– Подожди.
Он шагнул к ней.
– Можешь принять душ для начала.
– Если можно, потом…
– И потом – тоже можно.
Бездонные, словно омуты, глаза удивлённо хлопнули ресницами вверх-вниз:
– У тебя накопилось столько воды?!
– Я не так часто бываю здесь…
Она плескалась долго. Настолько долго, насколько можно оттянуть то, что неизбежно произойдёт вскоре… Потом вышла, попросила выключить свет, несколько мгновений шуршала одеждой в темноте, аккуратно её складывая, и опять же стараясь оттянуть момент расплаты. Но всё равно пришлось ложиться в постель…
Михаил нащупал горячее девичье тело и притянул его к себе…
…Разрядка наступила у обоих одновременно. Всё словно взорвалось, он услышал её низкий стон, затем вдруг она обмякла, её тело трепетало словно струна, не в силах успокоиться, потом затихло, внезапно девушка притянула его к себе и осыпала всё лицо горячими короткими поцелуями вперемежку со слезами… Ещё трижды он просыпался ночью, и всё повторялось: бурные ласки, ненасытность обоюдного желания, и, наконец, экстаз и разрядка… Утром горянка долго стояла под душем, потом парень совершал утренний туалет под её непонятно почему тоскливым взглядом… Смахнул остатки пены с подбородка и щёк, плеснул водой. Случайная подруга сидела на кровати. Плата уже была аккуратно упакована в сумку…
– Ты… Часто бываешь на Земле…
Она констатировала факт, одновременно задавая вопрос.
– Да. Завтра опять улетаю.
– И даже не спросишь, как меня зовут? Впрочем, кто я тебе… Случайная падшая женщина… Переступившая через все запреты Пророка. Мне следует умереть. Если бы не долг перед родом. Он должен уцелеть любой ценой. Даже такой…
Она тронула постель, ещё пахнувшую происшедшим, глаза наполнились слезами, вновь бессильно опустила руки. Михаил повернулся к ней и спросил:
– Тебя проводить? Впрочем, чего это я? Ты сама не сможешь выйти отсюда. Сейчас, пара минут…
Немного помялся, затем рискнул:
– Будешь завтракать? Есть настоящий чай. С Земли.
Её глаза сверкнули на мгновение надеждой на что-то непонятное ему, потом потухли…
– Нет. Я спешу. Меня ждут.
– У тебя есть ребёнок? Ведь всё, что ты хотела, это для детей.
– У сестры.
– Ясно. Сейчас…
Набросил форменную куртку прямо на голое тело, затянул ремни, повесил тесак на бок. Повернулся к ней.
– Пошли?
Девушка, нет, теперь уже молодая женщина, кивнула в ответ, поправив платок на голове. Поднялась с кровати, Михаил подхватил увесистую сумку.
– Я помогу.
– Хорошо…
…Они оказались в сорок шестом секторе. Как догадался Королёв, всех горцев раскидали по разным местам, чтобы они были рассредоточены. В целях скорейшей ассимиляции. И её семья был единственной на пятнадцать тысяч человек обитателей сектора… Открылась дверь блока. Быстрый взгляд показал, что комната по размерам практически такая же, как и у него. Только здесь жило трое, а он – один. Его подруга устало прошла к единственному стулу и опустилась на него, сложив руки на коленях. Вторая женщина в комнате, чуть постарше, оторвалась от стоящей возле кровати колыбели и что-то спросила, та – ответила. Затем открыла сумку, принесённую Михаилом, и подтолкнула её к сестре. Королёв не стал смотреть на происходящее, а просто кивнул головой на прощание и вышел из блока. Полез в рукой карман за какой-то мелочью, вдруг дверь за его спиной распахнулась, и оттуда буквально выкатилась его знакомая. На её щеке расплывалось алое пятно от удара. Девушка рухнула на плиты пола и беззвучно зарыдала. Её плечи вздрагивали. Михаила вдруг охватило щемящее чувство тоски. Он прекрасно понимал, на что решилась горянка, чтобы достать так необходимое им… И что теперь ей пути назад нет. Более того, любой встреченный ею соплеменник был просто ОБЯЗАН убить её, чтобы избежать позора… Пожалеть её? Забрать с собой? До него у неё никого не было. Парень в этом убедился. Её первый мужчина… Или оставить всё как есть? Развернуться и уйти? В память о сотнях тысяч соотечественников, убитых её соплеменниками. Пусть хоть одна из них расплатится за всё зло, которое они принесли его стране? Как поступить? Остаться человеком до конца или перешагнуть через своё достоинство?
…Он поселил её неподалёку. Благо командование помогло определить девушку к делу. Пятый сектор, блок 1212. Легко запомнить. Новые люди. Новые знакомые. Новое занятие. С прокладки тоннелей на гидропонные фермы. На Марсе каждый человек на счету. И терять их из-за глупых земных предрассудков – непозволительная роскошь… Но имя её он так и не спросил.
Глава 11
Андрей уселся на кресло и тронул джойстик. Небольшой моторчик едва слышно загудел, и коляска послушно покатилась по коридору. Следом шагал невысокий солдат в качестве сопровождения. Поскольку Ярцев ехал в военный сектор навестить ту самую Янку…
Учёный давно уже не посещал это место, и был удивлён произошедшими там переменами: практически стерильная чистота, громадный тренажерный зал, арсенал, забитый до отказа оружием и боеприпасами всех стран и народов. Впечатлила и «молельня» – большой зал с рядами удобных кресел, тактическими компьютерами, громадным плазменным дисплеем на стене и проектором. Впрочем, как раз это удивляло меньше всего, поскольку солдаты постоянно торчали на Земле и могли привезти оттуда много чего интересного. Разумеется, не в ущерб основной деятельности по спасению людей… Все остановились возле небольшой комнатки, образованной плоскими панелями из толстого пуленепробиваемого стекла, всё убранство которой составляла стандартная металлическая армейская кровать с тощим матрацем и грубым одеялом, а также пластиковое ведро с крышкой в качестве сортира. Впрочем, ничего другого Ярцев и не ожидал. Удивило другое – заключённая яростно отжималась, зацепив ноги в спинку койки. Андрей перевёл взгляд на часового:
– Часто она так делает?
– Постоянно. Практически каждую смену по нескольку часов качается.
В это время появился командир марсианской армии, старый заслуженный вояка Верховцев, прошедший со своим батальоном две кавказские войны и уцелевший, несмотря на раны.
– Что скажете, майор?
Звание тому присвоили как раз перед ранением учёного.
– А, господин член Совета? Моё мнение – девочка по большому счёту не виновата. Слишком любит мать, вот и решила вступиться за неё, не разобравшись в ситуации.
– Я думаю так же.
– И что Совет?
– Совет ждёт моего решения. Штейнглиц протолкнул оригинальный закон – О защите чести и совести. По существу – закон о кровной мести. Любой может потребовать от любого поединка.
– Оригинально! Но… полезно. Надеюсь, при свидетелях?
– Как положено. Заявление в суд, арена, арбитры поединка, присяжные в качестве свидетелей.
– Эх, нам бы на Земле такой закон… – протянул охранник, потом спохватился и вытянулся по стойке «смирно» под строгим взглядом командира.
Ярцев усмехнулся:
– Согласен. Короче, я подключу тяжёлую артиллерию, майор. Думаю, что обвинения в покушении на убийство будет снято. Дадут годик штрафных работ. Возьмёте её к себе на службу, Павел Николаевич?
Комментариев нет