Виконт де Бражелон, или Десять лет спустя. Том 3



 

Было два часа пополудни. Король в большом нетерпении ходил взад и вперед по своему кабинету и иногда приотворял дверь в коридор, чтобы взглянуть, чем занимаются его секретари. Кольбер, сидя на том самом месте, на котором утром так долго сидел де Сент‑Эньян, тихо беседовал с де Бриенном.

Король резко открыл дверь и спросил:

– О чем вы тут говорите?

– Мы говорим о первом заседании штатов, – ответил, вставая, де Бриенн.

– Превосходно! – отрезал король и вернулся к себе в кабинет.

Через пять минут раздался колокольчик, призывавший Роза; это был его час.

– Вы кончили переписку? – спросил король.

– Нет еще, ваше величество.

– Посмотрите, не вернулся ли господин д’Артаньян.

– Пока нет, ваше величество.

– Странно! – пробормотал король. – Позовите господина Кольбера.

Вошел Кольбер; он ожидал этого момента с утра.

– Господин Кольбер, – возбужденно сказал король, – надо было бы все‑таки выяснить, куда запропастился господин д’Артаньян.

– Где искать его, ваше величество?

– Ах, сударь, разве вам не известно, куда я послал его? – насмешливо улыбнулся Людовик.

– Ваше величество не говорили мне об этом.

– Сударь, есть вещи, о которых догадываются, и вы в этом особенный мастер.

– Я мог догадываться, ваше величество, но я не позволю себе принимать свои догадки за истину.

Едва Кольбер произнес эти слова, как голос гораздо более грубый, чем голос Людовика, прервал разговор между монархом и его ближайшим помощником.

– Д’Артаньян! – радостно вскрикнул король.

Д’Артаньян, бледный и возбужденный, обратился к королю:

– Это вы, ваше величество, отдали приказание моим мушкетерам?

– Какое приказание?

– Относительно дома господина Фуке.

– Я ничего не приказывал, – ответил Людовик.

– А, а! – произнес д’Артаньян, кусая себе усы. – Значит, я не ошибся, этот господин – вот где корень всего!

И он указал на Кольбера.

– О каком приказании идет речь? – снова спросил король.

– Приказание перевернуть дом, избить слуг и служащих господина Фуке, взломать ящики, предать мирное жилище потоку и разграблению. Черт возьми, приказание дикаря!

– Сударь! – проговорил побледневший Кольбер.

– Сударь, – перебил д’Артаньян, – один король, слышите, один король имеет право приказывать моим мушкетерам. Что же касается вас, то я решительно запрещаю вам что‑либо в этом роде и предупреждаю вас относительно этого в присутствии его величества короля. Дворяне, носящие шпагу, это не бездельники с пером за ухом.

– Д’Артаньян! Д’Артаньян! – пробормотал король.

– Это унизительно, – продолжал мушкетер. – Мои солдаты обесчещены! Я не командую наемниками или приказными из интендантства финансов, черт подери!

– Но в чем дело? Говорите же наконец! – решительно приказал король.

– Дело в том, ваше величество, что этот господин… господин, который не мог угадать приказаний, отданных вашим величеством, и потому, видите ли, не знал, что мне поручено арестовать господина Фуке; господин, который заказал железную клетку для того, кого вчера еще почитал начальником, – этот господин отправил де Роншера на квартиру господина Фуке и ради изъятия бумаг суперинтенданта изъял заодно и всю его мебель. Мои мушкетеры с утра окружили дом. Таково было мое приказание. Кто же велел им войти в дом господина Фуке? Почему, заставив их присутствовать при этом бесстыднейшем грабеже, сделали их сообщниками подобной мерзости? Черт возьми! Мы служим королю, но не служим господину Кольберу!

– Господин д’Артаньян, – строго остановил капитана король, – будьте осторожны в выборе выражений! В моем присутствии подобные объяснения и в таком тоне не должны иметь места.

