– А какой это бастион? – спросил драгун, державший насаженного на саблю гуся, которого он принес зажарить.
– Бастион Сен-Жерве, – ответил д’Артаньян. – Под его прикрытием ларошельцы беспокоили наших землекопов.
– Жаркое было дело.
– Да, еще бы! Мы потеряли пять человек, а ларошельцы – девять или десять.
– Шерт фосьми! – воскликнул швейцарец, который, несмотря на великолепный набор ругательств, существующий в немецком языке, усвоил привычку браниться по-французски.
– Но вероятно, они пошлют сегодня землекопную команду, чтобы привести бастион в исправность?
– Да, вероятно, – подтвердил д’Артаньян.
– Господа, предлагаю пари! – заявил Атос.
– О та, пари! – подхватил швейцарец.
– Какое пари? – полюбопытствовал кавалерист.
– Погодите, – попросил драгун и положил свою саблю, как вертел, на два больших железных тагана, под которыми поддерживался огонь. – Я хочу тоже участвовать… Эй, горе-трактирщик, живо подставьте противень, чтобы не потерять ни капли жиру с этого драгоценного гуся!
– Он праф, – сказал швейцарец, – гусини шир ошень фкусно с фареньем.
– Вот так! – облегченно вздохнул драгун. – А теперь перейдем к нашему пари. Мы вас слушаем, господин Атос.
– Да, что за пари? – осведомился кавалерист.
– Так вот, господин де Бюзиньи, я держу с вами пари, – начал Атос, – что трое моих товарищей – господа Портос, Арамис и д’Артаньян – и я позавтракаем в бастионе Сен-Жерве и продержимся там ровно час, минута в минуту, как бы ни старался неприятель выбить нас оттуда.
Портос и Арамис переглянулись: они начинали понимать, в чем дело.
– Помилосердствуй, – шепнул д’Артаньян на ухо Атосу, – ведь нас убьют!
– Нас еще вернее убьют, если мы не пойдем туда, – ответил Атос.
– Честное слово, господа, вот это славное пари! – заговорил Портос, откидываясь на спинку стула и покручивая усы.
– Да, и я его принимаю, – сказал де Бюзиньи. – Остается только уговориться о закладе.
– Вас четверо, господа, и нас четверо. Обед на восемь человек, какой каждый пожелает, – предложил Атос. – Что вы на это скажете?
– Превосходно! – заявил де Бюзиньи.
– Отлично! – подтвердил драгун.
– Идет! – согласился швейцарец.
Четвертый участник, игравший во всей этой сцене немую роль, кивнул головой в знак согласия.
– Ваш завтрак готов, господа, – доложил хозяин.
– Так принесите его! – распорядился Атос.
Хозяин повиновался. Атос подозвал Гримо, указал ему на большую корзину, валявшуюся в углу зала, и сделал такой жест, словно он заворачивал в салфетки принесенное жаркое.
Гримо сразу понял, что речь идет о завтраке на лоне природы, взял корзину, уложил в нее кушанья, присоединил к ним бутылки и повесил корзину на руку.
– Где же вы собираетесь завтракать? – спросил хозяин.
– Не все ли равно? – ответил Атос. – Лишь бы вам заплатили за завтрак!
И он величественным жестом бросил на стол два пистоля.
– Прикажете дать вам сдачи, господин офицер? – спросил хозяин.
– Нет. Прибавь только две бутылки шампанского, а остальное пойдет за салфетки.
Дело оказалось не таким прибыльным, как трактирщик думал сначала, но он наверстал свое, всучив четырем участникам завтрака две бутылки анжуйского вина вместо шампанского.
– Господин де Бюзиньи, – сказал Атос, – угодно вам поставить ваши часы по моим или прикажете мне поставить свои по вашим?
– Отлично, милостивый государь! – ответил кавалерист, вынимая из кармана великолепные часы, украшенные алмазами. – Половина восьмого.
