутились в голове, и мне было обидно, до боли обидно, что желудок сводило от рыданий.

– Ну, тише, – прошептала Мили и погладила меня по голове. – Уже всё, не волнуйся, как все лягут, пойдём, искупаемся.

– Нельзя, – хлюпнув носом, ответила я.

– Да и плевать, но не будешь же ты вонять завтра! Это ужасно, – испуганно сказала она, а я ещё сильнее разревелась.

Сидя на постели и прислушиваясь к своему усталому телу, я почему-то захотела убежать. Просто развернуться и сбежать. Сердце забилось быстрее, и я вскочила, сбрасывая полотенце.

– Анна? – Удивлённо позвала меня Мили, пока я торопливо натягивала бельё, джинсы и футболку.

– Я не хочу… не могу, – говорила, зашнуровывая кеды. – Пошло всё в пень! Я не выйду замуж! Мне это не нужно!

– Это паника, ты просто паникуешь. Рикардо будет добр к тебе, даже не смотря, на его очень интересную модель поведения, – успокаивала она меня.

– Нет, – упрямо заявила я. – Нет.

Я побросала в рюкзак самое необходимое на первое время и натянула спортивную кофту на себя.

– Анна, не сходи с ума! Ты что?! Всё готово, он тут, да тебя прибьют! – Мили схватила меня за руку, а я вырвала её.

– Нет, я не выйду за него замуж, я не могу, понимаешь?! Ты же знаешь всё обо мне! Захотелось быть хотя бы на некоторое мгновение нормальной, но невозможно это! Никогда ничего не изменится. И о чём я думала, когда согласилась, тоже не знаю. Слишком много на себя взяла, когда я всего лишь слабая, восемнадцатилетняя девчонка с кучей проблем. Я… нет, – зло прошипела я и открыла дверь своей спальни.

Бежать куда глаза глядят. Неважно куда, лишь бы убежать!

Осмотрев второй этаж, я услышала голоса внизу; женщины праздновали девичник, пока невеста собиралась свалить из этого ада. Мили умоляла не делать этого, но мозг затуманился, не понимала, что делаю. Действительно, паниковала: если до этого всё казалось мне проще простого, то сейчас осознала всю серьёзность своего согласия. Я была полной дурой, решившей, что смогу. Но, к сожалению, я не была настолько сильной, какой хотела казаться. Всего лишь брошенная, испуганная девочка, которую загнали в угол. И в мужьях у меня будет грубый тиран, похлеще отца.

Никому не верить, никому и никогда. Быть тенью, а не человеком – вот чем была моя жизнь, и я не желала её менять. Не сейчас. Я не готова.

Глава 8 Рикардо

Господи, почему их так много? Почему они такие шумные? Дед, ты знал об этом, и специально заставил меня пройти через ад, чтобы заполучить этот чёртов пакет акций!

Я простонал и уткнулся лицом в подушку. Сегодня свадьба, а вчера был мальчишник, на котором мне дали понять, что моя невеста – самое милое существо на планете, слушается старших и точно выполняет указания. Её отец даже намекнул, что он ничего не будет иметь против, если я применю силу для её воспитания. Другие мужчины пытались научить обращаться с цыганками, указывали на их место, которого в принципе в их таборе не было.

Вот почему Анна прописывала все эти глупые условия. Её воспитывали отнюдь не словами. Неприязнь тут же проснулась внутри, я извинился и ушёл с этого праздника жизни, оплаченного мною же.

Хотя ни по разговору, ни по письмам не увидел в ней девушку робкого десятка. Наоборот, упрямую Анну, а не ту, которую мне описывали.

Чувство защитить своё, затмило всё, как раньше, пока мама была жива. А традиции? Бред. Полная ерунда. Мы живём в цивилизованном мире, где правят деньги. И я у них и был «золотой жилой», «рогом изобилия». Переживал ли я из-за улетевших сумм с несколькими нолями? Нет. Мне нужна жена, крайне необходима, иначе смысл жизни потерян. Навсегда.

Также все эти кощунственные испытания, которым пытались меня подвергнуть, отверг. Поставил свои условия, заметив жадный блеск в глазах моего будущего тестя. Да там мигал значок евро. И я предложил откупиться от этого, что было принято одобрительными возгласами.

– Рик, ты проснулся? – Дино влетел ко мне в спальню в гостиничном номере, а я сел на постели, хмуро смотря на него.

– Как видишь.

– В общем, тут такое дело, – по всему его виду можно было сказать, что он нервничал, причём очень: переминался с ноги на ногу и крутил в руках свой телефон.

– Ты вчера ушёл, а остальные напились, да так, как в жизни не видел. И этот Питер, сын барона, он всё вокруг тебя крутился, пытался вызвать тебя на словесный поединок, – заметив на моём лице недоуменное выражение, тяжело вздохнул. – Ты даже этого не заметил.

– Дино, перейди уже к концу, – раздражённо, бросил на него взгляд.

– В общем, этого Питера вчера понесло после бутылки водки. Сначала орал о том, что его обманули. Барон отправил его домой, но он заметил меня и рассказал кое-что. О твоей невесте. Анне.

– И?

– О ней нет никакой информации, потому что её отец отвалил крупную сумму, чтобы все дела изъяли из архивов. Поэтому они на мели. Видимо, девочка не так проста, какой её вчера выставили. И, по его словам, девицы стервознее ещё не родилось. Самовлюблённая, эгоистичная принцесса, которая напивается, и даже нюхает запрещённые препараты. Питер сам видел, как она это делает. Ему она рассказывала, как в Риме познакомилась с парнем и попробовала героин. И она отнюдь не девственница, наоборот, с четырнадцати или где-то в том возрасте развлекается с мужчинами. Питер не был её первым парнем, как и последним. Анна часто путешествует, не отказывает себе ни в чём, точнее, Баро поощрял все загулы дочери. Полгода назад она разорвала отношения с Питером и пропала на какое-то время. Последнее время не выходит из дома, видимо, Баро наказал. Характер отвратительный у Анны, вытягивает из мужика все соки, как и деньги, а потом меняет на другого. Все парни табора с ней спали, – выпалил он, а я пытался переварить информацию.

– С чего ты уверен, что это правда? – Криво усмехнулся.

– Он обиженный парень. Ему двадцать один всего, и Анну обещали ему. Но ты появился, и он зол. Конечно, поначалу я тоже отнёсся скептически к пьяному бреду. Но стал внимательнее вслушиваться в разговоры мужчин вокруг. И могу с точностью сказать, что Анна спала практически с половиной табора. Даже с женатыми.

– То есть мне подложили местную проститутку? – Поперхнулся я от шока.

– Да, это… не знаю, даже каким словом описать её, – сочувственно покачал головой Дино.