Химик

Значит, ее снова вычислили. Однако никто не мог знать, где она собиралась проверять почту. Крис выбирала места наугад и неукоснительно следовала этому принципу.

В безликом кабинете (или в нескольких) уже раздался сигнал тревоги. Может, вспыхнули красные мигалки. Сейчас соберут лучшую команду, вычислят этот сетевой адрес. Вот‑вот мобилизуют отряды. Но даже если задействуют вертолеты – а это они могут, – у Крис все равно есть несколько минут. Достаточно, чтобы узнать, чего же хочет Карстон.

В теме значилось: Устала бегать?

Вот ублюдок.

Крис кликнула на письмо. Оно оказалось коротким.

Политика изменилась. Ты нам нужна. Неофициальное извинение сойдет? Встретимся? Я бы не просил, но на кону жизни. Очень, очень много жизней.

Карстон ей нравился. Он казался человечнее большинства парней в темных костюмах, работавших на департамент. Некоторые – особенно те, что носили военную форму, – были и вовсе откровенно жуткими. Хотя она лгала самой себе, ведь она знала, что именно ей поручали.

Естественно, они решили действовать через Карстона. Они знали, что Крис одиноко и страшно, и отправили к ней старого друга, чтобы вызвать теплые чувства. Мысль здравая. И пусть Крис вполне могла разгадать их уловку самостоятельно, она весьма кстати вычитала похожий прием в украденном романе.

Крис позволила себе один глубокий вдох и тридцать секунд напряженных размышлений. По идее она должна была сосредоточиться на следующем шаге – как можно быстрее убраться из библиотеки, города, штата – и определиться, достаточно ли этого. Безопасно ли по‑прежнему использовать нынешнюю личность или пора вновь переезжать?

Однако все затмевала мысль о коварном предложении Карстона. Что, если…

Что, если это способ избавиться от преследования? Что, если уверенность в том, что ее заманивают в ловушку – результат паранойи и чрезмерного увлечения шпионской прозой?

Если работа достаточно важна, может, взамен ей подарят жизнь.

Вряд ли.

И все же притворяться, что письмо Карстона затерялось, нет смысла. Крис ответила так, как они наверняка от нее ожидали, хоть и наметила лишь общие черты плана.

Устала от многого, Карстон. Там, где мы впервые встретились, через неделю, в полдень. Увижу с тобой еще кого‑нибудь – тут же сваливаю. Уверена, ты знаешь правила. Так что без глупостей.

В следующее мгновение она уже направлялась к выходу, уверенно и непринужденно. Она отсчитывала секунды, прикидывая, как быстро вертолет преодолеет расстояние между Вашингтоном и этим городком. Конечно, они всегда могли поднять по тревоге местных, но это не в их стиле.

Совсем не в их стиле, однако… Крис терзало смутное ощущение, что этот стиль вполне мог им надоесть. Он все не приносил им желаемого результата, а терпением они никогда не отличались. Они привыкли получать желаемое сию же секунду. И им никак не удавалось избавиться от Крис уже на протяжении трех лет.

Имейл свидетельствовал о смене стратегии. Если это все‑таки не ловушка, конечно. Крис приходилось иметь в виду подобную вероятность. Благодаря такой точке зрения, такому образу жизни Крис до сих пор дышала. Но в дальнем уголке ее сознания уже зародилась глупая надежда.

Крис понимала, что для нее ставка в игре невелика. На кону всего лишь одна жизнь – ее. Единственная жизнь, которую она сохраняла в борьбе со столь превосходящим по силе соперником, – ни больше ни меньше. Основа основ. Одно бьющееся сердце, одна пара легких, что сжимаются и расширяются в груди.

Жива… и она изо всех сил стремилась таковой оставаться, однако иногда, во время самых тяжелых ночей, Крис гадала, за что же так отчаянно борется. Разве подобное существование стоит стольких усилий? Разве не проще закрыть глаза и больше никогда их не открывать? Разве черная пустота не приятнее беспощадного страха и постоянного напряжения?

