Вечный дозор

– Прекрасная идея, – сказал Гесер.

– Вот не надо острить, – сказал я. – И отвергать сразу не надо. Ты же сам сказал – Сила это ещё не всё. Нужна и голова. Она у меня есть. Это может звучать нелепо – оперативник без способностей Иного…

– Я не острю, – сказал Гесер. – Я давно уже ждал, когда ты это попросишь.

Осёкшись я посмотрел на Великого Светлого мага. И не нашёл ничего лучшего, чем спросить:

– А почему сам не предложил?

– Ты бы отказался. Ты должен был сам прийти к этой мысли.

Гесер подошёл к балконной двери, посмотрел на соседний дом. Спросил:

– С дочерью ты работать не захочешь, верно?

– Верно, – подтвердил я.

– Хорошо, найду тебе подходящего напарника. Завтра в восемь утра. И не опаздывай.

Шеф открыл дверь, вышел на балкон и притворил дверь за собой.

Я рванулся следом.

Разумеется Гесера на балконе уже не было. Там стоял только укутанный в полиэтилен велосипед со сдутыми шинами и пакет с пустыми бутылками.

Я пожал плечами и закрыл дверь. Можно подумать, будто я ожидал чего‑то другого.

Глава первая

Всё‑таки рано или поздно Ночному Дозору придётся переезжать с Сокола. Я понял это, когда подошёл к старому четырёхэтажному зданию и посмотрел на него через дорогу.

Наш офис, простоявший тут больше полувека, смотрелся нынче как гнилой зуб в челюсти голливудской кинозвезды. Конечно, за зданием следили, ремонтировали, старые окна давным‑давно заменили на качественные стеклопакеты, двери были современные, вывеска новая (она сообщала, что в здании располагается ЗАО «БлагоСвет»), в сторонке от входа поставили пластиковый навес для курильщиков. Нормальная московская окологосударственная контора.

Но слишком хорошее место. Не Арбат, конечно, но все старые дома вокруг давным‑давно снесли, вместо них стояли высокие офисные здания и ряд аккуратных жилых корпусов с магазинами в нижних этажах. Даже крошечный скверик разбили рядом и натыкали там взрослых деревьев. Наша контора в здании хрущёвских времён так и просилась под выселение, снос и возведение на её месте достойного дорогого жилья.

Конечно шеф может саботировать решения Мосгордумы хоть до бесконечности. В конце концов навесить на здание табличку, что здесь жил кто‑нибудь великий, мало ли их в Москве? И внести в список памятников архитектуры. Но это постоянная возня.

Да и пора, пора обновляться Дозору. Переехать куда‑нибудь в Москва‑сити. Поближе к Тёмным. И следить друг за другом будет легче, и в ногу со временем пойдём.

Я вздохнул, посмотрел по сторонам и перешёл улицу. Привычку смотреть по сторонам мне пришлось вспоминать, когда я лишился Силы. До этого я, как и любой мало‑мальски способный Иной просто чувствовал, можно переходить дорогу или нет.

У двустворчатых дверей, подозрительно чистых несмотря на погоду, я мгновение постоял, собираясь с духом.

Пять лет.

Пять лет я сюда не приходил!

Пять лет, как я обычный человек…

Ну, не совсем обычный, конечно – я живая легенда, спаситель Иных. Можно даже сказать Избранный. Ха‑ха.

Я открыл дверь и вошёл в фойе.

А тут всё изменилось! Не просто ремонт был, а полная перепланировка. Просторно. Стоит аппарат для чистки обуви, рядом другой – для автоматического надевания бахил. Приятное освещение, играет тихая, едва слышная классическая музыка. Турникеты для прохода! И стойка администратора, в просторечии «ресепшен», за которой сидят две милые девушки лет двадцати. Незнакомые – ну так на низовых должностях ротация всегда быстрая.

Дальше, за турникетами, были видны чистенькие кожаные диванчики, три лифтовые двери, лестницы. Народа не было.