– Я действовал для блага моего короля, – сказал Кольбер взволнованным голосом. – И мне чрезвычайно прискорбно, что столь враждебное отношение я встречаю со стороны офицера его величества, тем более что я лишен возможности отомстить за себя из уважения к королю.

– Уважения к королю! – вскричал д’Артаньян с горящими от гнева глазами. – Уважение к королю состоит прежде всего в том, чтобы внушать уважение к его власти, внушать любовь к его священной особе. Всякий представитель единодержавной власти олицетворяет собой эту власть, и когда народы проклинают карающую их длань, господь бог упрекает за это длань самого короля, понимаете? Нужно ли, чтобы солдат, загрубевший за сорок лет службы, привыкший к крови и к ранам, читал вам проповедь этого рода, сударь? Нужно ли, чтобы милосердие было с моей стороны, а свирепость с вашей? Вы приказали арестовать, связать, заключить в тюрьму людей ни в чем не повинных!

– Быть может, сообщников господина Фуке… – начал Кольбер.

– Кто вам сказал, что у господина Фуке существуют сообщники, кто вам сказал, наконец, что он действительно в чем‑то виновен? Это ведомо одному королю, и лишь его суд – праведный суд. Когда он скажет: «Арестуйте и заключите в тюрьму таких‑то», – тогда вы послушно исполните его приказание. Не говорите мне о вашем уважении к королю и берегитесь, если в ваших словах содержится хоть какая‑нибудь угроза, ибо король не допустит, чтобы дурные слуги грозили тем, кто безупречно служит ему. И если бы – упаси боже! – мой государь не ценил своих слуг по достоинству, я сам сумел бы внушить к себе уважение.

С этими словами д’Артаньян принял горделивую позу: глаза его горели мрачным огнем, рука покоилась на эфесе шпаги, губы лихорадочно вздрагивали; он изображал свой гнев более яростным, чем это было в действительности.

Униженный и терзаемый бешенством, Кольбер откланялся королю, как бы прося у него дозволения удалиться.

Людовик, в котором боролись оскорбленная гордость и любопытство, еще колебался, на чью сторону ему стать. Д’Артаньян увидел, что король в нерешимости. Оставаться дольше было бы грубой ошибкой; следовало восторжествовать над Кольбером, и единственным средством для достижения этого было – так сильно задеть короля за живое, чтобы его величеству не оставалось иного, как сделать выбор между противниками.

И д’Артаньян, последовав примеру Кольбера, также откланялся королю. Но Людовику не терпелось получить точные и подробные сведения об аресте суперинтенданта финансов, об аресте того, перед кем он сам одно время трясся от страха, и он понял, что возмущение д’Артаньяна отсрочит по крайней мере на четверть часа рассказ о тех новостях, которые так хотелось ему узнать. Итак, забыв про Кольбера, который не мог сообщить ничего особенно нового, он удержал у себя капитана своих мушкетеров.

– Расскажите сначала об исполнении возложенного на вас поручения, и лишь после этого я позволю вам отдохнуть.

Д’Артаньян, который был уже на пороге королевского кабинета, услышав слова короля, возвратился назад, тогда как Кольбер оказался вынужденным уйти. Лицо интенданта стало багровым, его черные злые глаза блеснули под густыми бровями; он заторопился, склонился перед королем, проходя мимо д’Артаньяна, наполовину выпрямился и вышел, унося в душе смертельное оскорбление.

Д’Артаньян, оставшись наедине с королем, мгновенно смягчился и уже с совершенно другим видом обратился к нему:

– Ваше величество, вы – молодой король. По заре узнает человек, будет ли день погожим или ненастным. Что станут думать о вашем будущем царствовании народы, отданные десницею божьей под ваше владычество, если увидят, что между собою и ними вы ставите злобных и жестоких министров? Но поговорим обо мне, ваше величество; прекратим разговор, который кажется вам бесполезным, а быть может, и неприличным. Поговорим обо мне. Я арестовал господина Фуке.






Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186

Комментариев нет

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *