Время Березовского



Д:  Знаешь, у меня вообще претензии интеллигенции на управление чем бы то ни было вызывают возражения. Потому что интеллигенция к такому не приспособлена.

А:  Как говорил Владимир Ильич Ленин, “***** нации”.

Д:  Нет. На самом деле, интеллигенция – это голова профессора Доуэля: голова есть, ручек‑ножек нету. Она думать умеет, а больше ни на что не годится. Боря являлся выдающимся представителем того, что в советское время называлось интеллигенцией, потому что оказался способным к действию. А возвращаясь к литературе, – человек, который никогда в жизни не читал Канта, но умеет рассуждать на таком уровне…

А:  Он был просто талантливый, способный человек. Не оспариваю. Но я говорил про другое. Вот это высокомерие, которое в нем было, думаю, очень сильно раздражало власть.

 

 

Михаил Денисов

Апрель 2014 года, Москва

 

Денисов Михаил Михайлович  (род. 1945) – российский ученый и предприниматель, лауреат премии Ленинского комсомола в области науки и техники. С 1989 г. занимался бизнесом в различных коммерческих структурах. С 1995 г. по 1998 г. был заместителем генерального директора и членом правления российской авиакомпании “Аэрофлот”. В настоящее время совладелец российской пищевой компании “Производственное объединение ГЕРМЕН”.

 

Авен:  Миша, я недавно узнал, что ты – крестный отец Березовского. Была такая книжка, которая называлась “Крестный отец Кремля Борис Березовский”, а ты – крестный отец самого Березовского.

Денисов:  Да, крестный отец Крестного отца. Уж и не знаю, взял ли грех на душу, или…

А:  Как вы познакомились?

Д:  Нам было по 20 лет, мы были студенты. Со мной в одной группе учился одноклассник Березовского – Андрей Шиканов, и перед праздниками 7 ноября он сказал, что у его товарища – имея в виду Березовского – родители куда‑то уезжают, и освобождается, как в то время мы говорили, хата. Тогда это был дефицит, и мы решили собрать компанию. Я приехал со своим приятелем, еще, по‑моему, девушки с нами были, Володя Зорин был – ты, по‑моему, его знаешь?

А:  Я его помню.

Д:  Это был 1965 год, мне было 20, Березовский – чуть помладше. Вот там мы и познакомились…

А:  Вы сразу стали дружить?

Д:  Ну, наша дружба быстро набирала обороты. Во всяком случае, к окончанию института мы уже дружили довольно плотно.

 

Организатор советской науки

 

А:  Вы из совсем разных кругов: ты из семьи крупного советского руководителя, совершенно русский. Березовский – еврейский мальчик из семьи директора небольшого кирпичного завода. Все‑таки в Советском Союзе тоже были сословия, это имело большое значение.

Д:  Сословия были, но я как‑то никогда не обращал особого внимания на такую сословность. У меня было много друзей из моего слоя, но эти знакомства в основном происходили во всяких домах отдыха и санаториях, где дети этого сословия собирались. А с Березовским – другая история.

А:  Ты был студент физфака МГУ, там это имело меньшее значение. Это не МГИМО.

Д:  Совершенно верно.

А:  И какое впечатление Борис производил? Он выделялся? Можно было предположить его странную будущую карьеру?

Д:  Нет, никогда бы я не подумал, что его ждет такая карьера. Он, безусловно, был человек неглупый, но какими‑то особыми выдающимися качествами не отличался, на мой взгляд. Таких вокруг нас и в нашей компании было много. Его качества, которые, как мне кажется, и вывели его на орбиту, стали проявляться позже. А тогда мы обсуждали математику, обсуждали наше будущее, куда и как двигаться. Выпивали в меру, за девушками ухаживали, спортом занимались, как обычно.

А:  А какое было отношение к общественному строю? У вас были дискуссии про страну, про социализм? Или о политике говорили мало? Боялись, не интересовались?

Д:  Не боялись. Но в то время те, кто шел по стезе общественной работы, по комсомольской линии, у нас не вызывали уважения. То есть мы и сами занимались такой работой, но лишь понимая, что это нужно для карьеры.

А:  Это было как бремя.

Д:  Совершенно верно. И он так же к этому относился.

А:  Тоже хотел заниматься наукой?

Д:  Да, хотел. Но Борис понимал, конечно, что в Советском Союзе общественное лицо имеет большое значение. Что, на мой взгляд, ему позволило прорваться туда, наверх? Ну, во‑первых, он очень хотел добиться успеха в жизни.

А:  У него, безусловно, было гигантское стремление к успеху.

Д:  Может быть, оттого, что он видел вокруг себя людей, которым проще было с помощью родителей это сделать, он понимал, что должен стремиться. И у него была такая хватка, что ли: если он что‑то наметил, фокусировался на этом на 100 процентов. Мог забыть обо всем. Если перед ним стояла проблема, он жил только решением этой проблемы.

А:  Борис ее просто решал. Он не знал слова “нет”.

Д:  Он прилагал максимум усилий. Мы как‑то так относились: “Не получится? Ну и бог с ним, будут еще варианты”. У Березовского такого не было. Я думаю, что это основная черта, которая его привела наверх. И вторая черта: он не строил иллюзий, что у него получится карьера в науке, но, тем не менее, шел в науку. Борис тогда еще считал, что очень важно найти поддержку у людей, которые смогут влиять на его судьбу и определять его будущее. Он искал подходы. Не стремился сам делать какие‑то научные работы – старался подбирать талантливых ребят, чем‑то им помогать в жизни.

А:  То есть он был “организатором советской науки”.

Д:  Да, “организатором советской науки”. Мы‑то считали, что нужно написать диссертацию, заниматься чистой наукой, чего‑то добиться в ней. А он считал, что нужно найти подход к нужным людям. И я думаю, что эта черта, которую Борис начал взращивать в себе в самом начале, еще в советское время, когда мы не думали об этом, – она ему очень помогла, когда началась перестройка.

А:  Со мной Березовский познакомился только из‑за моего отца, и я это очень хорошо понимал с самого начала. Уже потом мы с ним стали дружить. Все‑таки я был на девять лет моложе, и первый его явный интерес ко мне проявился только потому, что отец у меня был одним из мэтров института, где Боря работал. Но ты мне вчера сказал интересную вещь. Одно из важнейших качеств Бориса – то, что он и в 90‑е годы, и позже был человеком очень смелым, брал на себя феноменальные риски. Ты говоришь, что вначале такого не было?

Д:  Нет. Он был трусоват. Боялся собственной тени. И все время пытался где‑то заручиться поддержкой: если что‑то случится, его защитят.






Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52

Комментариев нет

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *