– Тише! – вдруг прошептала, задрожав, г-жа Бонасье.
– Что такое?
– На улице разговаривают…
– Голос?..
– Моего мужа. Да, я узнаю его!
Д’Артаньян подбежал к дверям и задвинул засов.
– Он не войдет, пока я не уйду. А когда я уйду, вы ему отопрете.
– Но ведь и я должна буду уйти. Да и как объяснить ему исчезновение денег, если я окажусь здесь?
– Вы правы, нужно выбраться отсюда.
– Выбраться? Но как же? Он увидит нас, если мы выйдем.
– Тогда нужно подняться ко мне.
– Ах! – вскрикнула г-жа Бонасье. – Вы говорите это таким тоном, что мне страшно…
Слеза блеснула во взоре г-жи Бонасье при этих словах. Д’Артаньян заметил эту слезу и, растроганный, смущенный, упал к ее ногам.
– У меня, – произнес он, – вы будете в безопасности, как в храме, даю вам слово дворянина!
– Идем, – сказала она. – Вверяю вам себя, мой друг.
Д’Артаньян осторожно отодвинул засов, и оба, легкие, как тени, через внутреннюю дверь проскользнули на площадку, бесшумно поднялись по лестнице и вошли в комнату д’Артаньяна.
Оказавшись у себя, молодой человек для большей безопасности загородил дверь. Подойдя затем к окну, они увидели г-на Бонасье, который разговаривал с незнакомцем, закутанным в плащ.
При виде человека в плаще д’Артаньян вздрогнул и, выхватив наполовину шпагу, бросился к дверям.
Это был незнакомец из Менга.
– Что вы собираетесь сделать? – вскричала г-жа Бонасье. – Вы погубите нас!
– Но я поклялся убить этого человека! – воскликнул д’Артаньян.
– Ваша жизнь сейчас посвящена вашей задаче и не принадлежит вам. Именем королевы запрещаю вам подвергать себя какой-либо опасности, кроме тех, которые ждут вас в путешествии!
– А вашим именем вы мне ничего не приказываете?
– Моим именем… – произнесла г-жа Бонасье с сильным волнением, – моим именем я умоляю вас о том же! Но послушаем – мне кажется, они говорят обо мне.
Д’Артаньян вернулся к окну и прислушался.
Господин Бонасье уже отпер дверь своего дома и, видя, что квартира пуста, вернулся к человеку в плаще, которого на минуту оставил одного.
– Она ушла, – сказал Бонасье. – Должно быть, вернулась в Лувр.
– Вы уверены, – спросил человек в плаще, – что она не догадалась, зачем вы ушли?
– Нет, – самодовольно ответил Бонасье. – Она для этого слишком легкомысленная женщина.
– А молодой гвардеец дома?
– Не думаю. Как видите, ставни у него закрыты, и сквозь щели не проникает ни один луч света.
– Все равно не мешает удостовериться.
– Каким образом?
– Нужно постучать к нему в дверь.
– Я справлюсь у его слуги.
– Идите.
Бонасье скрылся в подъезде, прошел через ту же дверь, через которую только что проскользнули беглецы, поднялся до площадки д’Артаньяна и постучал.
Никто не отозвался. Портос на этот вечер для пущего блеска попросил уступить ему Планше; что же касается д’Артаньяна, то он и не думал подавать какие-либо признаки жизни.
Когда Бонасье забарабанил в дверь, молодые люди почувствовали, как сердца затрепетали у них в груди.
– Там никого нет, – сказал Бонасье.
– Все равно зайдемте лучше к вам. Там будет спокойнее, чем на улице.
– Ах! – воскликнула г-жа Бонасье. – Мы теперь больше ничего не услышим.
– Напротив, – успокоил ее д’Артаньян, – нам теперь будет еще лучше слышно.
Д’Артаньян снял несколько квадратов паркета, превращавших пол его комнаты в некое подобие Дионисиева уха,[39] разложил на полу ковер, опустился на колени и знаком предложил г-же Бонасье последовать его примеру и наклониться над отверстием.
