– Хайл, Роланд! – воскликнул он, зная,
(волна их подняла волна)
что его слышат. – Хайл, стрелок!
Палец его застыл на спусковом крючке, когда древние монстры набросились на него. Его захлестнула вонь их холодного, бескровного дыхания, но не испугала. Никогда раньше он не чувствовал в себе такую силу. Из прожитых лет самыми счастливыми для себя он полагал годы бродяжничества, когда был не священником, а Каллагэном‑с‑Дорог. И чувствовал, что скоро сможет вернуться к той жизни, странствовать, сколько пожелает душа, поскольку сделал все, что должен, и его это радовало.
– Найди свою Башню, Роланд, проникни в нее и взойди на вершину!
Зубы его давних врагов, древних братьев и сестер твари, которая называла себя Курт Барлоу, вонзились в него, как жала. Каллагэн этого не почувствовал. Улыбаясь, он нажал на спусковой крючок и ушел от них навсегда.
Глава 2
На волне
1
На проселочной дороге, которая вела от дома писателя к Бриджтону, Эдди и Роланд наткнулись на оранжевый пикап с надписью «Эксплуатационная служба Энергетической компании центрального Мэна» на бортах. Рядом мужчина в желтой каске и ярко‑оранжевом, заметном издалека жилете срезал ветки деревьев, которые могли лечь на провода. Именно тогда Эдди что‑то почувствовал? Что‑то, набирающее силу? Может, предвестник волны, движущейся к ним по Лучу? Потом он подумал, что да, вроде бы почувствовал, но полной уверенности у него не было. Видит Бог, ему хватало других переживаний, и не без причины. Скольким людям удавалось повидаться со своим создателем? Ну… Да, Стивен Кинг еще не создал Эдди Дина, молодого человека из Кооп‑Сити, расположенного в Бруклине, а не в Бронксе, не создал в 1977 году, но Эдди не сомневался, что со временем Кинг вплетет его в историю. А как иначе он мог здесь появиться?
Эдди остановил «форд» перед пикапом, вылез из кабины, спросил потного мужчину с ножовкой в руках, как им попасть на Тэтлбек‑лейн, что в Лоувелле. Парень из «Энергетической компании» все подробно ему объяснил, затем добавил:
– Если вы хотите добраться до Лоувелла сегодня, вам лучше воспользоваться шоссе № 93. Болотной дорогой, как ее здесь называют.
Он поднял руку и покачал головой, как бы показывая Эдди, что спорить тут нечего, хотя тот, задав один‑единственный вопрос, более не произнес ни слова.
– Она на семь миль длиннее, я знаю, и вся в рытвинах, но через Ист‑Стоунэм вы сегодня не проедете. Копы его блокировали. Дорожная полиция, местные полицейские, управление шерифа округа Оксфорд.
– Вы шутите? – ответил Эдди. Вроде бы такая реакция не могла вызвать подозрений.
Электрик покачал головой.
– Никто не знает, что там произошло, но была стрельба, возможно, из автоматического оружия, и взрывы. – Он похлопал по обшарпанной рации, висевшей на поясе. – После полудня я дважды услышал слово на букву «т». И меня это не удивляет.
Эдди понятия не имел, о каком слове на букву «т» идет речь, но знал, что задержка действует Роланду на нервы. Он чувствовал нетерпение стрелка, буквально видел его характерный жест, означающий: «Поехали, поехали».
– Я говорю о терроризме, – продолжил электрик, тут же понизив голос. – У людей и в мыслях нет, что такое может случиться в Америке, дружище, но у меня есть для вас новости – может. Если не сегодня, то рано или поздно. Кто‑нибудь попытается взорвать статую Свободы или Эмпайр‑стейт‑билдинг, вот что я думаю… правые, леваки, эти чертовы арабы. Слишком много в мире психов.
Эдди, который знал, что случилось в последующие десять лет, согласно кивнул.
– Вы скорее всего правы. В любом случае спасибо за подсказку.
– Просто пытаюсь сэкономить вам время, – пожал плечами электрик, а когда Эдди открывал дверцу «форда» Каллема, добавил: – Вы попали в переделку, мистер? Выглядите неважно. И хромаете.
Эдди действительно попал в переделку: получил сквозное ранение в руку и пулю в ногу. Ничего несовместимого с жизнью, поэтому за чередой более важных событий он об этом просто забыл. Теперь вдруг раны разболелись. И он пожалел о том, что отказался от пузырька с таблетками перкосета, предложенного Эроном Дипно.
– Да, поэтому я и еду в Лоувелл. Соседский пес меня покусал. Насчет этого я еще с соседом поговорю. – Малоубедительная, конечно, история, но ничего другого в голову не пришло. Он же не писатель. Сочинять истории – это к Кингу. Впрочем, и такой хватило, чтобы он успел скользнуть за руль «форда‑гэлакси», прежде чем электрик задал новые вопросы. Эдди решил, что последний раунд он отработал удачно, и быстро тронул «форд» с места.
– Узнал, как нам ехать? – спросил Роланд.
– Да.
– Хорошо. Одно наваливается на другое, Эдди. Мы должны как можно быстрее добраться до Сюзанны. Помочь, если сможем, Джейку и Каллагэну. И ребенок вот‑вот родится, уж не знаю какой. Может, уже родился.
«Поверните направо, когда вернетесь на Канзас‑роуд», – сказал электрик Эдди (Канзас, как в истории о Дороти, Тото и тетушке Эм, где одно наваливалось на другое), и он повернул. Теперь они ехали на север. Солнце ушло за деревья слева от них, так что двухполосное шоссе укутывала тень. Эдди буквально чувствовал, как время скользит между пальцев, будто невероятно дорогая ткань, слишком гладкая, чтобы ее ухватить. Он надавил на педаль газа, и старый «форд» Каллема, фырча мотором, прибавил хода. Эдди разогнался до 55 миль в час. Мог бы еще добавить, но не стал: Канзас‑роуд изобиловала поворотами, а вот ровностью покрытия похвастаться не могла.
Роланд достал из нагрудного кармана лист блокнота, развернул его и теперь внимательно изучал (хотя Эдди и сомневался, что стрелок может прочитать документ: большинство слов этого мира оставались для него загадкой). В верхней части листа, над текстом Эрона Дипно – рука его чуть дрожала, но писал он четко и разборчиво – и наиважнейшей подписью Келвина Тауэра, улыбался смешной бобер и тянулась надпись: ВАЖНЫЕ ДЕЛА НА СЕГОДНЯ. Прямо‑таки издевка.
Не задавай мне дурацких вопросов, в дурацкие игры я не играю, – подумал Эдди и внезапно улыбнулся. Этой самой точки зрения придерживался Роланд, Эдди в этом не сомневался, несмотря на более чем очевидный факт, что их жизнь, когда они ехали на Блейне Моно, спасли несколько вовремя заданных дурацких вопросов. Эдди уже открыл рот, чтобы поделиться своими мыслями, сказать, до чего же это хорошо, что самый важный документ в истории мира, более важный, чем Magna Carta, Декларация независимости или теория относительности Альберта Эйнштейна, начинается со смешного бобра и тривиальной фразы. Но прежде чем успел произнести хоть слово, накатила волна.
2
Его нога соскользнула с педали газа, и хорошо, что соскользнула. Если б осталась на педали, он и Роланд обязательно получили бы серьезные травмы, может, даже погибли. Когда накатила волна, на шкале приоритетов Эдди Дина управлению «фордом» Джона Каллема просто не нашлось места. Ощущения были такие, как в вагончике американских горок, когда он достигает первой вершины, на мгновение замирает… наклоняется… падает… и ты падаешь, а горячий летний воздух бьет тебе в лицо, давит на грудь, а желудок плавает где‑то позади тебя.
Комментариев нет