Три мушкетера

Это были монахи, так неумело носившие свои рясы, что сразу можно было догадаться об их принадлежности к церкви, но к церкви воинствующей; женщины, которых несколько стесняла одежда пажей и чьи округлые формы заметны были даже под широкими шароварами; и, наконец, крестьяне с грязными руками, но со стройной фигурой, крестьяне, в которых за целую милю можно было узнать людей знатного происхождения.

Бывали и другие, видимо, менее приятные визиты, ибо два или три раза разносился слух, что на жизнь кардинала было совершено покушение.

Правда, враги его высокопреосвященства поговаривали, будто он сам нанимал этих неловких убийц, чтобы иметь возможность, в свою очередь, применить насильственные меры в случае надобности, но не следует верить ни тому, что говорят министры, ни тому, что говорят их враги.

Однако все это не мешало кардиналу, которому даже и самые ожесточенные его хулители никогда не отказывали в личной храбрости, совершать ночные прогулки, чтобы передать какие-нибудь важные приказания герцогу Ангулемскому, посоветоваться о чем-либо с королем или встретиться для переговоров с тем из посланцев, приход которого к нему в дом почему-либо был нежелателен.

Что касается мушкетеров, то они, будучи не особенно заняты во время осады, содержались не слишком строго и вели веселую жизнь. Это давалось им, а в особенности нашим трем приятелям, тем легче, что, находясь в дружеских отношениях с г-ном де Тревилем, они часто получали от него особое разрешение опоздать в лагерь и явиться туда после тушения огней.

И вот однажды вечером, когда д’Артаньян не мог их сопровождать, так как нес караул в траншее, Атос, Портос и Арамис, верхом на своих боевых конях, закутанные в походные плащи и держа пистолеты наготове, возвращались втроем из кабачка под названием «Красная голубятня», обнаруженного Атосом два дня назад на дороге из Ла-Жарри. Итак, они ехали, готовые каждую минуту встретить какую-нибудь засаду, как вдруг, приблизительно за четверть лье от деревни Буанар, им послышался конский топот. Все трое сейчас же остановились, образовав тесно сомкнутую группу на середине дороги. Через минуту, при свете вышедшей из-за облака луны, они увидели на повороте двух всадников, которые ехали к ним навстречу и, заметив их, тоже остановились, видимо, совещаясь между собой, продолжать ли путь или повернуть обратно. Это колебание показалось трем приятелям несколько подозрительным, и Атос, выехав на несколько шагов вперед, крикнул своим властным голосом:

– Кто идет?

– А вы кто такие? – в свою очередь, спросил один из всадников.

– Это не ответ! – возразил Атос. – Кто идет? Отвечайте, или мы будем стрелять!

– Не советую, господа! – произнес тогда звучный голос, по-видимому, привыкший повелевать.

– Это какой-нибудь старший офицер, который совершает ночной объезд, – тихо сказал Атос. – Что нам делать, господа?

– Кто вы такие? – спросил тот же повелительный голос. – Отвечайте, или вы пожалеете о своем неповиновении.

– Королевские мушкетеры, – сказал Атос, все более и более убеждаясь, что человек, задающий эти вопросы, имеет право их задавать.

– Какой роты?

– Роты де Тревиля.

– Приблизьтесь на установленное расстояние и доложите мне, что вы делаете здесь в столь поздний час.

Три товарища подъехали ближе, немного посбавив спеси, ибо все трое были теперь убеждены, что имеют дело с человеком, который сильнее их; вести переговоры должен был Атос.

Один из двух всадников – тот, который заговорил вторым, – был шагов на десять впереди своего спутника. Атос знаком предложил Портосу и Арамису тоже остаться сзади и подъехал один.

– Прошу прощения, господин офицер, – сказал Атос, – но мы не знали, с кем имеем дело, и, как видите, были начеку.

– Ваше имя? – спросил офицер, лицо которого было наполовину закрыто плащом.

– Однако же, сударь, – ответил Атос, которого начинал раздражать этот допрос, – прошу вас привести доказательство того, что вы имеете право задавать мне вопросы.

– Ваше имя? – еще раз повторил всадник, поднимая капюшон и таким образом открывая лицо.

– Господин кардинал! – с изумлением вскричал мушкетер.

– Ваше имя? – в третий раз повторил кардинал.

– Атос, – сказал мушкетер.

Кардинал знаком подозвал к себе своего спутника, и тот поспешил подъехать к нему.

– Эти три мушкетера будут сопровождать нас, – вполголоса проговорил кардинал. – Я не хочу, чтобы в лагере знали о том, что я уезжал оттуда, и если они поедут с нами, то мы сможем быть уверены в их молчании.

– Мы дворяне, ваша светлость, – сказал Атос. – Возьмите с нас слово и ни о чем не беспокойтесь. Благодарение богу, мы умеем хранить тайны!

Кардинал устремил свой проницательный взгляд на смелого собеседника.

– У вас тонкий слух, господин Атос, – сказал кардинал, – но теперь выслушайте то, что я скажу вам. Я прошу вас сопровождать меня не потому, что я вам не доверяю, – я прошу об этом ради собственной безопасности. Ваши спутники – это, разумеется, господин Портос и господин Арамис?

– Да, ваше высокопреосвященство, – ответил Атос.

Между тем оба мушкетера, до сих пор остававшиеся сзади, подъехали ближе с шляпами в руках.

– Я знаю вас, господа, – сказал кардинал, – я знаю вас. Мне известно, что вы не принадлежите к числу моих друзей, и это очень огорчает меня. Но я знаю также, что вы храбрые и честные дворяне и что вам можно довериться… Итак, господин Атос, окажите мне честь сопровождать меня вместе с вашими двумя спутниками, и тогда у меня будет такая охрана, которой сможет позавидовать даже его величество, в случае если мы встретим его.

Каждый из мушкетеров склонил голову до самой шеи своей лошади.

– Клянусь честью, ваше высокопреосвященство, – сказал Атос, – вы хорошо делаете, что берете нас с собой: мы встретили дорогой несколько опасных личностей и с четырьмя из них даже имели ссору в «Красной голубятне».

– Ссору? Из-за чего же это, господа? – спросил кардинал. – Вы знаете, я не люблю ссор!

– Именно поэтому я и беру на себя смелость предупредить ваше высокопреосвященство о том, что произошло. Иначе вы могли бы узнать об этом от других лиц и счесть нас виновными вследствие неверного освещения событий.

– А каковы были последствия этой ссоры? – спросил кардинал, нахмурив брови.

– Да вот мой друг Арамис, который находится перед вами, получил легкий удар шпагой в руку, что не помешает ему завтра же пойти на приступ, если ваше высокопреосвященство отдаст приказ о штурме, и вы сами сможете убедиться в этом, ваше высокопреосвященство.

– Однако же вы не такие люди, которые позволяют безнаказанно наносить себе удары шпагой, – возразил кардинал. – Послушайте, господа, будьте откровенны: некоторые из этих ударов вы, наверное, вернули обратно? Исповедуйтесь мне – ведь вам известно, что я имею право отпускать грехи.

– Я, ваша светлость, – сказал Атос, – даже и не прикоснулся к шпаге – я просто взял своего противника в охапку и вышвырнул его в окно… Кажется, при падении, – продолжал Атос с некоторым колебанием, – он сломал себе ногу.