Ведьмак не шелохнулся, не опустил меча.
— Оглох, что ли? Вон, говорю, отсюда! — зарычало чудище и исторгло из глубин своих звук, напоминающий нечто между визгом свиньи и рыком оленя-самца. Ставни залопотали и захлопали, стряхивая мусор и штукатурку с парапетов. При этом ни ведьмак, ни чудище даже не пошевелились.
— Проваливай, покамест цел! — заорало существо, но вроде бы не так уж уверенно. — А то…
— Что «а то»? — прервал Геральт.
Чудище бурно засопело, наклонило ужасную голову.
— Гляньте-ка, храбрец выискался, — сказало оно спокойно, скаля клыки и глядя на Геральта кроваво-красным глазом. — Опусти свою железяку. Изволь. Может, еще не усек, что ты находишься во дворе моего личного дома? Или там, откуда ты родом, принято угрожать хозяевам мечами на их собственных подворьях?
— Принято, — сказал Геральт. — Но только тем хозяевам, которые приветствуют гостей ревом и посулами разорвать в клочья.
— Ишь ты, — занервничало чудище, — еще оскорбляет, бродяга. Тоже мне гость сыскался. Прет во двор, вытаптывает чужие цветы, распоряжается как дома и думает, что ему немедля поднесут хлеб-соль! Тьфу на тебя!
Чудище сплюнуло, засопело и захлопнуло пасть. Нижние клыки остались снаружи, придавая ему вид кабана-одиночки.
— Ну и что? — сказал ведьмак, опуская меч. — Так и будем стоять?
— А есть другие предложения? Лечь? — хохотнуло чудище. — Говорю же, спрячь железяку.
Ведьмак ловко засунул оружие в ножны на спине, не опуская руки, погладил оголовку, торчащую выше плеча.
— Желательно, — сказал он, — чтоб ты не делал слишком резких движений. Этот меч можно вынуть в любой момент и быстрее, чем думаешь.
— Видел, — кашлянуло чудище. — Если б не это, ты уже давно был бы за воротами с отметиной моего каблука на заднице. Чего тебе тут надо? Откуда ты взялся?
— Заплутал, — солгал ведьмак.
— Заплутал, — повторило чудище, грозно скривив пасть. — Ну, так выплутывайся. За ворота, стало быть. Обороти левое ухо к солнцу и так и держись — попадешь на тракт. Ну, чего ждешь?
— Вода тут есть? — спокойно спросил Геральт. — Лошадь пить хочет. Да и я тоже. Если тебе это не в тягость.
Чудище переступило с ноги на ногу, почесало ухо.
— Слушай, ты. Ты, что, меня в самом деле не боишься?
— А надо?
Чудище оглянулось, откашлялось, размашисто подтянуло широкие штаны.
— Ладно, чего уж. Гость в дом. Не каждый день встречается человек, который, увидев меня, не драпанул бы или не свалился без чувств. Ну, добро. Ежели ты усталый, но порядочный путник, приглашаю. Но ежели разбойник или вор, знай — дом выполняет мои приказы. За этими стенами командую я!
Он поднял косматую лапу. Ставни тут же заколотились о стену, а в каменном горле дельфина что-то глухо забулькало.
— Приглашаю, — повторил он.
Геральт не пошевелился, внимательно глядя на него.
— Один живешь?
— А тебе какое дело с кем? — зло проговорило чудище, разевая пасть, а потом громко расхохоталось. — Ага, понимаю. Небось, думаешь, держу сорок молодцев, красавцев вроде меня. Нет, не держу. Ну так как, черт побери, воспользуешься приглашением от чистого сердца? Ежели нет, то ворота вон там, как раз за твоим задом.
Геральт сдержанно поклонился и сухо ответил:
— Принимаю приглашение. Закон гостеприимства не нарушу.
— Мой дом — твой дом, — ответило чудище столь же сухо. — Прошу сюда. А кобылу поставь там, у колодца.
Дом внутри тоже требовал солидного ремонта, однако в нем было в меру чисто и опрятно. Мебель вышла, вероятно, из рук хороших мастеров, даже если это и произошло давным-давно. В воздухе витал ощутимый запах пыли. Было темно.
