И увидела улыбку. Не зверюги, нет – кесаря. На него мчалось это нечто огроменное, а он стоял, смотрел на меня и улыбался. Не ласково, а как‑то иначе совсем. Я так и замерла, удивленно глядя на того, кем сейчас, кажется, с удовольствием пообедают. Но вскинутая в сторону левая рука, и громадина, вместо того чтобы с радостью закусить столь доверчивой жертвой, неожиданно затормозила всеми шестью конечностями и радостно уткнулась носом в предоставленную ладонь.
– Аррэке, – кесарь повернулся к животине, потрепал по вытянутой морде, – саамэ хеда.
У зверенции столько радости обнаружилось. Она подпрыгивала, махала хвостом и тыкалась мордой в кесаря. Но еще один непонятный мне приказ императора – и вот эта милая… животинка, сотрясая землю, радостно помчалась к убегающим подальше от дворца светлым. Я искренне верила, что она и с ними так же мило поиграется, ровно до того момента, как зверюга закусила головой настигнутого ею стражника. Обезглавленный пробежал еще пару шагов, но на большее его не хватило…
– Начинаю радоваться тому, что я не мужчина, – потрясенно глядя на разворачивающиеся смертоубийственные события, прошептала я. – Мой кесарь, исключительно из любопытства… война – это всегда так отвратительно?
Араэден дождался, пока я подойду ближе, и весело ответил:
– Нет, жалостливая моя, война обычно гораздо интереснее. А это всего лишь бойня.
Зверюшка продолжала резвиться, и, как истинный гурман, предпочитала исключительно головы.
– Неужели это настолько… необходимо? – не выдержала я.
– Сострадательная моя, – кесарь гневно посмотрел на меня, – у меня нет никакого желания в дальнейшем тратить время и силы на поиск и уничтожение врагов моего правящего режима. Но если ты готова заниматься этим лично, я могу предоставить тебе такую возможность. Лет за пять управишься.
Очень мило!
– Ну тебе же их жаль, нежная моя, – с насмешкой произнес кесарь.
Резко выдохнув, я попросила:
– Отзывайте зверя, мой кесарь. А что касается их дальнейшего уничтожения – поверьте, нет ничего сложного в том, чтобы обратить врагов в самых ярых сторонников.
Смех, почти издевательский, и окрик:
– Аррэке!
Перестав лишать голов перепуганных светлых, шипастая тварюшка бросилась обратно к кесарю, но теперь ее гладить по морде никто не собирался. Совершенно спокойно, неспешно даже как‑то, ну и с ласковой улыбкой на устах (как же без нее), кесарь направился вверх по белоснежной лестнице, поигрывая вновь призванным сверкающим клинком. Животина, весело подпрыгивая, скакала следом. Счастливая такая. Прямо как кесарь!
Мне оставалось лишь смотреть на золотые искры, доедающие светлых, которые, спасаясь от огня, выбегали из дворца. Ну а кесарь добивал тех, кто между искрами и пламенем выбрал его, как объект приложения сил и магии.
Жуткое зрелище, должна признать, а говорят, один в поле не воин.
В это мгновение какой‑то светло‑серебристый маг с огромным ледяным клинком наперевес рванул к кесарю. Остальные маги тут же отступили, восторженно глядя на этого воина и явно надеясь, что уж теперь‑то придет конец бывшему правителю. И действительно, надеялись – у нас престарелые незамужние девы на изваяние Матери Прародительницы и то с меньшей надеждой взирают.
Кесарь остановился, с улыбкой ожидая того, кого, несомненно, знал.
Два воина сошлись в битве на белоснежных, забрызганных кровью ступенях. Сверкающие клинки скрестились, осыпав снопом искр напряженные тела. В то же мгновение вспыхнули белые одеяния ледяного воина, а обнаженный торс кесаря даже не задымился… Почему‑то вдруг подумалось, что это какая‑то иная магия и Араэден применил ее сознательно. Выходит, не зря раздевался.