– Вы уверены, что никого нет дома? – спросил незнакомец.
– Я отвечаю за это, – ответил Бонасье.
– И вы полагаете, что ваша жена…
– Вернулась во дворец.
– Ни с кем предварительно не поговорив?
– Уверен в этом.
– Это очень важно знать точно, понимаете?
– Значит, сведения, которые я вам сообщил, можно считать ценными?
– Очень ценными, не скрою от вас, дорогой мой Бонасье.
– Так что кардинал будет мною доволен?
– Не сомневаюсь.
– Великий кардинал!
– Вы хорошо помните, что ваша жена в беседе с вами не называла никаких имен?
– Кажется, нет.
– Она не называла госпожи де Шеврез, или герцога Бекингэма, или госпожи де Верне?
– Нет, она сказала только, что собирается послать меня в Лондон, чтобы оказать услугу очень высокопоставленному лицу.
– Предатель! – прошептала г-жа Бонасье.
– Тише, – проговорил д’Артаньян, взяв ее руку, которую она в задумчивости не отняла у него.
– И все-таки, – продолжал человек в плаще, – вы глупец, что не сделали вида, будто соглашаетесь. Письмо сейчас было бы у вас в руках, государство, которому угрожают, было бы спасено, а вы…
– А я?
– А вы… были бы пожалованы званием дворянина.
– Он вам говорил…
– Да, я знаю, что он хотел обрадовать вас этой неожиданностью.
– Успокойтесь, – произнес Бонасье. – Жена меня обожает, и еще не поздно.
– Глупец! – прошептала г-жа Бонасье.
– Тише! – чуть слышно проговорил д’Артаньян, сильнее сжимая ее руку.
– Как это – «не поздно»? – спросил человек в плаще.
– Я отправлюсь в Лувр, вызову госпожу Бонасье, скажу, что передумал, что все сделаю, получу письмо и побегу к кардиналу.
– Хорошо. Торопитесь. Я скоро вернусь, чтобы узнать, чего вы достигли.
Незнакомец вышел.
– Подлец! – сказала г-жа Бонасье, награждая этим эпитетом своего супруга.
– Тише! – повторил д’Артаньян, еще крепче сжимая ее руку.
Но дикий вопль в эту минуту прервал размышления д’Артаньяна и г-жи Бонасье. Это муж ее, заметивший исчезновение мешка с деньгами, взывал о помощи.
– О боже, боже! – воскликнула г-жа Бонасье. – Он поднимет на ноги весь квартал!
Бонасье кричал долго. Но так как подобные крики, часто раздававшиеся на улице Могильщиков, никого не могли заставить выглянуть на улицу, тем более что дом галантерейщика с некоторых пор пользовался дурной славой, Бонасье, видя, что никто не показывается, все продолжая кричать, выбежал из дома. Долго еще слышались его вопли, удалявшиеся в сторону улицы Дюбак.
– А теперь, – сказала г-жа Бонасье, – раз его нет, очередь за вами – уходите. Будьте мужественны и в особенности осторожны. Помните, что вы принадлежите королеве.
– Ей и вам! – воскликнул д’Артаньян. – Не беспокойтесь, прелестная Констанция. Я вернусь, заслужив ее благодарность, но заслужу ли я и вашу любовь?
Ответом послужил лишь яркий румянец, заливший щеки молодой женщины. Через несколько минут д’Артаньян, в свою очередь, вышел на улицу, закутанный в плащ, край которого воинственно приподнимали ножны длинной шпаги.
Госпожа Бонасье проводила его тем долгим и нежным взглядом, каким женщина провожает человека, пробудившего в ней любовь.
Но, когда он скрылся за углом улицы, она упала на колени.
– О господи! – прошептала она, ломая руки. – Защити королеву, защити меня!
XIX План кампании
Д’Артаньян прежде всего отправился к г-ну де Тревилю. Он знал, что не пройдет и нескольких минут, как кардинал будет обо всем осведомлен через проклятого незнакомца, который, несомненно, был доверенным лицом его преосвященства. И он с полным основанием считал, что нельзя терять ни минуты.
Комментариев нет