Фил? Пойдем? Куда это ты с ним собралась?
Увы, куда бы они ни собирались, он будто ждет не дождется отвести ее туда.
– Конечно, – отвечает, кладя ей руку на спину. Потом поворачивается ко мне с выражением неловкости, смешанной с триумфом. – Ну пока!
– Пока! – отвечаю с обалделым видом, коктейль чуть не выскальзывает у меня из руки. Смотрю, как они удаляются, и думаю, что, в конце концов, я этого заслужила.
Вот почему он был таким отстраненным и холодным. Похоже, что это его новая девушка или что‑то вроде того. Конечно, она очень красивая: худощавая фигурка, кукольные черты лица. …Пожалуй, слишком кукольные для Филиппо, но вкусы меняются. (И я лучше всех понимаю это, после того как из непьющей вегетарианки превратилась в течение года чуть не в алкоголичку и пожирательницу мяса.) Но больше всего меня потрясло, что она назвала его «Фил». Я полагала, что я единственная так его называю. И если быть честной, то думала, что вообще единственная, кого он может любить… Только теперь понимаю, насколько глупы некоторые убеждения, они появляются у нас просто по привычке.
Странное ощущение. Пытаюсь понять чувства, которые остались у меня после встречи с Филиппо и не могу дать им определение: нечто среднее между глубоким чувством одиночества и экстремальным чувством свободы, смешанным с меланхолией и облегчением. Мы жили вместе в течение шести месяцев, и уже невозможно забыть моменты, проведенные вместе, во время нашей совместной жизни и еще раньше. Чувствую, что я по‑прежнему хорошо отношусь к Филиппо, но ничего более: мое сердце не замерло ни на мгновение, пока он был передо мной и мы разговаривали, ноги стояли крепко и не дрожали, внутри меня ничего не происходило. Как ни печально это признавать, я понимаю, что больше не люблю его. Да и никогда не была в этом уверена. Эта встреча – последнее доказательство, наше второе и окончательное прощание.
– Все ок? – Гайя появляется на горизонте.
Я описываю ей в двух словах нашу встречу с Филиппо.
– Ты знала об этом? – спрашиваю.
– Нет, я впервые узнаю́, что он с кем‑то, – говорит она с некоторым облегчением. – Эле, он ужасно страдал.
– Я понимаю. – Сжимаю губы в твердую линию. – Спасибо, что напомнила.
– Эй, – Гайя поглаживает меня по плечу, – я знаю, что тебе тоже нелегко пришлось.
– Спокойно, все уже в прошлом.
На самом деле это еще один повод для боли, которая не проходит, но сейчас не время думать об этом.
* * *
Когда мы заходим в мою квартиру, я сразу же снимаю туфли и бегу в спальню, чтобы надеть футболку и спортивные штаны.
К моему удивлению, Гайя тоже выбирает удобство.
– Можно я надену твою футболку из лицея? – спрашивает, роясь в одном из ящиков комода.
Это напоминает мне о старых добрых временах.
– Я обычно облачаюсь в нее, когда убираюсь, но если ты так хочешь…
На лице Гайи появляется выражение отвращения, и она вытирает руки о джинсы.
Я смеюсь: «Да я пошутила».
Она напяливает футболку с карикатурой Марко Поло и, усердно роясь в шкафу, спрашивает с беспокойством:
– А где твое платье? – Она имеет в виду наряд свидетельницы или, как она выражается: подружки невесты.
– Я отдала его на хранение маме, – отвечаю я.
– Почему? Что случилось?
– Да ничего, успокойся, просто она хочет привести его в порядок, как следует накрахмалить и отпарить. В общем, чтоб ни морщинки на нем не было. Ты же знаешь мою маму…
– Святая женщина! – Она улыбается. Потом направляется в кухню, открывает морозильник и заглядывает внутрь. – Это прошлогоднее? – спрашивает, вынимая упаковку ванильного мороженого.
– Балда, я его вчера купила, – качаю головой. – А ты разве не на диете перед свадьбой?
– Да наплевать! Что есть, то есть.
– Ничего потом не хочу слышать, – предупреждаю заранее, предвидя, что завтра она будет отчитывать меня за то, что позволила ей объесться.
– Да ладно, Эле, хотя бы сегодня вечером не приставай! – Гайя ищет две ложечки в ящике на кухне. – Ты лучше составь мне компанию.
Я, разумеется, предвидела и это тоже.
Гайя берет пульт и начинает менять каналы до тех пор, пока не находит MTV с Шакирой, которая чувственно виляет бедрами. С восхищением наблюдаем, как она пляшет на многолюдной улице – прекрасно выглядит и с идеальным макияжем.
– По‑твоему, у нее действительно потрясающая задница? – спрашивает Гайя.
– Боюсь, что да, – киваю я. Подруга относится к телезвездам как к потенциальным соперницам. Меня всегда это ужасно смешило.
– Ты не думаешь, что она у нее чересчур толстая? – настаивает.
– Нет, Гайя, уверяю тебя, она потрясающая.
– Мне она кажется непропорциональной.
Пытаюсь быть объективной:
– Ну, вообще‑то, и правда, задница Шакиры вдвое больше твоей.
Замираем в молчании. Алкоголь по‑прежнему в крови, и его влияние не помогает нам, потому что в этот момент обе думаем, является ли это комплиментом Гайе или Шакире. И не можем понять, как выбраться из этой ситуации.
– Самуэль ее обожает, – отрезает Гайя. Вздыхает, погружая ложку в содержимое упаковки мороженого. – Но вообще я не волнуюсь: я уверена, что вживую она не такая красивая.
– Ну, спасибо, Гайя, теперь, когда ты мне это сказала, я могу спать спокойно.
Моя подруга полагает, что нам требуется утешение каждый раз, когда мы видим девушку красивее себя.
– Все эти видео подкорректированы, – продолжает она с предельной серьезностью. И я знаю, что она делает это также и для меня, потому что любит меня и не хочет, чтобы я чувствовала себя ущербной по сравнению с Шакирой.
– Ну конечно, и потом мастера по макияжу делают чудеса, разве не так? – кажется, тема меня захватила.
– Кстати, о макияже… У меня в субботу будет Джессика Моро – лучшая в этой области. Она делает макияж звездам на Венецианском кинофестивале. Она потрясающая! – Лицо подруги светится при смене темы. – И потом, Патрик сделает мне прическу.
– Ты будешь потрясающе выглядеть.
Я уже видела платье. Хотя, будучи в Риме, я и не смогла сопровождать Гайю, она умудрилась вовлечь меня в изнуряющие поиски, отправляя фотографии из примерочных магазинов свадебных платьев всего Северо‑Восточного региона. В конце концов мы выбрали платье от Dolce&Gabbana цвета слоновой кости, с корсажем и пышной воздушной юбкой, как у дам XVII века.
– Наверное, это уж чесчур, особенно с этими перчатками до локтя, но я чувствую: это платье – мое…
– Ты будешь потрясающе выглядеть. – Конечно, я это уже говорила, но повторяю еще раз.
– Слушай, Эле… Как думаешь, я правильно поступаю, выходя за Самуэля? – внезапно спрашивает Гайя смиренным тоном.
Господи, что это? Неужели она собирается передумать?
– А почему ты меня спрашиваешь?
– Да не знаю… – Гайя хмурится и надувает губки, напоминая потерявшегося щенка. – Просто мне ужасно страшно!
– Иди сюда, – шепчу с нежностью, обнимая ее. – Уверена, ты делаешь правильный выбор, иначе я не согласилась бы стать твоей свидетельницей, что скажешь? – пытаюсь ободрить подругу.
Комментариев нет