– Неужели? – насмешливый голос кесаря раздался из центра пылающего пламени. – Нежная моя, твоя медлительность начинает раздражать.
Пламя вдруг угасло. И я увидела огромный зал, в котором живыми оставались лишь с десяток стоящих на коленях с опущенной головой светлых и собственно кесарь. Пара сотен обгоревших трупов здесь так же наличествовала. И не знаю, как ему, а мне от всего этого стало плохо.
Внимательный взгляд сверкающих глаз – и трупы вдруг погрузились… в монолитный каменный пол. Все. Тихий перепуганный вой стоящей на коленях светлой добавил ужаса к этой невероятной картине.
– Так лучше? – полюбопытствовали у меня.
Всосав последний труп, пол стал прежним – светлым, украшенным каким‑то рисунком каменным полом. С ужасом уставилась на кесаря, тот с едва уловимой усмешкой не отрывал взгляда от меня. Крик! Ужасающий женский крик раздался откуда‑то из глубины дворца… Потом перешел в вой и затих… А император продолжил насмешливо‑иронично взирать на меня, словно ожидая моей реакции…
– По‑вашему, «утопить врагов в крови» – единственный вариант захвата власти? – тихо спросила я.
– Каждый раз, когда я проявлял милосердие, мне приходилось сожалеть об этом, нежная моя. – Кесарь протянул руку: – Идем, уже практически все.
– Все? – Несмотря на ситуацию, я скептически усмехнулась: – Власть в государстве не обеспечивается одним захваченным дворцом… – начала я и остановилась.
Потому как прописные истины и Араэден – вещи несовместимые, и мне давно следовало бы это понять. Заставив себя ступить на только что поглотивший убитых пол, я подошла к кесарю, осторожно вложила руку в его раскрытую ладонь, вздрогнула, едва он с силой сжал мои пальцы.
– Жалость – эмоция совершенно лишняя для правителя, – резко произнес император. – Забудь о ней.
Нервно сглотнув, поинтересовалась:
– Что‑то еще?
Сильные пальцы жестко обхватили подбородок, заставив вздернуть голову, взглянуть в его сверкающие глаза, и кесарь тихо, не скрывая злости, произнес:
– Хватит! – Я дышать перестала. А кесарь, чуть склонившись ко мне, добавил: – Это не Рассветный мир, нежная моя. Здесь все резче, жестче и для жалости нет места. И если я убиваю – значит, это необходимо.
Возможно, я согласилась бы. Возможно… не будь в моей жизни шенге. Но он был.
– Для захвата власти вполне достаточно устранить властителя и его приспешников, – тихо произнесла я. – И не ваша ли непомерная жестокость привела к тому, что против вас восстали собственный брат и любимая женщина?!
Меня отпустили в тот же миг. Затем я услышала спокойное:
– Ты была милосердна с лордом Мрано? – Я вздрогнула. – Или, быть может, ты была милосердна с сестрой лорда Илери в крепости Аргат?!
Побледнела.
– Судить всегда проще, не так ли, нежная моя? – Насмешливый вопрос.
Не дожидаясь моего ответа, кесарь развернулся и направился в глубь дворца, спокойный, уверенный, неторопливый. Араэден легко шел по коридорам и переходам, открывая очередные высотой в четыре человеческих роста двери лишь движением руки, и с презрительной усмешкой сжигал оставшихся защитников своим странным пламенем. Глядя на него, я вдруг подумала, что это и есть самая настоящая смерть. В смысле, он – это смерть, а все они – героическая гибель. Одного не могу понять: почему они снова и снова бросались в битву? Неужели светлые настолько безголовы или… Догадка появилась неожиданно, и так же неожиданно остановился кесарь, обернулся ко мне и вопросил:
– Или?
В этот миг из прохода, полускрытого серебряными занавесями, метнулось трое сверкающих сквозь дымчатую завесу, что, вероятно, защищала их от все еще бушующего пламени. Император отмахнулся от них, как от надоедливых мух. Мухами, сначала распластанными по стене, а затем сползающими и оставляющими кровавый след, они и казались…
– Ну же! – сурово напомнил о своем присутствии мой… – Муж. – Усмешка. – Нежная моя, я уловил здравую мысль в твоих рассуждениях, озвучь ее, будь любезна.
Я не стала отмалчиваться, со спокойствием, странным для данной ситуации, ответила кесарю:
– Ощущение, что они пытаются вас задержать.
Это вслух, про себя подумала, что светлые, если они действительно не безголовые, уже знают, с кем имеют дело, и понимают, что шансов на противостояние нет, значит, остается только надежда на спасение, вот эти воины и пытаются сделать ее менее призрачной.
– Спасение? – задумчиво проговорил Араэден. – Я вариантов не вижу, в Эрадарасе им от меня не укрыться.
Ну, насколько я понимаю, тут помимо светлых есть еще и темные. Вроде так, не зря же среди несостоявшихся убийц имелся один темный.
– Мысль не лишена смысла. – Кесарь вновь посмотрел на дверь перед собой. В следующее мгновение меч из его руки испарился, и пресветлый приказал: – Оставайся здесь!
Возражений у меня не имелось. Пройдя к стеночке, я устроилась на софе, подумав, забралась на нее с ногами. В то же мгновение серебристый ручеек вытек из руки кесаря, заструился по полу, закружил вокруг моего временного пристанища, формируя блестящий полупрозрачный кокон. И едва сие было завершено, грянул гром!
Вздрогнув всем телом, я вскинула голову и поняла, что таки да – дворец придется отстраивать заново… Впрочем, у кесаря, как я заметила, особая любовь к разрушению чужих дворцов, да и своих так же. Так что, когда потолок с рваными краями в местах отрыва взлетел ввысь, я даже не удивилась. Удивилась я скорее, наблюдая за тем, как золотые искры набрасываются на фрагмент дворца и превращают его в столь же яркие искорки… и вот все это золотое искрящееся безобразие начало вдруг растягиваться по небосклону, образуя… купол.
– Кесарь, – вскричала я, приподнимаясь на софе, – исключительно ради удовлетворения любопытства, позвольте спросить – Готмир, случаем, не последствие вашей магии?
Араэден, уже распахивающий двери в стремлении покинуть меня, обернулся, одарил ласковой улыбкой, после которой желание любопытствовать пропало напрочь, и ушел, оставив без ответа. Что ж, мне время подумать не помешает…
Сдержав стон при одной мысли о Динаре, шенге и вообще обо всем Рассветном мире, я развязала пояс, вытащила из него толстую нить, что составляла рисунок, и принялась вязать узелки. Если нет возможности написать и совершенно нельзя думать, остается лишь использовать самые примитивные методы. И я начала: первый узелок – возвращение домой, моя единственная цель на данный момент. Второй узелок – информация для возвращения, она мне как воздух необходима, третий… я расплела. Пока только одна цель, вторая идет как сопутствующая. А ради первой цели мне предстоит играть по правилам кесаря, с одной стороны, и искать информацию самостоятельно – с другой. Потому что Араэден Элларас Ашеро далеко не единственный в этом мире, кто знает способы перемещения в иные, и в этом сомнений нет.
Внезапно послышался гул, нарастающий, от которого сотрясалось все оставшееся здание, а затем громкий птичий крик… Совсем как тот, который я уже слышала при превращении кесаревского пламени в птицу, так что сразу стало ясно, кто развлекается. Представляю удивление брата императора, когда тот, от кого столь успешно избавились, вернулся полный сил и магии…
Комментариев нет