Лауреат конкурсов мало интересовал Раздолбая, а вот двух высоких девушек он захотел разглядеть получше. Карты стали неинтересны, и, хлопнув об стол пятирублевкой, он потребовал вести его в компанию Миши Мороза сию секунду.
— Это знакомство тебе ничего не даст, — объяснял Яша по дороге на пляж. — Костяк этой компании — сам Миша и два его лучших друга — Андрей и Барсук. Миша с четырех лет отдыхает летом с родителями на одной и той же даче в Меллужи, и Андрей с Барсуком с ним еще на трехколесных велосипедах катались. К ним, бывает, прибьются два-три человека новых, но они все равно их на расстоянии держат.
— А девчонки?
— Они рижанки вроде, тоже на дачах живут. Мы их не знаем. Миша видеокамеру привез, заразил Андрея с Барсуком идеей снять фильм. Андрей под это дело притащил целый девичник, и вот они каждый вечер с этой камерой носятся, снимают «ужастик».
— Что, прямо настоящий фильм делают?
— Да нет, откуда? Миша скрипач хороший, но не Хичкок ни разу. Бегают с клыками пластмассовыми, изображают вампиров, орут чего-то. Хотя весело — потом чай у них дома пьют, ржут.
— А вас чего не позвали? Из Яника бы отличный вампир вышел, — съязвил Раздолбай, представив, как долговязый очкарик с пластмассовыми клыками крикнул бы своим граммофонным голосом что-нибудь вроде: «Не убьете Носферату!»
— Очень мне надо по его указкам бегать! — возмутился Яник. — Он привык с детства, что вокруг него все вращается, и в друзьях у него те, кто на это согласен. А я сам по себе, меня место в свите бесит.
— Яник, Миша — лауреат пяти конкурсов, выступает в серьезных залах — может требовать к себе уважения, — остудил приятеля Яша и стал объяснять специально для Раздолбая. — Дело в другом. Мы Мишу хорошо знаем и в Москве нормально общаемся. Но здесь его лучший друг Андрей, а он в этой компании типа «серый кардинал» и чужих людей начинает жестко стебать и выдавливать. Мы тусили вначале с ними, но из-за Андрея чуть не дошло до драки. Закапывать лучшего друга Миши в песок не хотелось, так что выбрали не связываться.
Яник и Яша начали вспоминать нанесенные Андреем обиды, но Раздолбай их уже не слушал. Он думал, что легко сумел подружиться с такими непростыми ребятами, как Валера и Мартин, а раз так, в компанию какого-то скрипача-режиссера он уж как-нибудь вотрется.
Асфальтовая тропинка вывела из редкого соснового леса и уперлась в песчаный холм, за которым слышался плеск волн и выкрики чаек. Увязая кроссовками в песке, они поднялись на гребень холма, увидели впереди спокойное серое море, спустились и оказались в песчаных дюнах, поросших невысоким кустарником. Сочетаясь с рельефом дюн, кустарники образовывали подобия кабинетов под открытым небом, в которых, скрываясь от морского ветра, ютились небольшие компании — кто с картами, кто с пивом и гитарой, кто с маленькими детьми. В одном из таких природных укрытий расположилась и компания Миши.
Двух высоких девушек Раздолбай приметил сразу — коротко стриженная блондинка и брюнетка с копной длинных вьющихся волос, рассыпавшихся по плечам, сидели спиной к нему на бревнышке, до блеска отполированном песчаными ветрами, и молча наблюдали, как щуплый Миша носится между кустарниками с видеокамерой и объясняет двум парням, что надо делать.
— Барсук, выбегаешь из этих кустов, хватаешь Андрея сзади за горло и валишь. Потом снимем, как ты впиваешься.
— Клыки надевать? — уточнил добродушный толстяк, названный Барсуком.
— Нет, наденешь на крупный план.
— Пусть сейчас наденет! У него же хавальник бегемотский — разинет случайно, спалится, что без клыков, — возразил Андрей.
Миша сразу согласился, и Раздолбай подумал, что он вовсе не такой деспот, каким описывал его Яша.
— Авива, где Авива?!
— Я здесь, — откликнулась худенькая девушка с темными покорными глазами.
— Выбежишь из-за тех кустов, будешь кричать.
— Как?
— В ужасе. Давайте репетицию!
«Артисты» начали разыгрывать сцену. Барсук валил Андрея на песок, Авива в ужасе кричала, Миша выбирал, откуда лучше снимать, — все относились к этому серьезно, словно снимали настоящее кино, и, даже подшучивая друг над другом, не переходили грань, за которой дело превратилось бы в баловство. Раздолбай бегло изучил всю компанию. Миша был непререкаемым лидером. Очень серьезный взгляд и лицо с глубокими складками делали его иногда похожим на маленького старичка или гнома, но живость мимики и бешеная жестикуляция выдавали энергичного мальчишку. Шастая туда-сюда со своей камерой, он напоминал мультипликационный персонаж, который умудряется быть в нескольких местах одновременно. Улыбчивый увалень Барсук был объектом добродушного подтрунивания, и, судя по его реакциям, эта роль давно стала для него привычной. Андрей, похожий по-голливудски точеным лицом на спасателя Малибу из дурацкого сериала, которым добивали двухчасовые боевики на трехчасовых видеокассетах, казался в компании самым старшим и невозмутимым. Он послушно выполнял все, что требовал Миша, но делал это с таким видом, словно оказывал ему по дружбе услугу. Время от времени он остроумно подшучивал то над Барсуком, то над девушками, но в адрес Миши не пошутил за все время ни разу.
Девушек в компании было пять. Кроме худенькой Авивы, в съемках сцены были заняты Инна и Карина, которым Миша велел бегать на заднем плане, изображая удирающих в ужасе прохожих. Обе девушки были симпатичными, но ничем не примечательными. Раздолбай мельком посмотрел в их сторону и снова впился взглядом в спины блондинки и брюнетки, сидевших на бревнышке. Желая разглядеть лица девушек, он чувствовал непонятный страх, который объяснял боязнью разочароваться.
«Окажутся страшными, и зачем, спрашивается, я шел в эту компанию?» — говорил он себе, понимая в то же время, что боится чего-то другого.
Словно почувствовав его взгляд, блондинка обернулась и приветливо улыбнулась ему.
«Хорошая улыбка, большая грудь», — не разочаровался Раздолбай и удивился, почему же ему до сих пор страшно.
Заметив движение подруги, обернулась и брюнетка.
«Пропал, погиб!» — сверкнуло в голове Раздолбая.
В ту же секунду он понял, чего боялся: потерять свободу, потерять покой, потерять себя — именно это случилось в момент, когда он увидел лицо девушки и моментально влюбился. Загорелое лицо брюнетки, обрамленное каштановыми локонами, оказалась не просто красивым, а красивым настолько, что Раздолбай словно осыпался. Подобных девушек он видел до этого только в кино или на календаре, предназначенном Хараборкину, и считал их обитательницами мира грез, но никак не реальной жизни. И вот существо из грез материализовалось в нескольких шагах от него, окинуло его равнодушным взглядом зеленых миндалевидных глаз, поджало пухлые губки и отвернулось.
«Пропал, пропал, пропал! — билось в голове Раздолбая в такт галопирующему пульсу. — Она даже не улыбнулась мне!»
Комментариев нет