— Как вы встретились?
— Две пятины назад ко мне прибыл его посланник, он организовал прямой канал связи.
— Влюбленный дурак, — сказал Андрей, разворачиваясь к притихшей свите. Княжна сидела на земле, обняв колени руками и тупо буравя взглядом землю. — В то, что ты любишь дочь князя, я поверил, остальное шито белыми нитками, не заставляй меня продолжать, — он поднял вверх правую руку. Между растопыренными пальцами проскочило несколько разрядов.
— Не смей! — Илирра отошла от транса. — Не смей, подонок!
— И она тебя любит… Правы были древние: любовь лишает разума. Тарг, мелодрама из театра! — Андрей перешел на алат. — Сейчас расплачусь, злодей и влюбленные. Нет, два злодея, остальные белые и пушистые. Дядя молодец, нашел ключик к придурку, уважаю, умеет он добиваться своего.
— Дядя? — Руигар выпучил глаза.
«Фигассе, наместник шпрехает на алате?»
— Хазгар твой дядя? — повторил на алате Руигар.
«Приплыли… Придется лично убить дурака, хотя сам не лучше»…
* * *
Руигар, полуприкрыв веки, смотрел на своего пленителя, он никак не ожидал, что странный шкас вдруг заговорит на одном из языков, который был в ходу у южных народов соседней планеты три тысячи лет назад, и сболтнет такое шокирующее известие. Наместник моментально ухватился за толстую нить оговорки, намеренно подлив земляного масла в огонь. Он ничем не рисковал, выдавая знание языка с другой планеты, смерть от руки княжеских палачей или смерть от выстрела из миуровского ганнера ничем не отличаются — обе дороги ведут прямиком в чертоги Многоликой. Страшная пытка, от которой не помогало отключение чувствительности нервных волокон, не оставила никакого сомнения в собственной судьбе — его отправят прямым путем за грань. Дракон видел, как напряглись скованные странными силовыми путами Илирра и Ания, которых имя императора, произнесенное на незнакомом языке, заставило встать в стойку охотничьего рикса. Ания о чем-то задумалась, по тому, какие взгляды она бросала на мучителя, сида пришла к каким-то выводам, но озвучивать их не спешила. Сам мучитель положил ногу на ногу, вперил в наместника взгляд немигающих синих глаз и молчал, от разливающегося вокруг него холода становилось неуютно. Неуютно — это еще слабо сказано…
В другом месте и в других обстоятельствах Руигар с удовольствием побеседовал бы с синеглазым самозванцем, уж больно интересные магические кружева тот применил для захвата свиты и наместника. Четкие, предельно экономные по затратам маны и выверенные до самой последней узловой точки плетения не согласовывались ни с одной известной магической школой, что само по себе было странно. Магические кандалы оказались с сюрпризом, спрятанным в основе рунной схемы. Любые попытки освободиться от невидимых оков делали их сильнее и прочнее. Вложенная в структуру плетения схема энергетической подпитки высасывала ману из контрзаклинаний, направляя ее на усиление пут. Руигар, попытавшись разорвать магические цепи направленным импульсом, чуть не задохнулся от уплотнившегося кокона, сжавшего его до хруста ребер, больше попыток освобождения не предпринималось. С теми же трудностями столкнулась свита княжны. Драконы несколько минут дергались за спиной сидящего на деревянном ящике ублюдка, но, убедившись, что оковы стали только прочнее, — бросили бесполезный труд.
Наместник осторожно повернулся на левый бок, кандалы не препятствовали, уже хорошо, а то грудь онемела от лежания на жестких каменных перинах. С момента захвата прошло довольно много времени, для того чтобы отойти от шока и попытаться каким-либо образом повернуть ситуацию в свою пользу. Требовалась самая малость — нащупать связь между шкасом и кошколюдками. Беспрекословное повиновение последних приказам недочеловека было не менее странным, чем его магия. Сначала Руигар думал, что миуры околдованы и находятся под заклинанием подчинения, но осмотр с помощью истинного зрения не выявил на воительницах никакого магического хомута или поводка, с помощью которых контролировались бы разумы попавших под заклятие. Версия о живых марионетках не оправдалась, значит, тут что-то другое. Логика диктовала единственно верный вывод: прайд передан под командование недоделка распоряжением Великой Матери, никому другому «призраки» просто не подчинялись, даже дочери правительницы не могли отдавать приказы грозным воинам. Тут же было вопиющее попрание древних традиций кошколюдок — выполнение приказов мерзавца. Фраза про императора расставила все по своим местам. Хм-м, белошкурая кошка вылезла из раковины и затеяла большую игру, только она прокололась — император ни за что не допустил бы незапланированной прививки кривой ветки к семейному древу. Все племянники и племянницы императора, вплоть до седьмого колена, наперечет, откуда взялся еще один? Старая дура решила выпустить в мир очередного освободителя, даже нашла самоубийцу на роль племянничка, еще бы внучка притащила. Интересно, она рассказала «родственничку» историю последней самозваной Ягирры или опустила подробности? Хазгар оказался мастером придумывать мучительные казни, дракона умирала долго, очень долго…
— Откуда ты знаешь алат? — наконец ожил шкас. Руигар хотел сказать что-нибудь колкое, но, оценив взглядом сооруженный самозванцем звуковой полог, резко изменил решение. Простота и эффективность, изолирующие грани выставлены по силовым линиям и выполняют строго регламентированные, классические функции, никаких лишних «хвостов». Полог выполнен настолько просто, что любая попытка проникнуть внутрь слуховым «щупом» нарушала целостность грани, тем самым подавая сигнал о попытке взлома. «Племянничек» не так прост, как кажется, такой вполне мог убедить Великую Мать в своих притязаниях, может, не стоило спешить с раскрытием лингвистической карты. — Кажется-Я-Задал-Вопрос? — разделяя каждое слово, повторил шкас.
Руигар, осторожно перекатившись на спину, бросил взгляд на палача и неподвижно замер. В синих глазах недоделка прорезались узкие желтые зрачки, на правой щеке пробился ряд чешуек, а подушечки пальцев украсились черными когтями в половину пальца длиной. Каким-то шестым чувством наместник понял, что ложь в ответе неуместна, сейчас на него смотрела сама Смерть. Несколько секунд назад перед ним был слишком много возомнивший о себе недоделок, которого сменил опасный в гневе дракон, скинувший с себя маску простака. Возможно, Великая Мать не так уж неправа. Не рано ли ее записывать в дуры? Было во вставшем с ящика драконе что-то такое, что заставляло относиться к нему со всем уважением и пиететом. Руигар ощутил, как спина примерзает к обледеневшим камням, «племянник» наклонился над ним и зловеще прошептал:
— Врать и молчать не советую, пожалеешь.
Наместник, проживший не одну тысячу лет, почувствовал, как из неизведанных глубин подсознания вырастают липкие щупальца страха, овладевающие всем естеством. Захвативший его ужас был сродни жути, испытанной две пятины назад. Император был настолько убедителен в словах, что не поверить произнесенным угрозам было невозможно, казалось, что более убедительным не может быть никто, но жизнь доказала ошибочность подобных рассуждений. Самозванец мог оказаться настоящим племянником, поелику нагонять страх он мог не хуже, если не лучше, венценосного родственничка. Семейная черта, так сказать.
Комментариев нет