— Значит, ты это сделал.
— Нет, не сделал. — Керк повернулся к двум свидетелям разговора. — Оставьте нас.
Лайза и Керк снова остались наедине, и в этом таилась опасность. Керку так сильно хотелось поцеловать Лайзу, что ему стало трудно дышать. Лайза попыталась сесть.
— Не двигайся! — скомандовал Керк. — Господи, ну почему женщины такие глупые?! Ты оскорбила меня своим предположением, я ответил, и, когда ответ оказался не таким, какой ты рассчитывала услышать, ты решила меня наказать своей болью.
— Я же не нарочно упала с лестницы!
— Я не о том, что ты упала! — вспылил Керк. В глазах Лайзы сквозили боль и растерянность.
Керк несколько мгновений вглядывался в них, потом пробормотал:
— Боже, дай мне силы!
И впился в дрожащие губы жены яростным поцелуем. Если бы он поцеловал ее иначе, Лайза стала бы сопротивляться изо всех сил, но этот неистовый, подобный шторму напор она любила, поэтому она позволила себе отдаться во власть страсти. К тому же Керк дрожал, и это Лайзе тоже понравилось. Было приятно осознавать, что она до сих пор способна заставить этого властного, гордого мужчину трепетать.
Как же она по нему скучала! Она тосковала по ощущению близости его крупного тела, тяжести его бедер на своих бедрах, тосковала по его настойчивым, жадным, страстным поцелуям. Лайза словно попала на пышный банкет после поста, длившегося целый год. Она упивалась малейшими оттенками ощущений, наслаждалась твердостью губ Керка, вкусом его рта. Положив руки на грудь Керка, Лайза почувствовала под ладонью гулкие сильные удары его сердца. От гладкой кожи, покрывающей твердые, словно стальные, мускулы, ее отделяла лишь тонкая ткань рубашки. Лайза передвинула руки выше, и ее пальцы сами собой обхватили его крепкие плечи.
Керк накрыл ладонями ее груди, погладил их, затем провел по ребрам, талии и положил руки на бедра Лайзы, с силой прижимая их к своим. Тело Лайзы вспомнило его, и где-то внутри у нее словно вспыхнул костер. Это ее мужчина, любовь всей ее жизни! Она никогда, никогда не найдет другого. Все, к чему Керк сейчас прикасался, принадлежало ему. Он мог получить все что пожелает. Внезапно Керк одним плавным движением встал с кровати и повернулся спиной к Лайзе. По неестественному напряжению, сковавшему его фигуру, она поняла, что он ведет яростную борьбу с самим собой.
— Почему?.. — растерянно пролепетала Лайза.
— Потому что мы не животные. — В напряженном хрипе Лайза с трудом узнала голос мужа. — Прежде чем жадно заняться сексом, что у нас, кстати, всегда прекрасно получается, нам нужно обсудить кое-какие важные вопросы.
На Лайзу его слова подействовали подобно струе холодной воды, направленной в лицо. Она резко вернулась к реальности, страсть уступила место горечи.
— Какие еще вопросы? Например, что у нас есть общего, кроме великолепного секса?
Вместо ответа Керк залпом осушил приготовленный для нее бокал с вином. Зная, что Керк почти не прикасается к спиртному, Лайза поняла, что он доведен до крайности. Лайза села и опустила ноги на пол. Теперь она чувствовала, что в нескольких местах ушиблась, позже, наверное, на теле появятся синяки.
— Я хочу домой.
— Твой дом здесь… во всяком случае, на ближайшие несколько недель.
На несколько недель? Лайза осторожно встала, глядя на напряженную спину Керка. За последние месяцы перед тем, как уйти от него, Лайза не раз и не два вот так же смотрела ему в спину. Керк отворачивался от нее не потому, что хотел продемонстрировать пренебрежение, а потому, что не желал смотреть в лицо правде и признавать, что их брак потерпел крах. В конце концов Лайза вязла инициативу на себя и ушла сама.
— Где мои туфли?
Как ни странно, невинный вопрос заставил Керка резко обернуться.
— Они у Дензила.
Бедный Дензил, преданный соучастник всех преступлений Керка! — подумала Лайза. Керк и Дензил учились в одной и той же школе, в одном и том же университете и, несмотря на разное положение в обществе, во многом были равными.
— Не будешь ли ты так добр попросить его вернуть их мне?
Даже Лайза знала, что Дензилу приказать нельзя. Преданный и верный друг, Дензил, тем не менее, ревностно защищал свое право принимать решения.
— Зачем?
Уловив вызов в его тоне, Лайза дерзко вскинула голову и смерила Керка холодным взглядом.
— Я здесь не останусь. Даже если мне ради соблюдения приличий придется на какое-то время поселиться в отеле, я все равно сегодня же покину твою яхту.
Керк посмотрел на нее как-то странно, казалось, даже с любопытством. Его губы тронула легкая улыбка.
— Ты хорошо плаваешь? — небрежно поинтересовался он.
Лайза не сразу поняла, к чему он клонит, а поняв, вскочила и подбежала к иллюминатору. За стеклом не было видно ничего, кроме чернильной темноты. По спине Лайзы пробежал неприятный холодок. Может, иллюминатор каюты просто выходит на море? Но Керк быстро лишил ее и этой хрупкой надежды.
— Яхта вышла из порта через несколько минут после того, как мы поднялись на борт.
Только сейчас Лайза заметила то, на что ей следовало бы обратить внимание раньше: слабое покачивание судна, едва ощутимую вибрацию корпуса от почти бесшумно работающих двигателей. Значит, это самое настоящее похищение! Она медленно повернулась к Керку и прошептала:
— Но почему?..
Лайза хорошо знала Керка, он не из тех, кто поддается минутному импульсу, все его поступки обычно тщательно продуманы и взвешены. Керк вздохнул. По-видимому, он тоже осознавал, что пришло время говорить начистоту.
— Дома возникли проблемы. Здоровье отца ухудшилось.
Гнев Лайзы уступил место тревоге за свекра. Лорд Максвелл, сколько Лайза его знала, всегда был слаб здоровьем. Керк боготворил отца и старался обеспечить ему самое лучшее лечение и уход, отказываясь даже думать о том, что когда-нибудь его не станет. Если Керк сказал «ухудшилось», значит, дело совсем плохо.
— Что случилось? — Лайза шагнула к Керку. — Я думала, новое лекарство…
Керк не дал ей договорить и взмахом руки заставил застыть на месте.
— Твоя забота несколько запоздала. Если мне не изменяет память, год назад ты не думала о том, как твой побег скажется на его здоровье.
Несправедливое обвинение задело Лайзу за живое. Старик Максвелл ей нравился, и за то время, что она прожила в его доме, они очень подружились. Она возразила:
— Твой отец понимал, почему я должна была уехать.
Вот как? — вопрошали взлетевшие вверх брови Керка.
— Что ж, а я не понимаю. Но поскольку ты решила, что поступила правильно, я теперь оказался в весьма затруднительном положении. То, что я тебя отпустил, мои противники расценили как проявление слабости, пошли разговоры, что я не могу гарантировать стабильность нашего бизнеса.
Комментариев нет