– Ну вот, дорогие друзья, вот мое положение; судите сами о нем, – сказал д’Артаньян Портосу и Арамису.
Они втроем обнялись и долго не разжимали объятий, как некогда в дни юности.
– Что означают эти строгости? – спросил Портос.
– Вам подобает, дорогой Портос, все же кое о чем догадываться.
– Да не очень‑то, дорогой капитан. Ведь в конце концов я решительно ничего не сделал… И Арамис тоже, – поторопился добавить добрейший Портос.
Д’Артаньян бросил на прелата укоризненный взгляд, пронзивший даже это закаленное сердце.
– Милый Портос! – воскликнул ваннский епископ.
– Вы видите, до чего дошло: перехватывание всего, что исходит с Бель‑Иля, и всего, что сюда направляется. Ваши лодки задержаны. Если б вы попытались бежать, вас поймали бы корабли, которые бороздят море, подстерегая вас. Король желает вас взять, и он добьется своего.
Д’Артаньян яростно дернул свои седые усы и вырвал несколько волосков.
Арамис стал мрачен, Портос сердит.
– У меня был такой план, – продолжал д’Артаньян, – я хотел взять вас обоих к себе на корабль, хотел иметь вас возле себя и затем возвратить вам свободу. Но теперь кто мне поручится, что, вернувшись к себе, я не найду нового начальника над собой и тайный приказ, отнимающий у меня командование и передающий его другому лицу, тайный приказ, расправляющийся и со мною и с вами без малейшей надежды на возможность спасения?
– Надо оставаться здесь, на Бель‑Иле, – решительно заявил Арамис, – и я ручаюсь, что сдамся, лишь твердо зная, на что я иду.
Портос ничего не сказал. Д’Артаньян обратил на это внимание.
– Я хочу попробовать расспросить кое о чем этого офицера, этого храбреца, который сопровождает меня и чье мужественное сопротивление меня очень обрадовало, так как оно показывает, что он человек честный, пусть он наш враг, но он стоит в тысячу раз больше, чем какой‑нибудь подлый угодник. Попробуем и узнаем, какими он располагает правами и что именно разрешает или запрещает приказ.
– Попробуем, – согласился Арамис.
Д’Артаньян наклонился к ступеням и позвал офицера, который тотчас же поднялся на площадку. После обмена самыми изысканными любезностями, естественными между знающими друг друга и исполненными взаимного уважения порядочными людьми, д’Артаньян обратился к этому офицеру:
– Сударь, если бы я захотел увезти отсюда этих господ, что бы вы сделали?
– Я бы не воспротивился этому, но, имея прямой и не допускающий никаких иных толкований приказ взять их под стражу, я, безусловно, сделал бы это.
– А‑а! – произнес д’Артаньян.
– Кончено! – глухо проговорил Арамис.
Портос не пошевелился.
– Во всяком случае, возьмите с собою Портоса, – попросил ваннский епископ, – он сумеет доказать королю – и я помогу ему в этом, да и вы также, дорогой д’Артаньян, – что он к этому делу, в сущности, не причастен.
– Гм! – промычал д’Артаньян. – Хотите уехать? Хотите последовать за мною, Портос? Король милостив.
– Я хотел бы подумать, – ответил Портос.
– Значит, вы остаетесь?
– До нового приказа! – воскликнул Арамис.
– До тех пор, пока нас не осенит какая‑нибудь удачная мысль, – снова заговорил д’Артаньян, – и мне кажется, что теперь этого ждать недолго, так как у меня такая мысль уже родилась.
– Ну что ж, попрощаемся в таком случае, – вздохнул Арамис, – но, право же, Портос, вам было бы лучше уехать.
– Нет, – лаконично заявил Портос.
– Ваша воля, – проговорил Арамис, несколько обеспокоенный суровым тоном своего сотоварища. – Все же меня успокаивает мысль, на которую намекнул д’Артаньян, и мне кажется, я уже угадываю ее.
