– Нет, язык мавых не понимает.
– Жаль, – протянул Георгий Денисович, глядя на появившуюся меня. – Проходи, Ильева, присаживайся.
Сам тренер расположился в дубовом кресле, где подлокотники были выпилены в виде изогнутых змей, а ножки имитировали каких‑то воздевающих руки к небу волхвов. Помимо этого выдающегося кресла тут имелся стул, всего один. А стены из светлого дерева отличались однообразием дремучих лесных пейзажей. Больше тут ничего не было, ну кроме двух круглых окон.
– Убогенько, – охарактеризовала я обстановку.
Георгий Денисович обвел вокруг себя рукой и произнес:
– Вот и займешься этим завтра.
– Сама? – возмутилась я.
– Нет, попрошу Князя захватить тебя на ярмарку, выберешь чего на свой вкус, а вкус у тебя есть, Марго. Теперь сядь.
Я прошла, молча села на стул, поежилась под внимательным взглядом Мастера.
– Итак, – Георгий Денисович откинулся на спинку стула, свел пальцы вместе и задумчиво начал: – Итак, мы тебя берем. Будешь в команде Демона. Кодовое имя – Ведьма.
Я хотела возмутиться, но натолкнулась на взгляд Игната и смолчала.
– Ты против? – Тренер мою реакцию заметил и воспринял совершенно верно. – Что ж, Марго, выбор у тебя всегда есть, – хищная усмешка, – или ты с нами, или ты мертва. Что выбираешь, Ведьма?
Угрюмо смотрю на его довольную рожу.
– Слушайте, – нет, все же решила спросить, – зачем я вам?
Хмыкнув, Георгий Денисович ответил:
– Держи друзей близко, а врагов еще ближе – мой девиз по жизни. Ты уникум, Ильева. Думаешь, это было простое задание? – Он кивком указал на ларец, стоящий на полу. – Мы несколько опытных ведьмаков потеряли, пытаясь его достать.
Испуганно смотрю на Игната, тот стоит с каменным выражением лица, но взгляд говорящий – «заткнись, Марго» называется. И я промолчала, а тренер продолжил:
– Запишу тебя в секцию.
– Баскетболом не увлекаюсь, – пробурчала я.
– А мы там не мяч гоняем, Ильева, – отрезал Георгий Денисович. – Я – Мастер, вы мои ученики.
– «Крабат – ученик колдуна», – пробурчала я, совершенно не радуясь новостям.
И тут вмешался Игнат:
– Мастер, у Ведьмы нет способностей, так стоит ли?
Георгий Денисович задумался и словно нехотя процедил:
– Предлагаешь ничему ее не учить? В принципе, ты прав, но доверия к Ведьме нет, так что первое время будет под моим личным контролем.
Внезапно от двери донеслось:
– Я могу ею заняться.
Мы с Игнатом скривились одновременно, словно разом откусили по пол‑лимона. Тренер нашу реакцию заметил, криво усмехнулся и ответил Стужеву:
– Не ценят твою доброту, Князь.
– Не ценят, – подтвердил Стужев. – Мастер, темные прибыли. Мне встретить?
Теперь скривился сам Георгий Денисович, да так, словно ящик лимонов сожрать пришлось.
– Да, давай сам. – Тренер торопливо поднялся. – Не забудь о договоре.
И подойдя к стене с рисунком леса, Мастер в нем и растворился. Теперь картинка изображала лесной пейзаж и удаляющуюся фигуру человека.
– Ни себе чего! – пробормотала я.
Князь хмыкнул, подошел к стене и прикоснулся к рисунку – темный лес заволокло нарисованным туманом, скрывая удаляющуюся фигуру. Затем щелчок пальцами, и комната тоже наполнилась туманом – сизым и плотным, струящимся по полу и не поднимающимся выше пояса.
– Демон, свалил бы ты – вид у тебя, знаешь ли, непрезентабельный, – с насмешкой произнес Стужев. – Маргоша, ты остаешься, будешь изображать прекрасную половину нашей команды.