Свет! Ослепительный, белый, и рядом с первым ледяным воином возник второй, почти идентичный первому. Он отшвырнул горящего собрата и атаковал императора.
Но Араэден оказался быстрее!
Сияющий магией серебряный клинок по рукоять вошел в тело ледяного, чья одежда мгновенно окрасилась расплывающимся алым пятном… Когда он упал на колени, потрясенно и с искренним удивлением в глазах глядя на кесаря, маги дрогнули. Кесарь же совершенно спокойно извлек свой сверкающий меч и единым отработанным ударом снес голову ледяному воину… чтобы почти мгновенно добить и второго. Зверюшка так обрадовалась, просто‑таки прыгала и хвостом виляла от счастья – а хвост шипастый, а некоторые маги пребывали в ступоре и отбежать не успели… Жутко смотреть, как живые тела нанизывают на огромные шипы… Действительно жутко.
Это сражение с ледяными воинами стало переломным моментом в битве!
Маги, глядевшие на странную схватку, бросились в разные стороны. На их лицах отражался какой‑то священный, дикий ужас…
– Нежная моя! – Окрик императора заставил вздрогнуть, вырывая из охватившего от всего увиденного оцепенения.
Столп ветра, вновь ударивший с небес, очистил мой путь от двух странных, осыпающихся кровавым снегом трупов беловолосых воинов, и я вновь пошла следом за кесарем, глядя на него с таким же ужасом, как и те, кто сейчас стремительно пытался спастись…
– Что‑то не так, испуганная моя? – поинтересовался император, остановившись и развернувшись ко мне.
Отрицательно покачав головой, молча последовала за вновь устремившимся вперед супругом, стараясь не думать о том, что в Рассветном мире он, оказывается, был еще очень даже… милым и милосердным.
Кесарь, перепрыгивая две‑три ступеньки зараз, умчался во дворец, и сейчас там, помимо гудения пламени, что‑то грохотало и громыхало, а я, уже не особо и торопясь, продолжала подниматься по этой сверкающей лестнице, по ступеням которой устремлялись к земле ручейки алой крови прекрасных светлых…
Ненавижу войны, вот за эти бессмысленные смерти и ненавижу! Предпочитаю изысканную месть бесполезным смертям. Ужасно, просто ужасно!
– Медлительная моя, – поднимаю голову, поспешно вытираю слезы, – тебя долго ждать?
– Крыльев у меня нет, – несколько грубо ответила я.
Внимательный взгляд на меня – и приказное:
– К лестнице прикоснись!
К этой? Залитой кровью, ставшей могилой для сотни светлых? А все же придется. И я, наклонившись, касаюсь ступеней там, где нет кровавых брызг… Здесь оказался тот же эффект, что и в башне императора… Путь стремительно сократился, и, пройдя не более десяти ступеней, я шагнула к кесарю.
– Нежная моя, – огненный клинок коснулся подбородка, приподнимая мое лицо, – я приказал не отставать!
Но моего ответа или неответа Великий Араэден не ждал. Стремительно развернувшись, он вернулся в пылающий золотым огнем дворец.
Я же остановилась на пороге, вскинув голову, оценила размер дверей. Они были огромны. Огромны настолько, что явно доходили бы до середины самой высокой из башен в королевском дворце Оитлона… И, стоя на пороге, я вдруг почувствовала себя такой ничтожной, маленькой и…
– Суэрро! – окрик кесаря, и позади меня что‑то падает.
Стремительно обернувшись, вижу захлебывающегося кровью светлого, со все еще занесенным надо мной клинком. Я не просто отошла, я отпрыгнула… и только тогда этот воин повалился на пол. Смотреть на расплывающуюся лужу крови у меня не было ни малейшего желания, жалости к тому, кто напал со спины, также не имелось.
Комментариев нет