+ тот, кто считает

– По-моему, вполне даже себе еда, – Сэнди отправила в рот небольшую разноцветную пирамидку. – Угу. Офень недурно.

– По крайней мере, в отличие от некоторых парижских заведений, тут мы видим, что едим, – Николь вспомнила их ужин в темноте. – И то, что я вижу, меня вполне устраивает, – несколько диковин с общего блюда перекочевало к ней на тарелку.

– А кроме этой икебаны, тут нет ничего съедобного?– с этими словами Саймон придвинул к себе только что принесенную официантом стеклянную колбу, наполненную зеленой кашицей, из которой торчала витая хрустящая палочка, поставленная туда на подобие цветка в вазе. Все же, прежде чем пробовать, он решил удостовериться, что это не сюрприз от флориста, и подозвал метрдотеля: – Месье, вы уверены, что это едят?

Метр в идеальном черном костюме приосанился, и нарочито свысока глядя на бельгийца, одетого в джинсы и спортивную рубашку (так же, как тот смотрел на принесенные блюда), медленно произнес:

– А месье уверен, что выбор ресторана был не случаен?

Лео закашлялся, то ли скрывая смех, то ли и вправду подавившись зеленой кашицей.

– Вообще-то, уверен, что совершенно случаен. Очень, знаете ли, есть хотелось, – пожал плечами бельгиец.

– Это, – метрдотель уже обращался к остальным членам команды, указывая на колбу, – фуэте из брокколи, комплимент от нашего шеф-повара… – избегая глядеть на Саймона, он еще больше вытянулся и принял благодушный вид. Было заметно, что ему доставляет удовольствие сообщать об этом посетителям. – Он удостоен звезды Мишлена и составляет славу нашего гастрономического ресторана.

– Отлично, молодец, – похвалил Саймон. – Передайте ему, что мы польщены, и принесите, пожалуйста, меню.

– Господа, мы предлагаем на ужин дегустационное меню, специально составленное нашим шефом, – с тем же достоинством ответил мэтр. – В нем двадцать изысканных блюд, следующих друг за другом в определенном порядке и через определенные промежутки времени, так, чтобы создать наилучшую гамму.

– Приехали, – проворчал Саймон себе под нос, доставая табак и бумагу для самокруток.

– К сожалению, в нашем ресторане не курят, – глядя в потолок, со скрытым торжеством сообщил мэтр. – Но месье может выходить для этого на улицу.

На лице Саймона отразилось отчаяние и полная покорность судьбе.

Тем временем блюда стали сменяться с калейдоскопическим разнообразием. Метрдотель охотно рассказывал о каждом из них, при этом подчеркнуто игнорируя почтенного археолога. Минут через сорок, впрочем, заметно повеселевший Саймон вынужден был признать, что шеф ресторана не зря отмечен мишленовской звездой.

Что касается Сэнди, то ей очень хотелось расспросить Саймона о результатах экспертизы письма, но тот, видимо, распробовав вкус, был увлечен дегустационным меню куда больше, чем всей историей инкских сокровищ. Да и метрдотель, заметивший это, проникся к Саймону дружескими чувствами и теперь, чувствуя себя удачливым миссионером, обратившим в веру языческого вождя, почти не отходил от их столика. Наконец, рассказав о десертах, которые официант водрузил на стол, он откланялся, пожелав всем приятного аппетита.

– Саймон, а ты не забыл его взять? – как бы между прочим спросила Сэнди.

– Мой приятный аппетит? – бельгиец искренне недоумевая, воззрился на нее.

– Да… – ухмыльнулся Лео, – вот почему говорят, что чревоугодие – смертный грех.

– Вообще-то я о документе, подтверждающем подлинность письма, – смеясь, уточнила Сэнди.

– А, о документе! – он произнес это так громко, что на него обернулось полресторана.

– Тсс! – одернула его Николь.

– Ах, о документе… – зачем-то втянув голову в плечи, шепотом повторил он. – Все же я далек от того, чтобы таскать его в кармане по улицам. Он в сейфе, в гостинице, и никто, кроме меня, не знает кода.

– Это тот код, который не менялся у тебя со времени нашего знакомства? День рождения твоей кошки Эльзы?

Тут уже захохотали остальные.

– Самое страшное, что, зная эту дату, ты ни разу не поздравил ее с днем рождения. Вот уйду от вас, и будешь потом проводить экспертизы у себя на кухне.

– Не уйдешь, – Лео обнял Саймона за плечи, – так как у меня на кухне готовится самый вкусный кофе.

– Это шантаж! В такой компании невозможно работать!

– Работать действительно невозможно, когда все время уходит на еду, – неожиданно резко ответил Лео.

– Ты нервничаешь? – Николь заметила, что последние полчаса Леонард действительно сидел как на иголках.

– Уже десятый час, а он не звонит, – объяснил Гратовски.

– Антуан? – уточнил Саймон.

– Нет, Атауальпа.

– А почему мы не можем позвонить сами? – Артур, напротив, пребывал в благодушнейшем настроении, и, откинувшись на спинку стула, с удовольствием потягивал коллекционный арманьяк.

– Он очень четко дал понять, что будет звонить сам, – Лео вытянул из пачки очередную сигарету и, вспомнив о запрете курить, засунул ее обратно.

– Тогда нам остается только ждать и получать удовольствие, – благоразумно заметил Артур.

– Золотые слова! – сыронизировала Сэнди. – А если это все специально подстроено, чтобы заманить нас сюда с письмом, убедиться в его подлинности с помощью Саймона и похитить его?

– Похитить меня – хлопотно, – невозмутимо промурлыкал бельгиец.

– Саймон, прости, но я опять о письме. Вспомните, что тот, кто назвался Антуаном, настаивал на том, чтобы у нас были с собой эти документы. Одновременно некто устроил все так, чтобы мы поселились в отеле д’Арлатан. И все это – после того, как Чучо всех нас сфотографировал. Проследить за нами от отеля – пара пустяков. Чуть-чуть заплатить консьержу, чтобы он порекомендовал нам ресторан, откуда невозможно уйти через полчаса, – еще легче. И вот, пока мы тут дегустируем, спокойно заняться днем рождения кошки…

– А знаете, – Николь спокойно прилаживала сигарету к длинному мундштуку, собираясь выйти на улицу с чашкой кофе, – Сэнди права. В том смысле, что имеет смысл отправиться в гостиницу. Хотя бы, чтобы убедиться, что подозрения напрасны. Хотя, честно говоря, никто нас не заставлял селиться в этом отеле. Нам предлагают варианты. Мы делаем выборы. Не так ли?

Все ответили растерянным молчанием. Было слышно, как звенят приборы других гостей ресторана, метрдотель отдает распоряжения на кухню, как шумная компания прошла за окном. Но никто из пятерых не проронил ни звука.

В этой тишине телефонный звонок прозвучал почти оглушающе.

– У меня! – Леонард полез в карман.

Четыре пары глаз, не отрываясь, следили за его манипуляциями с телефоном.

– Алло… добрый вечер, господин Писарро… Да, мы в Арле, и как раз ждали вашего звонка… Да, разумеется, придем… Конечно… Где это?.. Алло! – Леонард задумчиво смотрел на трубку, в которой уже раздавались лишь короткие гудки.