Я подскочила в тот же миг, а Игнат молча и выразительно скрестил руки на груди. Стужев, явно магича, так как словно вырисовывал что‑то рукой, с усмешкой заметил:
– Нет, Демон, я тебя не гоню, можешь оставаться… Просто понимаешь, ты весь почти голый и местами в белой вязкой субстанции… Даже у меня интересные ассоциации возникают, а темные, они же на этом повернуты, сам знаешь.
И кое‑кто вмиг покраснел, а затем опрометью метнулся к душевой, я едва успела крикнуть ему в спину:
– Игнат, там скользко!
Услышал, обернулся, кивнул и ушел мыться. А я вдруг подумала, что нечего мне со Стужевым тут обретаться, и осторожненько потопала… до дверного проема дотопала, а дальше никак – то ли стена прозрачная, то ли кто‑то подколдовал.
– Слышь, фея, феячить прекращай, – прошипела я, разворачиваясь к Князю.
Хохотнул, но репрессий не последовало – Стужев обстановкой занимался. Вот из тумана появился стол, вот кресла из позолоченного дерева, вот на стене возникли картины тоже с позолоченными рамками.
– Маргош, слушай внимательно, – продолжая чего‑то еще творить, начал Князь, – будешь стоять за спинкой моего кресла, не по центру, а чуть справа. Когда дам знак, принесешь ларец, – к слову, в этот миг из тумана вырос маленький круглый столик на одной ножке, который стал своеобразной подставкой ларцу. – Что бы в тебя ни летело – не реагируй, темные поглумиться любят, но тебе вреда не причинят. Все поняла?
Я поняла.
– Что, самому впадлу за ларчиком сходить? – поинтересовалась, не скрывая ехидства.
– Несолидно, – спокойно ответил Стужев. – И предвосхищаю твой следующий саркастический вопрос – другого никого взять не могу, наши темных боятся до дрожи и икоты, а, знаешь ли, икающие и дрожащие слуги это как‑то не айс.
– А я не испугаюсь? – страшно уже сейчас стало.
Это если другие боятся, то я… как же я?!
– Ты – нет, – спокойно ответил Князь, – сейчас я тебя до истерики доведу, и тебе сам черт будет не страшен, не то что какие‑то темные.
– Что? – выдохнула я.
Стужев же, завершив к этому моменту с интерьером, преспокойно направился ко мне. И мне окончательно жутко стало – да он же без тормозов совсем. А Игнат моется, и…
– Слушай, анимешка злодейская, стой, где стоишь! – потребовала я.
Князь остановился всего на миг, а затем медленно, неторопливо, не отрывая от меня взгляда, спокойно продолжил путь. Недолго думая, рыжая ведьма заорала во все свое ведьминское горло, и почти сразу рот мне властно закрыли… рукой. В следующее мгновение в оставшейся руке Стужева сверкнул нож… Дальше случилась истерика у меня, курсы кройки и шитья у него и вообще посрамление Зайцева, Юдашкина и иже с ними! В результате минутного сражения меня с Князем и его с моей одеждой я оказалась полуголой! Джинсы, так старательно расшитые мавками, теперь представляли собой юбку из криво порезанных полос, майка, свободная и в стиле унисекс – стала коротким топиком в манере «только секс». И теперь я извивалась и выворачивалась, рыча и пытаясь укусить гада, а Князь, ловко отклоняясь, одновременно умудрялся поправлять результат собственной дизайнерской мысли.
А самое главное – Стужев ржал! Нет, не в голос, он умудрялся делать это беззвучно, но плечи тряслись, а улыбка прорывалась сквозь сосредоточенное выражение лица. И это взбесило окончательно.
– Тихо‑тихо, Маргош. – Я и так тихо, он мне рот продолжал закрывать. – Да все уже, с чего ты бесишься? Кстати, красотка, должен заметить, вид у тебя потрясающий – «Я прямо с помойки» называется. Хотя нет, не так – «Я королева свалки», да, так вернее.
Комментариев нет