Ответить «да» и уйти из жизни мирным, безболезненным способом, который всегда под рукой, ей не давало только одно – и это был сильнейший дух соревнования. Он помогал ей в мединституте, а теперь – удерживал ее в живых. Крис просто не позволит им победить. Она не позволит им так просто избавиться от проблемы. Они наверняка поймают ее, однако сначала им придется, черт их подери, потрудиться и пролить немало крови.

Крис уже была в машине, в шести кварталах от ближайшего выезда на автостраду. Темная бейсболка прятала короткую стрижку, мужские солнцезащитные очки в широкой оправе скрывали половину лица, а мешковатая толстовка – худощавую фигуру. Для случайного прохожего Крис походила на мальчишку‑подростка.

Тем, кто желал ее смерти, уже довелось пролить свою кровь. Крис вдруг поймала себя на том, что улыбается, вспоминая. Странно, как легко она теперь убивает, сколько удовольствия в этом находит. Она стала кровожадной – какая ирония, если подумать. Крис провела шесть лет под их руководством, и за все это время они так и не сумели ее сломать, превратить в того, кто наслаждается подобной работой. А вот три года в бегах многое изменили.

Крис знала, что убийство невинного человека не принесет ей удовольствия. Эту грань она еще не перешагнула – и никогда не перешагнет. Некоторые из коллег Крис – бывших коллег – окончательно и бесповоротно психически больны, и она считала, что именно поэтому они не настолько хороши, как она. У них неверная мотивация. Крис же черпала силы из ненависти к этой работе.

В ее нынешней жизни убийство становилось очередным шагом к победе. Пусть и не в самой войне, а в небольших сражениях, но это был успех. Чье‑то сердце перестанет биться, а ее собственное – продолжит. Кто‑то подберется к ней и вместо жертвы встретится с хищником. С коричневым пауком‑отшельником, невидимым за тонкими нитями ловушки.

Это они сделали ее такой. Крис гадала, гордятся ли они своим достижением или же только сожалеют, что не успели вовремя прихлопнуть.

Проехав несколько миль, Крис почувствовала себя лучше. Машина у нее популярной модели, по трассе движется около тысячи точно таких же, а украденные номера можно заменить, когда появится безопасное местечко для остановки. С покинутым только что городом ее не связать. Крис миновала два съезда с магистрали, выбрав третий. Если они захотят перекрыть движение, то не узнают, где именно это сделать. Крис все еще скрывается. Все еще в безопасности – пока.

Конечно, теперь о прямой дороге домой не могло быть и речи. Путь обратно занял шесть часов. Крис колесила по разным трассам и улицам, постоянно проверяя, нет ли за ней «хвоста». К своему съемному домику – той еще развалюхе – она добралась уже в полусне. Промелькнула мысль выпить кофе. Взвесив преимущества подзарядки кофеином против еще одного пункта в списке дел, Крис решила положиться на мизерные остатки собственных сил.

Она устало поднялась по двум хлипким ступенькам крыльца, машинально избегая прогнившего места на первой, и открыла замок с двойным засовом на стальной двери, которую установила в первую неделю жизни здесь. Стены – всего лишь деревянный каркас, гипсокартон, фанера и виниловый сайдинг – не смогли бы настолько же хорошо защитить, но, согласно статистике, незваные гости первым делом стремились проникнуть именно через дверь. Решетки на окнах тоже не были непреодолимым препятствием, зато намекали обычным ворам, что им стоит поискать более легкой наживы. Прежде чем повернуть дверную ручку, Крис нажала кнопку звонка – три быстрых касания, которые со стороны казались одним долгим. Тонкие стены лишь слегка заглушили трель. Крис поспешно вошла, на всякий случай задержав дыхание. Так и не услышав тихий хруст разбитого стекла, она выдохнула и закрыла дверь.