«Вот,– подумал Андрей,– а я женщине обещал: безобразия не будет! Ну как после этого я могу с „коллегами“ повидаться?» Нет, раз он обещал – значит, и не будет. В офисе «Лидия‑принт». Будет в другом месте, где он никаких обещаний не давал. Скорее наоборот.
13.50. Вернулся БМВ. И тут же уехал с бежевой «девяткой». Еще шесть человек до той. Во дворе остались белый «родстер» и «Опель‑Рекорд». И два «вахтера» в стеклянной будочке. Вот вам бы в будочке и сидеть, ребята,– для здоровья полезней! Там, в будочке, тепло. А снаружи… скоро будет очень‑очень жарко!
Пришло время переходить ко второму акту, и Андрей спустился вниз. Через несколько минут он был уже у железных ворот. Особенно не скрывался. Вероятность возвращения какой‑нибудь из групп невелика. В сумке у Ласковина лежала трехлитровая банка под белой полиэтиленовой крышкой. Крышка слегка покоробилась: не любит полиэтилен паров бензина. Покоробилась, но на месте: предусмотрительный Ласковин обмотал ее в два слоя скотчем.
Поставив банку на асфальт, Андрей вынул из бумажного пакетика три «бенгальских огня» с заранее наточенными ножками и воткнул в крышку. Три – это для надежности. Теперь оставалось только поджечь – и ничуть не хуже бомбы.
Пока Ласковин, сидя на корточках, зажигал «бенгальские огни» (вот уж точно «здравствуй, жопа,– Новый год!»), рядом остановились два подростка лет по четырнадцать: чем это мужик занимается?
Ласковин с удовольствием послал бы их подальше, но понимал, что это возымеет обратный эффект.
– Знаете, кто здесь живет? – спросил он, ткнув пальцем в сторону железных ворот.
– Бандиты! – немедленно ответил осведомленный тинэйджер поменьше ростом.
– Крутые парни,– присоединился второй, покрупней.
– Крутые? – хмыкнул Андрей.– Ну да, когда трое с револьверами – на одного с зонтиком!
Ребята захихикали. Может, дошла позавчерашняя история?
– Проверка на вшивость! – сказал Ласковин, поднимаясь и размещая на ладони поудобней банку с короной из сыплющихся звездами огней.
Между воротами и верхним краем арки был зазор. В полметра шириной.
– Бегом за угол! – приказал он зрителям.
В прежние времена Ласковин недурно играл в баскетбол… Оп! Банка вошла точно под арку.
Андрей рванул следом за подростками, и… бабахнуло! Смачно бабахнуло. В полный рост! Языки огня выметнулись из‑под арки и даже снизу – из‑под ворот.
Внутри кто‑то немедленно заорал. Потом загрохотал автомат – пули залязгали по металлу, следом – еще один взрыв, за ним – третий, самый знатный,– черный дым клубами взвился над крышами домов.
– Ну ты крут, дядя! – отметил успех один из подростков.
– Андреем меня зовут,– сказал Ласковин.
– А меня – Юра!
– Федор,– баском представился третий.
– Язык за зубами умеете держать? – задал Ласковин риторический вопрос.
Оба тинэйджера отчаянно закивали.
– Тогда пошли, полюбуемся!
Пока они поднимались на крышу, основная часть фейерверка уже завершилась. Стены двора‑колодца приобрели неповторимый угольный цвет на три человеческих роста. Стекол на двух нижних этажах, естественно, не осталось. Правда, будка «вахтеров» устояла. Но прозрачной ее уже не назовешь. По закопченному двору муравьями бегали бойцы: тушили горящие лужицы, остовы «опеля» и «мерседеса» (жаль, красивая была машина!). Неожиданно снаружи загукала сирена.
«Пожарные?» – подумал Андрей. И ошибся. Это вернулась «группа захвата». Все шестнадцать, в полном составе. И тут же забегали, как тараканы на горячей сковородке. Снова завыла сирена. Но на порядок громче. Вот это уже были пожарники. Теперь кутерьма надолго.
«Не съездить ли мне и впрямь в „Лидию‑принт“? – подумал Ласковин.– А почему бы и нет?»
– Мне пора, парни! – сказал он.– Поручаю вам наблюдение. Завтра в двенадцать встречаемся у Львиного мостика. Идет?
