— Вот именно, — пробормотала я.
Лукас встряхнулся.
— Ну-с, начнем, внучка. Ты — рубин, двенадцатая в Кругу. Бриллиант из семьи де Вилльеров старше тебя на два года. Значит, в твоем времени ему около девятнадцати. И, как ты сказала, его зовут?
— Гидеон, — произнесла я, и только от звука его имени внутри меня разлилось тепло. — Гидеон де Вилльер.
Карандаш в пальцах Лукаса так и порхал над бумагой.
— И он противный, как все де Вилльеры, но ты его все-таки поцеловала, если я все правильно понял. Не слишком ли ты юна для этого?
— Вряд ли, — сказала я. — Скорее наоборот, я сильно запоздала. Кроме меня,вседевочки в классе принимают таблетки. — Ну, все, кроме Айшани, Пегги и Кесси Кларк, но родители Айшани — консервативный индийцы, которые убили бы ее, если бы она только посмотрела на какого-нибудь мальчика, Пегги нравились девочки, а что касается Кесси — когда-нибудь ее прыщи исчезнут, она будет дружелюбнее относиться к окружающим и перестанет твердить: «Чего вылупился?», когда кто-либо посмотрит в ее направлении. — О, и Шарлотта тоже не интересуется сексом. Поэтому Гордон Гельдерман называем ееСнежной королевой.Но я уже не так уверена, что это кличка ей подходит…
Я стиснула зубы, вспомнив, как Шарлотта смотрела на Гидеона, и как он смотрел на нее. Если подумать, как быстро Гидеон решил меня поцеловать, а именно — на второй день нашего знакомства, страшно было представить, что происходило между ним и Шарлоттой за все их годы совместной учебы.
— Какие таблетки? — спросил Лукас.
— Что? — Господи, в 1948 году они же предохраняются еще презервативами из коровьих кишок или чем-то в этом роде, если вообще предохраняются. Я не хотела знать подробности. — Я не хочу с тобой говорить о сексе, дедушка, честное слово, не хочу.
Лукас покачал головой.
— А я даже это слово не хочу от тебя слышать. И я имею в виду не слово «дедушка».
— Хорошо. — Пока Лукас делал заметки, я сняла кожуру с банана. — А как вы это называете?
— Что?
— Секс.
— Мы не говорим об этом, — сказал Лукас, склонившись над блокнотом. — Во всяком случае, с шестнадцатилетними девушками. Поехали дальше: Люси и Пол украли хронограф еще до того, как в него внесли кровь двух последних путешественников. Тогда стали использовать второй хронограф, в котором, естественно, не хватает крови всех остальных путешественников.
— Нет, уже не так. Гидеон был почти у всех путешественников и взял у них кровь. Не хватает только крови леди Тилни и Опала — Элизы-как-то-там.
— Илэйн Бэргли, — сказал Лукас. — Придворная дама Елизаветы I, умерла в восемнадцать лет от родильной горячки.
— Точно. Ну и крови Люси и Пола, конечно. Поэтому мы пытаемся получить их кровь, а они — нашу. Во всяком случае, я так поняла.
— То есть, сейчас есть два хронографа, при помощи которых можно замкнуть Круг? Это действительно невероятно!
— А что произойдет, когда Круг замкнется?
— Тогда будет раскрыта Тайна, — сказал Лукас торжественно.
— Ой, господи! И ты тоже! — Я раздраженно замотала головой. — Можно хотя быодин разбыть немного конкретнее?
— В предсказаниях идет речь о восшествии Орла, о победе человечества над болезнями и смертью, о начале новой эпохи.
— Ага. — Я знала столько же, сколько и до этого разъяснения. — Значит, это что-то хорошее, да?
— Что-то очень хорошее! Что-то, что послужит дальнейшему развитию человечества. Именно для этого граф Сен-Жермен основал ложу Хранителей, поэтому в наших рядах собраны самые умные и могущественные мужчины планеты. Мы хотим сохранить Тайну, чтобы она в нужный момент раскрылась и спасла целый мир.
Окей. Это было уже чем-то понятным. Во всяком случае, самым понятным из всего, что я слышала о Тайне.
— А почему Люси и Пол не хотят, чтобы Круг замкнулся?
Лукас вздохнул.
— Понятия не имею. Когда, ты сказала, вы встретились?
— В 1912 году, — сказала я. — В июне. Двадцать второго или двадцать четвертого, я точно не помню. — Чем больше я старалась вспомнить, тем неувереннее становилась. — А может, двенадцатого? Было четное число, это точно. Восемнадцатое? В любом случае, это было во второй половине дня. Леди Тилни накрыла стол к пятичасовому чаю. — И тут я сообразила, чтотолько что сказала, и я закрыла рот ладонью. — Ой!
— Что?
— Я только что тебе рассказала, а ты расскажешь Люси и Полу, ипоэтомуони будут нас там ждать. Значит, этотыпредатель, а не я. Хотя результат получается тем же.
— Что? О, нет! — Лукас энергично тряхнул головой. — Я ни в коем случае не сделаю этого. Я вообще им о тебе не расскажу, этого еще не хватало! Если я им завтра скажу, что они когда-нибудь украдут хронограф и убегут в прошлое, они этого не переживут. Нужно очень хорошо подумать, прежде чем рассказывать о будущем, не забудь!
— Ну, может быть, ты им расскажешь не завтра, у тебя еще куча времени впереди. — Я задумчиво жевала банан. — С другой стороны… в какое время они прыгнули с хронографом? Почему не в это? Здесь у них был хотя бы один друг, я тебя имею в виду. Может, ты меня обманываешь, и они ждут за дверью, чтобы взять у меня кровь?
— Я не имею ни малейшего понятия, куда они могли прыгнуть. — Лукас вздохнул. — Я даже не могу представить, что они способны на такое сумасбродство. А главное — почему! — И уныло добавил: — Я вообще ничего не понимаю.
— Очевидно, в этот момент времени мы оба находимся в неведении, — сказала я так же уныло.
Лукас записал в блокнотзеленый всадник, второй хронографиледи Тилнии поставил большой вопросительный знак.
— Мы обязательно должны встретиться еще раз — позже! За это время я постараюсь узнать как можно больше…
Для меня это прозвучало убедительно.
— Сначала меня хотели отправить в 1956 год. Может, мы уже завтра утром сумеем снова встретиться.
— Ха-ха! — рассмеялся Лукас. — Для тебя 1956 год может наступить завтра, а для меня… Погоди, дай подумать. Если тебя отправят элапсировать в более позднее время, то тоже в это помещение?
Я кивнула.
— Думаю, да. Но ты же не можешь с утра до вечера сидеть здесь и ждать меня. Кроме того, в любой момент может объявиться Гидеон, ему же тоже нужно элапсировать.
Комментариев нет