– Добрый день! – с улыбкой сказала одна из девушек. Бейдж на её блузке сообщал, что девушку зовут Глафира – ещё одно старое русское имя вынырнуло из небытия.

– Добрый, – улыбнулся я, подходя к стойке.

Девушка продолжала улыбаться, глядя на меня и чуть‑чуть опустив веки. Сканировала ауру. Судя по тому, как щурится – у неё примерно пятый‑шестой уровень. Скорее шестой, инициирована недавно.

– Чем могу помочь? – спросила Глафира.

– А… – я запнулся. – Собственно говоря… Ну…

– У нас закрытое учреждение, пропускной режим, – пришла на помощь Глафире вторая девушка, с более привычным именем Анна. – Вам назначено?

Девушка была построже, да и уровень у неё явно был пятый. Судя по позе – специализируется как боевой маг, на правой руке подвешен фриз, на левой что‑то сонное, вроде «Морфея»… нет, кисть держит в полувыверте, это «Опиум».

Мне стало смешно.

– Пиццу принёс, – сказал я.

– Какую пиццу? – нахмурилась Глафира.

– Четыре сыра, – ответил я. – Для Бориса Игнатьевича.

Девушки переглянулись.

– Я позвоню, – сказала Глафира, протягивая руку к телефону. А вот Анна оказалась сообразительнее.

– И где же пицца? – спросила она.

– Я её под куртку засунул, – сообщил я, похлопав себя по ветровке. – Чтобы не простыла. А то знаете, холодная пицца – она невкусная.

Девушки продолжали ломать комедию. Глафира сняла трубку, Анна поднялась – и я обнаружил, что она очень даже накачанная – это раз, а на поясе у неё висит что‑то вроде шокера – это два.

– Выйдите пожалуйста, – сказала Анна холодно.

– Серьёзно? – спросил я. – Такое отношение к…

Я запнулся.

– К кому? – поинтересовалась Анна.

– К честному курьеру, – по инерции сказал я. Замолчал. – Извините. Я Антон. Антон Городецкий.

Девушки уставились на меня – и я с ужасом понял, что моё имя им если и знакомо, то очень смутно.

– Антон!

Через турникет перепрыгнул немолодой полноватый мужчина – и бросился ко мне.

– Семён! – радостно воскликнул я.

– Семён Павлович? – спросила Анна. – Этот человек назвался… – и тут, похоже, до неё наконец‑то дошло. – Антон Сергеевич! Извините!

Но бдительность она не потеряла, ещё раз взглядом спросила Семёна, который уже сжимал меня в крепких объятиях.

– Да он это, он! – сообщил Семён. – Антоха Городецкий! Живая легенда, девочки! Вот, смотрите, запоминайте!

– Запоминайте, пока жив, – кисло сказал я.

Глафира выскользнула из‑за стойки и подскочила к нам. Она просто вся сияла.

– Антон Сергеевич! Ой, я так растерялась! А можно с вами селфи?

– Кыш, молодёжь! – гаркнул Семён. – Антон, ну наконец‑то решил навестить!

– На почётном Ином Антоне Городецком должна находиться двойная дозорная метка, – всё так же строго сказала Анна. – Семён Павлович, я метку не вижу.

Семён отстранился на расстояние вытянутой руки, укоризненно посмотрел на меня.

– Смыл?

– Смыл, – сказал я. – Противно это как‑то, таскать на себе чужую магию.

Семён сокрушённо покачал головой. Толкнул меня в сторону турникета.

– Он это. Антон! Хватит допытываться.

– Анна молодец, – сказал я. – Всё по инструкции делает. Это правильно, Семён…

Я ещё раз посмотрел на строгую стражницу и уточнил:

– На левой руке «Опиум», на правой «фриз»?

– На левой «Опиум» и «Сеть», – ответила Анна. В её глазах появилась искорка интереса. – Но вы же не видите в Сумраке!