Бурное одобрение.
– Ну, бывайте,– сказал он под горячие заверения, что все будет схвачено.
Поймав тачку, Ласковин приехал на Петроградскую.
Трудно сказать, что наговорили о нем Крепленый и компания, но когда Ласковин позвонил (дверь офиса оказалась на запоре), лицо открывшего сотрудника выразило, мягко говоря, удивление. Но в директорский кабинет Андрея проводили без всяких вопросов.
– Здравствуйте, Лида! – приветствовал он как ни в чем не бывало.– Мои коллеги уже прибыли?
– Ваши коллеги уже отбыли,– улыбнулась Лидия Андреевна.– И спешно. Кстати, они вас совсем не любят, имейте в виду!
– Это их трудности,– беспечно ответил Ласковин.– Если тебя любят все, это вредно для здоровья. Если вам несложно, Лида, позвоните, поинтересуйтесь, не могли бы они подъехать еще разок?
– Вы своеобразный человек, Андрей,– заметила директор «Лидии‑принт». Но номер набрала.
Сразу трубку не сняли, а через три гудка Лидия Андреевна нажала на сброс. Похоже, она не стремилась организовать эту встречу. Ласковин – тоже. Но теперь он знал номер, по которому можно пообщаться с Крепленым. Может быть, пригодится.
– Похоже, у них неприятности,– бросил он вскользь.
– А у вас?
– У меня? – Лучезарная улыбка.– Мои неприятности – ничто в сравнении с неприятностями тех, кто доставляет неприятности мне!
Превосходная фигура речи!
– Но на сей раз вы не откажетесь от чашечки кофе? – бархатным голосом предложила женщина.
– Даже от чего‑нибудь более существенного. Пойдемте пообедаем, я приглашаю!
– К сожалению, не могу отлучиться,– отказалась Лидия Андреевна.– Но мы можем пообедать здесь. Леша!
Возник молодой человек, открывший Ласковину дверь.
– Будь добр,– попросила директор «Лидии‑принт».– Закажи нам обед. Здесь рядом бизнес‑центр,– сообщила она Ласковину,– у них хорошая кухня.
Андрей полез за бумажником, но был остановлен.
– Вы угостите меня в другой раз. Леша, два обеда на твой вкус.
Кухня в бизнес‑центре и впрямь оказалась хорошей. Особенно если сравнить с тем, что ел Ласковин последние два дня. Пара рюмок напитка под названием «Виньяк» помогла обеду комфортабельно устроиться в желудке. Андрей не ограничился бы двумя рюмками, если бы не предполагал, что финал этого дня может оказаться беспокойным.
Горячий, только что сваренный кофе со сливками завершил сей дружеский обед. Так думал Андрей. Но выяснилось, что еще остался десерт.
Лидия Андреевна поднялась, заперла дверь на замок, а потом с замечательной непринужденностью улеглась грудью на письменный стол и забросила на спину подол тщательно отглаженной юбки. Под ней скрывались круглые, подрумяненные кварцем ягодицы, а под ними – темная влажноватая шерстка. Лидия Андреевна раздвинула ноги и приглашающе покачала гладкой попкой.
Вообще‑то Андрей предпочитал сам определять: с кем, где и как. Но предложение было сделано в такой форме, что отказать, сохранив лицо, было невозможно. И Ласковин не отказал.
В самый разгар процесса зазвонил телефон. Лидия Андреевна сняла трубку, но когда Ласковин приостановился, свободной рукой ухватила его за ногу и показала недвусмысленно: продолжаем! И они вполне успешно пришли к завершению. К обоюдному удовольствию. Лидия Андреевна лишь на несколько секунд прикрыла микрофон, чтобы не смущать клиента посторонними звуками.
Спустя пять минут посредством салфеток, лосьона и некоторого количества черной туши хозяйка «Лидии‑принт» полностью восстановила прежний строгий имидж. Андрей – тоже, но обойдясь без туши. Затем не без кокетства из ящика письменного стола были извлечены красные трусики и надеты с демонстрацией шоколадного цвета ног. Загар в Петербурге в середине зимы смотрелся очень пикантно. И не сразу бросался в глаза: коричневые икры казались просто одетыми в колготки. Красные трусики исчезли под серой деловой юбкой.
Комментариев нет