— Свет! — буркнуло чудище, и лучина, воткнутая в железный захват, незамедлительно вспыхнула и выдала пламя и копоть.
— Недурственно, — бросил ведьмак.
— И всего-то? — захохотало чудище. — Похоже, тебя чем попало не проймешь. Я же сказал, дом выполняет мои приказы. Прошу сюда. Осторожнее — лестница крутая. Свет!
На лестнице чудище обернулось.
— А что это у тебя на шее болтается, гостюшка? А?
— Посмотри.
Чудище взяло медальон в лапу, поднесло к глазам, слегка натянув цепочку на шее Геральта.
— У этого животного неприятное выражение… лица. Что это?
— Цеховой знак.
— Ага, вероятно, твое ремесло — намордники? Прошу сюда. Свет!
Середину большой комнаты, в которой не было ни одного окна, занимал огромный дубовый стол, совершенно пустой, если не считать большого подсвечника из позеленевшей латуни, увитого фестонами застывшего воска. Выполняя очередную команду, свечи зажглись, замигали, немного осветив помещение.
Одна из стен была увешана оружием — композициями из круглых щитов, скрещивающихся алебард, рогатин и гизард, тяжелых мечей и топоров. Половину прилегающей стены занимал огромный камин, над которым располагались ряды шелушащихся и облезлых портретов. Стену напротив входа заполняли охотничьи трофеи — лопаты лосиных рогов, ветвистые рога оленей отбрасывали длинные тени на головы кабанов, медведей и рысей, на взъерошенные и расчехранные крылья орлиных и ястребиных чучел. Центральное, почетное место занимала отливающая старинной бронзой, подпорченная, с торчащей из дыр паклей голова скального дракона. Геральт подошел ближе.
— Его подстрелил мой дедуля, — сказало чудище, кидая в камин огромное полено. — Пожалуй, это был последний дракон в округе, позволивший себя поймать. Присаживайся, гость. Голоден?
— Не откажусь, хозяин.
Чудище уселось за стол, опустило голову, сплело на животе косматые лапы, некоторое время что-то бормотало, крутя большими пальцами, потом негромко рыкнуло, хватив лапой о стол. Тарелки и блюда оловянно и серебристо звякнули, хрустально зазвонили кубки. Запахло жарким, чесноком, душицей, мускатным орехом. Геральт не выдал удивления.
— Так, — потерло лапы чудище. — Получше, чем слуги, а? Угощайся, гость. Вот пулярка, вот ветчина, это паштет из… Не знаю из чего. Это вот рябчики. Нет, ядрена вошь, куропатки. Перепутал, понимаешь, заклинания. Ешь, ешь. Настоящая, вполне приличная еда, не бойся.
— Я и не боюсь. — Геральт разорвал пулярку пополам.
— Совсем забыл, — усмехнулось чудище, — что ты не из пугливых. А звать тебя, к примеру, как?
— Геральт. А тебя, хозяин? К примеру же.
— Нивеллен. Но в округе кличут Ублюдком либо Клыкачом. И детей мною пугают. — Чудище опрокинуло в глотку содержимое гигантского кубка, затем погрузило пальцы в паштет, выхватив из блюда половину за раз.
— Детей, говоришь, пугают, — проговорил Геральт с набитым ртом. — Надо думать, без причин?
— Абсолютно. Твое здоровье, Геральт!
— И твое, Нивеллен.
— Ну как винцо? Заметил, виноградное, не яблочное. Но ежели не нравится, наколдую другого.
— Благодарствую. Вполне, вполне. Магические способности у тебя врожденные?
— Нет. Появились, когда это выросло. Морда, стало быть. Сам не знаю, откуда они взялись, но дом выполняет все, чего ни захочу. Ничего особенного. Так, мелочь. Умею наколдовать жратву, выпивку, одежу, чистую постель, горячую воду, мыло. Любая баба сумеет и без колдовства. Отворяю и запираю окна и двери. Разжигаю огонь. Ничего особенного.
— Ну как-никак, а все же… А эта… как ты сказал, морда, она давно у тебя?
Комментариев нет