– Посмотрим, – сказал мушкетер, подставляя свое ухо к губам Арамиса.
Прелат торопливо прошептал несколько слов, на которые д’Артаньян тихо ответил:
– Это самое.
– Значит, без промаха! – радостно вскричал ваннский епископ.
– Используйте сумятицу, которую вызовет осуществление этого плана, и уладьте ваши дела, Арамис.
– О, на этот счет будьте спокойны.
– А теперь, сударь, – обратился д’Артаньян к офицеру, – примите от нас тысячу благодарностей. Вы приобрели трех друзей, готовых служить вам до гробовой доски.
– Да, – подтвердил Арамис.
Портос промолчал; он только кивнул головой.
Нежно поцеловав на прощание друзей, д’Артаньян, сопровождаемый своим неразлучным спутником, которого приставил к нему Кольбер, покинул Бель‑Иль.
Таким образом, кроме того объяснения, которым пожелал удовольствоваться достойный Портос, ничто, казалось, не изменилось в судьбе трех старых товарищей, очутившихся во враждующих станах.
«Впрочем, – усмехнулся Арамис, – существует еще мысль д’Артаньяна».
Д’Артаньян, возвращаясь к себе на корабль, всестронне обдумывал эту самую идею, совсем недавно пришедшую ему в голову. Что до офицера, то он хранил почтительное молчание, не мешая д’Артаньяну предаваться своим размышлениям.
Поднимаясь на борт корабля, стоявшего на якоре на пушечный выстрел от бастиона Бель‑Иля, капитан мушкетеров, подводя итог своим размышлениям, перебирал в уме имеющиеся в его распоряжении средства нападения и защиты. Немедленно по прибытии он созвал военный совет, который состоял из офицеров, находившихся в его подчинении.
Их было восемь: начальник морских сил, майор, командовавший артиллерией, инженер, известный уже нам офицер и четверо лейтенантов.
Собрав их всех в кормовой каюте, д’Артаньян встал, снял шляпу и начал в следующих выражениях:
– Господа, я побывал на Бель‑Иле и видел там хорошо обученный и значительный гарнизон в полной готовности к обороне, которая может стать для нас крайне затруднительной. Поэтому я намерен послать за двумя главными офицерами этой крепости, предполагая вступить с ними в переговоры. Оторвав их от войск и от пушек, мы легче сможем найти приемлемое для обеих сторон соглашение, особенно если поставим себе задачу воздействовать на них разумными доводами. Согласны ли вы со мной, господа?
Поднялся артиллерийский майор, который почтительно, но твердо сказал:
– Сударь, из вашего сообщения я узнал, что крепость готовится к затруднительной для нас обороне. Итак, вы положительно знаете, что крепость решается на мятеж?
Д’Артаньяна явно раздосадовал этот вопрос, но он был не из тех, кого легко сбить подобной безделицей, поэтому мушкетер ответил:
– Сударь, ваше замечание соответствует истине. Но вам, конечно, известно, что Бель‑Иль‑ан‑Мер – вассальное владение господина Фуке и что короли Франции еще в очень давние времена пожаловали сеньорам Бель‑Иля право вооружаться в своих владениях.
Майор хотел возразить.
– Не перебивайте меня, – остановил его д’Артаньян, – вы, разумеется, скажете, что право вооружаться против англичан не есть право вооружаться против своего короля. Но ведь мы имеем дело не с господином Фуке, и не он в данный момент заперся на Бель‑Иле, поскольку третьего дня он был арестован мной. Жители и защитники Бель‑Иля ничего не знают, однако, об этом аресте. И объявлять им о нем было бы совершенно бесполезной затеей. Это такая неслыханная, неожиданная и необыкновенная вещь, что они все равно не поверили бы нашему сообщению. Бретонец служит своему господину, пока не увидит его покойником. Бретонцы же, сколько я знаю, не видели труп господина Фуке. Поэтому совсем неудивительно, что они сопротивляются всему, что не является господином Фуке или его собственноручной подписью.
Комментариев нет