– Семь часов тридцать пять минут, – сказал Атос, – будем знать, что мои часы на пять минут впереди ваших, милостивый государь.
Отвесив поклон остолбеневшим посетителям трактира, четверо молодых людей направились к бастиону Сен-Жерве в сопровождении Гримо, который нес корзину, сам не зная, куда он идет, – он так привык беспрекословно повиноваться Атосу, что ему и в голову не приходило об этом спрашивать.
Пока четыре друга шли по лагерю, они не обменялись ни единым словом; к тому же по пятам за ними следовали любопытные, которые, прослышав о заключенном пари, хотели посмотреть, как наши друзья выпутаются из этого положения. Но как только они перешли за линию лагерных укреплений и очутились среди полей, д’Артаньян, бывший до сих пор в полном неведении, решил, что настало время попросить объяснений.
– А теперь, любезный Атос, – начал он, – скажите мне, прошу вас, куда мы идем.
– Как видите, – ответил Атос, – мы идем на бастион.
– А что мы там будем делать?
– Как вам известно, мы будем там завтракать.
– А почему мы не позавтракали у «Нечестивца»?
– Потому что нам надо поговорить об очень важных вещах, а в этой харчевне и пяти минут невозможно побеседовать из-за назойливых людей, которые то и дело приходят, уходят, раскланиваются, пристают с разговорами… Сюда по крайней мере, – продолжал Атос, указывая на бастион, – никто не придет мешать нам.
– По-моему, мы могли бы найти какое-нибудь укромное место среди дюн, на берегу моря… – заметил д’Артаньян, проявляя ту осмотрительность, которая так хорошо и естественно сочеталась в нем с беззаветной храбростью.
– …где все бы увидели, как мы разговариваем вчетвером, и через каких-нибудь четверть часа шпионы кардинала донесли бы ему, что мы держим совет.
– Да, – подхватил Арамис, – Атос прав: «Animadver-tuntur in desertis».[81]
– Было бы неплохо забраться в пустыню, – вставил Портос, – но вся штука в том, чтобы найти ее.
– Нет такой пустыни, где бы птица не могла пролететь над головой, где бы рыба не могла вынырнуть из воды, где бы кролик не мог выскочить из своей норки. А мне кажется, что и птицы, и рыбы, и кролики – все стали шпионами кардинала. Так лучше же продолжать начатое нами предприятие, отступиться от которого мы, впрочем, уже и не можем, не покрыв себя позором. Мы заключили пари, которое не могло быть преднамеренным, и я уверен, что никто не угадает его настоящей причины. Чтобы выиграть наше пари, мы продержимся час на бастионе. Либо нас атакуют, либо этого не случится. Если нас не атакуют, у нас будет достаточно времени поговорить, и никто нас не подслушает: ручаюсь, что стены этого бастиона не имеют ушей. А если нас атакуют, мы все-таки сумеем поговорить о наших делах, и к тому же, обороняясь, мы покроем себя славой. Вы сами видите, что, как ни поверни, все выходит в нашу пользу.
– Да, – согласился д’Артаньян, – но нам не миновать пули.
– Эх, мой милый, – возразил Атос, – вы отлично знаете: самые опасные пули не те, что посылает неприятель.
– Но мне кажется, – вмешался Портос, – что для подобной экспедиции следовало бы захватить мушкеты.
– Вы глупы, друг Портос: зачем обременять себя бесполезной ношей!
– Когда я нахожусь лицом к лицу с неприятелем, мне не кажутся бесполезными исправный мушкет, дюжина патронов и пороховница.
– Да разве вы не слышали, что сказал д’Артаньян?
– А что сказал д’Артаньян?
– Он сказал, что во время ночной атаки было убито девять-десять французов и столько же ларошельцев.
– Что же дальше?
– Их не успели ограбить, не так ли? Ведь у всех были в то время дела поважнее.
Комментариев нет