Волки Кальи

– Я не понимаю… – начал Оуверхолсер.

– Заткнись, – бросила ему Сюзанна и наставила на него палец.

Джейк, казалось, их и не слышал. Его глаза не отрывались от глаз Роланда. Правая рука мальчика с растопыренными пальцами лежала на груди.

– …Тот, кто стреляет рукой, забыл имя своего отца. Я стреляю разумом. Я не убиваю оружием; тот, кто убивает оружием, забыл имя своего отца.

Джейк замолчал. Набрал полную грудь воздуха. Закончил:

– Я убиваю сердцем.

– Убей их, – приказал Роланд и высоко подбросил четыре тарелки. Вращаясь, они разлетелись в разные стороны, черные круги на фоне белесого неба.

Рука Джейка, только что спокойно лежавшая на груди, обрела невероятную скорость. Пальцы охватили рукоятку «ругера», вытащили его из кобуры, подняли вверх и начали нажимать на спусковой крючок еще до того, как Роланд опустил руку, подбросившую тарелки. И они разлетелись вдребезги словно бы не одна за другой, а одновременно. Осколки посыпались на поляну. Несколько упало в догорающий костер, выбив фонтанчики искр. Один или два со звоном отскочили от стальной головы Энди.

Роланд вскочил, и его руки задвигались с той же невероятной скоростью. Эдди и Сюзанна, хотя и не получили соответствующей команды, повторили его маневр, тогда как посланцы Кальи Брин Стерджис сжались, вобрав головы в плечи, испуганные и громкостью выстрелов, и скорострельностью Джейка.

– Посмотрите на нас, прошу вас и говорю спасибо вам. – Роланд вытянул руки. То же самое сделали Эдди и Сюзанна. Эдди поймал три глиняных черепка. Сюзанна – пять (один порезал ей подушечку пальца). Роланд – дюжину. Их хватило бы, чтобы собрать одну тарелку.

Шестеро из Кальи не верили своим глазам. Бенни‑Малыш все еще зажимал руками уши; теперь он их медленно опустил. А на Джейка смотрел, как на призрака или небесного пришельца.

– Боже мой, – выдохнул Каллагэн. – Прямо‑таки трюк из шоу «Дикий Запад».

– Это не трюк, – возразил Роланд, – никогда так не думай. Это путь Эльда. Мы – ка‑тет, по праву и крови, ка и кхефу. Мы – стрелки, пора это понять. А теперь я скажу вам, что мы сделаем. – Его взгляд нашел глаза Оуверхолсера. – Что мы сделаем, говорю я, и ни один человек не сможет нам помешать. Однако, думаю, мои слова не поставят вас в неудобное положение. А если вдруг поставят… – Роланд пожал плечами, как бы говоря: «Если поставят, тем хуже для вас».

Он бросил глиняные черепки на землю и стряхнул пыль с ладоней.

– Если б это были Волки, из шестидесяти их осталось пятьдесят шесть. Четверо лежали бы мертвыми до того, как вы успели вдохнуть. Убитые мальчиком. – Он кивнул в сторону Джейка. – Да только мальчик он лишь внешне. – Роланд помолчал. – Мы привыкли к численному перевесу противника.

– Этот юнец – потрясающий стрелок, – признал Слайтман‑старший. – Но есть разница между глиняными тарелками и конными Волками.

– Для тебя, сэй, возможно. Но не для нас. Во всяком случае, после того как началась стрельба. После того как началась стрельба, мы убиваем все, что движется. Не потому ли вы искали нас?

– А если их нельзя подстрелить? – спросил Оуверхолсер. – Если их нельзя свалить выстрелом из самого крупного калибра?

– Зачем ты тратишь время, если его в обрез? – спросил его Роланд. – Ты ведь знаешь, что их можно убить, иначе вы не пришли бы сюда. Я не спрашивал, потому что ответ очевиден.

Оуверхолсер вновь густо покраснел.

