Я умер вчера



– И не поймешь, – засмеялся муж. – У тебя менталитет не тот. Пей чай, он уже совсем холодный. Про страсть к скандалам мы с тобой поговорим в другой раз.

– Почему не сейчас?

– Потому что поздно уже, спать пора.

– Ну Леша, – жалобно протянула Настя.

Ей хотелось еще поговорить с ним, впервые за последнее время разговор не тяготил ее, и не просто не тяготил – был интересен. Ей казалось, что в голове стало немного проясняться, начали проступать контуры будущих рассуждений и логических построений. Какая она дура! Ведь всегда разговоры с Лешкой помогали ей думать, что‑то вспоминать, строить новые догадки. Как же она могла об этом забыть?

– Не «ну Леша», а спать, – строго ответил Чистяков. – Ты на часы посмотри, прежде чем ныть. Не знаю как тебе, а мне завтра вставать в половине пятого. Точнее, не завтра, а уже сегодня.

– Зачем так рано? – испугалась Настя. – Случилось что‑нибудь?

– Прилетает известное светило математики из Нидерландов, и мне как представителю принимающей стороны нужно прогнуться и лично встретить его в Шереметьеве. Кстати, Ася, напоминаю тебе, что профессор этот прилетает на конференцию, а не просто так водочки попить.

– И что это означает?

– Это означает, что конференция начинается, она будет проходить в пансионате под Москвой, и меня неделю здесь не будет. Так что, возвращаясь с работы, на горячий ужин не рассчитывай.

– Это ужасно, – пошутила Настя, неловко пытаясь справиться с охватившей ее радостью. – Я умру с голодухи, и тебе придется потратиться на мои похороны.

– Не умрешь. Тебя положительные эмоции поддержат. Я же вижу, как ты раздражаешься от моего присутствия. Вот и отдохнешь от меня недельку.

Краска бросилась ей в лицо. Двадцать два года. Они вместе уже двадцать два года, с пятнадцати лет, с девятого класса, а в этом году им исполнится по тридцать семь. Вернее, Лешке уже исполнилось, у нее самой день рождения через два месяца. За двадцать два года Чистяков научился читать ее мысли абсолютно безошибочно. Зачем она его обижает? Ведь Лешка ни в чем не виноват. И никто не виноват, кроме нее самой.

– Леша… – начала она, понимая, что нужно немедленно найти какие‑то слова, чтобы снять напряжение.

– Спать, Ася, спать. Поговорим через неделю, – сказал Чистяков устало.

Только сейчас Настя заметила, какое измученное у него лицо. Он терзается подозрениями и неизвестностью уже столько дней, пытается выяснить, что произошло, а она отмахивается, уходит от объяснений, молчит, а если и говорит что‑то, то это необязательные, общие фразы, которые не могут ни успокоить подозрения, ни умерить тревогу, ни смягчить душевную боль.

Но все это было вчера. Она легла спать с тяжелым сердцем, чувствуя вину перед мужем, но не смогла перебороть себя и объяснить ему наконец, что произошло за то время, пока его не было. Не смогла, и все тут. А утром встала с твердой решимостью заняться вплотную Александром Юрьевичем Улановым и теми людьми, которых приглашали в передачу «Лицо без грима». Поэтому завершив визит к психоаналитику Готовчицу, она села в пригородную электричку и отправилась к кинопродюсеру, которому не повезло первым оказаться в прямом эфире с непредсказуемым Улановым.

 

ГЛАВА 5

 

Кинопродюсер по фамилии Дорогань жил в Подмосковье, по странному стечению обстоятельств как раз в том городе, где проходила конференция, на которой целую неделю собирался присутствовать профессор Чистяков. Настя пожалела, что не спланировала визит к нему на первую половину дня: можно было бы напроситься к Лешке в машину, все равно ведь зарубежное математическое светило сюда везти. Но адрес и телефон продюсера ей дали только в середине дня, когда она уходила от Готовчица. Поэтому добираться пришлось на электричке, потом ехать на автобусе.

Дорогань в жизни мало напоминал того потеющего растерянного человека, каким он предстал на экране телевизора. Это был веселый толстый дядька с густыми курчавыми волосами и рокочущим басом, который ни секунды не мог усидеть на одном месте и постоянно носился по огромной комнате взад‑вперед, как механический веник. Энергия била из него ключом, как, впрочем, и забавные прибаутки, которыми он перемежал свою речь.

К Настиному приходу он был готов, сам же назначил ей время и объяснил, как добраться.

– Догадываюсь, по какому поводу вы пожаловали, – радостно заявил он, едва открыв дверь. – Проходите, снимайте курточку… Помните этот блестящий фильм? «Адъютант его превосходительства».

– А в Дарницу я больше не пойду, ни в курточке, ни без курточки, – улыбаясь, процитировала в ответ Настя, которая тоже любила этот фильм.

– О, я вижу, вы знаете киноклассику. Тем лучше, – обрадовался Дорогань. – Сюда, пожалуйста, проходите, сейчас мы с вами кофейку выпьем. Или вы предпочитаете что‑нибудь покрепче?

– Нет, кофе – это было бы замечательно.

– Отлично, отлично, я почему‑то так и думал, что вы пьете именно кофе. Много кофе. Я угадал?

– Угадали, – удивленно ответила она. – А еще что‑нибудь угадайте.

– Анастасия Павловна, я не волшебник…

– Вы только учитесь? – подала Настя реплику из «Золушки».

– Ага. Я – кинопродюсер, сделавший два десятка детективов. Вам это о чем‑нибудь говорит?

– Только о том, что о сыщиках вы знаете все.

– Правильно. Когда‑то в прошлом я был кинодраматургом и сам, вот этой самой головой, – он картинно схватился за волосы и стал тянуть кудри в разные стороны, – придумывал образы доблестных стражей порядка. Они у меня все поголовно пили много кофе и не выпускали сигарету изо рта. Правда, среди моих героев никогда не было женщин.

Дорогань усадил Настю в просторной гостиной и отправился на кухню варить кофе, не прерывая своего монолога. Справедливости ради надо заметить, что голос при этом ему повышать почти не приходилось, поскольку двери между гостиной и кухней не было, пространство через широкий арочный проем плавно перетекало из одного помещения в другое.

– Так вот, мне всегда говорили, что мои сыщики в разных фильмах похожи друг на друга, как родные братья, а я отвечал, что именно так вижу. Знаете эту присказку из мира творческой интеллигенции? «Я так вижу!» И спорить с этим бесполезно. Потом‑то, когда я перестал писать сценарии и занялся производством фильмов, мне пришлось сталкиваться с работниками милиции куда чаще, чем раньше, и я увидел, что далеко не все пьют кофе, некоторые его вообще терпеть не могут, и некурящих среди них почти половина, но все равно держался обеими руками за придуманный когда‑то образ. Не поверите, но я радуюсь, как ребенок, когда вижу сыщика, похожего на того, которого я когда‑то придумал. Ну сделайте мне приятное, скажите, что вы курите, и я буду совершенно счастлив.






Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33

Комментариев нет

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *