Талорис

– Мой дед погиб на Брокаванском перешейке в прошлую войну. Я не мог… боюсь, милорд, не смогу объяснить. Но… страну надо защищать не только ради золота и титула, как думают многие. Как говорила моя матушка: есть рыцари на белом коне, а есть те, кто помогают им на этом коне удержаться.

– То есть в отличие от остальной молодежи ты не планируешь стать героем?

– О нет, милорд. Еще как планирую. Хочу быть как воины прошлого. Чтобы обо мне пели песни потомки. Вам разве такого не хотелось, милорд?

– Хотелось, – признал Дэйт. – Но очень давно.

– А теперь, милорд?

– С годами, парень, многие вещи, которые ты ценил раньше, внезапно становятся совершенно не важны.

– А что же важно?

– Сохранить жизни своим людям, например. Закончить дело, из‑за которого мы здесь. Увидеть солнечный свет. Вернуться к дочерям. Дождаться внуков. Важных вещей в мире бесконечное количество, мой оруженосец. А песня, в которой тебя будут помнить лет через триста… песня это лишь песня.

– Вы не любите легенды, милорд?

Дэйт протянул свой факел к горевшему факелу Дикая, зажег его.

– Легенды рассказывают нам о прошлом, парень. И я люблю слушать их. Но не желаю лишь превратиться в миф, точно герой из прошлого. Это необязательно – самому становиться легендой.

– Иногда такое происходит вопреки нашему желанию, милорд. Думаете, Тион, Лавьенда или Арила этого так уж хотели?

Дэйт задумчиво посмотрел на оруженосца:

– Не поспоришь. Сегодня обрушивают второй мост, отправляйся к нему, найди Харги, скажи, что Тавер еще не оправился от раны и сегодня я оставил его в лагере. Я проверю посты на первом, у Зидвы и Рилли, а потом приду к вам.

На их стороне Улыбки, там, где находилась вторая линия обороны, горел лишь один костер, пускай и достаточно большой, чтобы солдаты смогли собраться вокруг него. Рядом стояли прислоненные друг к другу алебарды, пики и протазаны, точно застывший стальной смертельный лес, только и ждущий, чтобы его вырвали из земли и дали напиться крови.

Здесь же находился флаг отряда. Это был старый баронский штандарт, который солдаты изменили, получив разрешение Дэйта.

Когда с этим предложением от своих людей пришел Харги, Тавер только нахмурился:

– Рисовать на полотнище поверх герба его милости? Да они сдурели!

– Пусть рисуют, – промолвил Дэйт, все взвесив. – Но не на гербе. На поле. Герб не уродовать!

– Эта вольность может дорого обойтись, когда мы вернемся, – предупредил Тавер.

– Если, – выделил слово Дэйт, – мы вернемся, мой друг. И не обойдется, потому что уж я‑то смогу доказать свояку, что никто не желал оскорбить его стяг. Сейчас всем нужно ощущение сопричастности, так как в нашей «армии» собрались слишком разные люди. Гвардейцы Шаруда, белая кость, лучшие столичные воины. Ребята барона, охранники рубежей, рабочие мулы баталии. Наемники из Треттини. Мастеровые… Все они должны быть едины. И чувствовать это. Испортить флаг краской и дать название нашему отряду, раз так хочется простым солдатам – это та малость, на которую я легко готов согласиться ради поднятия морального духа. Хотят быть «Дубовыми кольями», пусть напишут это на ткани. Я только за.

Дэйт похлопал себя по поясу, где рядом с кинжалом в кожаной петле висела короткая, остро заточенная с одного конца дубовая палка. Многие, прибывшие с ним из Шаруда, носили такую на случай встречи с шауттами.

Так у их маленького подземного отряда появилось свое название.

Заметив командира, воины начали вставать, но Дэйт махнул им, чтобы отдыхали, пока есть возможность, и прошел дальше, к мосту, где дежурили несколько стрелков.

Сержант, тот самый, что трубил в рог, поприветствовал его. На нем, как и на большинстве арбалетчиков, был легкий доспех из толстой кожи и нашитых на нее стальных полосок.

– Где твой капитан? – спросил Дэйт.

– На другом «берегу», сиор. С Зидвой. Сегодня там было жарко.

– А новый мастер каменщиков?

– Ушел к третьему мосту. Ждет вашего приказа, чтобы обрушить его. Здесь работает лишь несколько человек.

Дэйт перегнулся через перила, посмотрел на мерцающие огоньки масляных фонарей бригады каменщиков, а затем направился по каменной дороге через пропасть. И сержант присоединился к нему, не ожидая приглашения.

– Мне не нужно сопровождение. – Начальник охраны герцога недовольно покосился на него.

– Если вы против моей компании, возьмите кого‑то другого, сиор. Времена нынче опасные, чтобы ходить в одиночку, – не смутился треттинец.

– Даже когда мы удерживаем оба рубежа?

– Но, сиор. Разве вы не слышали о наемных убийцах, способных уничтожать полководцев, даже запертых в крепостях, стоит только охране отвернуться?

– Ты о сойках?

– Сойки, сиор? – Сержант пожал плечами. – Они скорее миф, чем реальность. Если они действительно существуют, то служат Ночному Клану, а тот не участвует в войнах герцогств и не отдает своих убийц в аренду любому желающему. Кроме соек есть и обычные люди, способные стрелять из арбалетов и владеть мечом и кинжалом. Простите, сиор, но я не желаю, чтобы такое произошло с вами, особенно когда я старший в карауле.

– Личная заинтересованность?

– Конечно, – не стал отрицать треттинец. – Во‑первых, капитан спустит с меня шкуру, а я того не желаю. Во‑вторых, вы гарантировали «Виноградным шершням» щедрую плату за бои в подземелье. И с вашей смертью получить деньги будет сложнее.

– Герцог выполнит обязательства, а барон да Мере подтвердит все договоренности, если со мной что‑то случится.

– Конечно. Но, как говорится, барон тоже смертен, а в прошлом происходили досадные неприятности, когда наемным солдатам было крайне непросто получить выплаты, даже имея на руках заключенный контракт. Так что позвольте довести вас до следующего поста.

Дэйт усмехнулся такой дерзости и задал давно занимавший его вопрос:

– Твой рог. Он странный. Что с ним не так?

– Это артефакт прошлой эпохи, сиор. Во всяком случае, так говорят летописи отряда. Он у «Шершней» с момента основания, уже несколько веков. Ребята считают, что этот талисман приносит удачу.

– Волшебная вещь? – хмыкнул Дэйт, вспоминая, что нормальный слух после того сигнала к нему вернулся только к вечеру.

Сержант рассмеялся:

– Ну, волшебные вещи в нашем мире до сих пор встречаются, сиор. Обычно они приносят одну беду, особенно если принадлежали некромантам. Но, по счастью, очень редки. Это просто рог, который создал хороший мастер. Как и эти мосты.

– Мосты создали волшебники.

Сержант улыбнулся, пожал плечами.

Большая площадка на месте первого лагеря отряда была ограничена подковообразной стеной из камней высотой почти в два ярда. За этой преградой солдаты чувствовали себя куда в большей безопасности, и благодаря сложенной ступени, на которую можно подниматься, они могли бить пиками и алебардами сверху вниз в тех, кто уже несколько раз пытался взять укрепление штурмом.

Зидва вышел к ним, по привычке отвесив легкий поклон Дэйту.