– Прошу меня простить.

Бенни тем временем продолжал смотреть на Джейка широко раскрытыми глазами, и Роланд даже пожалел мальчиков. У них уже завязалась дружба, а случившееся все изменило кардинальным образом, показало, что между ними не год‑другой разницы в возрасте, а пропасть. Печально, конечно, потому Джейк, если от него не требовалось стать стрелком, оставался самым обычным мальчишкой. Сам Роланд был немногим старше, когда его вынудили сдать экзамен на право зваться мужчиной. Вот и Джейку вскорости предстояло повзрослеть. Жаль, конечно, но что делать?

– А теперь слушайте меня, – заговорил Роланд, – и слушайте внимательно. Сейчас мы вернемся в свой лагерь и проведем совет. Завтра, придя в ваш город, мы остановимся у одного из вас…

– Приходите в «Семь миль», – предложил Оуверхолсер. – Мы с радостью примем тебя и твой ка‑тет, Роланд.

– Наш дом гораздо меньше, – сказал Тиан, – но Залия и я…

– Мы будем очень рады принять вас у себя, – перебила его Залия, покраснев так же сильно, как и Оуверхолсер. – Ага, очень рады.

– У тебя есть не только церковь, но и дом, сэй Каллагэн? – спросил Роланд.

Каллагэн улыбнулся.

– Есть, и я говорю спасибо тебе, Господи.

– Мы бы хотели провести первую ночь в Калья Брин Стерджис в твоем доме. Это возможно?

– Конечно, я говорю вам, добро пожаловать.

– Ты сможешь показать нам свою церковь. Приобщить нас к ее таинствам.

Каллагэн смотрел ему в глаза.

– С превеликой радостью это сделаю.

– А потом, – Роланд улыбнулся, – мы будем рассчитывать на гостеприимство вашего города.

– И не пожалеете об этом, – воскликнул Тиан. – Это я вам обещаю.

Оуверхолсер и Слайтман кивнули.

– Если трапеза, которой вы нас угостили, о чем‑то говорит, тогда я в этом не сомневаюсь. Мы говорим спасибо тебе, сэй Джеффордс, спасибо всем и каждому. Неделю мы четверо будем ездить по городу, совать носы туда и сюда. Может, чуть дольше, но скорее всего неделю. Осмотрим территорию, поглядим, как расположены дома. Подумаем, как подготовиться к приходу Волков. Поговорим с людьми и люди поговорят с нами… те, кто сейчас здесь, поспособствуют этому, не так ли?

Каллагэн кивнул.

– Я не могу отвечать за Мэнни, но уверен, что остальные с радостью поговорят с вами о Волках. Бог и Человек‑Иисус знают, что они – не секрет. И жители Дуги насмерть ими напуганы. Если они увидят, что вы можете им помочь, то сделают все, о чем вы попросите.

– Мэнни тоже со мной поговорят, – ответил Роланд. – Мне уже приходилось иметь с ними дело.

– Не очень‑то полагайся на энтузиазм Старика, Роланд. – Оуверхолсер вскинул пухлые руки, предостерегая от поспешности. – В городе есть люди, которых тебе придется убеждать…

– К примеру, Воун Эйзенхарт, – вставил Слайтман.

– Ага, и Эбен Тук, будь уверен. Ему принадлежит не только магазин, но и постоялый двор с рестораном… а также половина конюшни… и закладные на большинство мелких ферм. А если уж мы заговорили о мелких фермерах, то нельзя забывать про Баки Хавьера. Земли у него немного, но только потому, что половину он отдал своей младшей сестре, когда та вышла замуж. – Оуверхолсер наклонился к Роланду, горя желанием поделиться с ним эпизодом истории городка. – Роберте Хавьер, сестричке Баки, повезло. Когда Волки приходили в последний раз, ей и ее брату‑близнецу не исполнилось и года. Поэтому их не тронули.