– Мне неясно, что ты имеешь в виду.
Лола наклонилась и поцеловала Дамиту в щеку.
– А ты подумай. Поступи так, как поступила я. Отбрось ложь, которую ты почитала за правду все эти годы, и начни заново. Подумай обо мне, подумай о Кэме. Но прежде всего подумай о себе. Я уверена, выводы удивят тебя. – Она повернулась и быстро пошла к двери. Открыв ее, она оглянулась через плечо: – Обещаешь?
– Обещаю, – медленно ответила Дамита.
Нежная улыбка осветила лицо Лолы:
– Увидимся в Лондоне, querida. Позаботься о себе.
Дамита еще долго смотрела на дверь после того, как Лола вышла. Затем села на стул у ротангового стола. Слова матери потрясли ее и поставили в тупик. Все перевернулось с ног на голову, и все потеряло свой прежний смысл. Необходимо было навести порядок в этом хаосе. Обдумать все ясно и без лжи, как она обещала Лоле.
Близилась полночь, а Кэм все не возвращался. Дамита свернулась на кровати, читая при свечах случайно найденную в бунгало книжку в мягкой обложке.
Но вот Кэм появился наконец в дверях, и она тут же отложила книгу в сторону:
– Как Лола?
– Она сейчас в пути. Я проследил за взлетом. – Кэм закрыл дверь. – Она обещала, что нас известят, как только она окажется в безопасности под присмотром властей.
Дамита почувствовала облегчение.
– Слава богу. Никаких признаков опасности? Я имею в виду людей Белстропа.
Он покачал головой:
– Никто не пытался перехватить нас, но это вовсе не означает, что в Хаф-Мун слежки нет. Возможно, мы опережаем их.
– Но Лола в самом деле в безопасности?
Он кивнул:
– Да. С того момента, как сойдет с самолета. – Он сделал паузу. – Но для тебя опасность, соответственно, возрастает. Лола боялась, что ты окажешься под угрозой, если будешь с нею, но ей не пришло в голову, насколько ты сейчас уязвима. Ведь раз Лола вне досягаемости, ты – единственно возможное оружие Белстропа, с твоей помощью он может заставить ее молчать. – Он сжал губы. – И поэтому мы не будем дожидаться утра, как решила твоя дорогая мамочка. Я этой же ночью доставлю тебя в Сидней. Полетим в три ночи, и мы…
– Нет.
– Что?
Она спустила ноги на пол и встала.
– Я сказала «нет». Наш договор остается в силе. Мы уедем отсюда следующей ночью.
– Черта с два! – прорычал Кэм. – Я только что сказал тебе, что…
– Лола права, ты ведь вовсе не уверен, что Хаф-Мун прослеживается. Не знаешь, известно ли Белстропу, что я связана с Лолой. – Дамита спокойно встретила его взгляд. – Это вполне рассчитанный риск.
– Но зачем вообще рисковать? – вспылил. Кэм. – Зачем оставаться здесь, если безопаснее улететь сегодня ночью?
– Потому что нам нужно время. Разве ты не говорил мне это в Касмаре?
Кэм наморщил лоб:
– Тогда все было по-другому. Тогда я не знал, что Белстроп следит за нами.
– Ты и сейчас не знаешь этого наверняка. – Она облизнула губы. – Я никуда сейчас не намерена двигаться. До тех пор, пока не выясню кое-что очень для себя важное.
– Что именно?
Она глубоко вдохнула и сказала на одном дыхании:
– Люблю ли я тебя.
Его глаза расширились:
– Дамита…
– И в самом ли деле ты любишь меня. Ты говорил, что любишь, но после прошлой ночи я подумала, что нет, ну и я смущена и обижена…
– Дамита, что ты, черт возьми, такое говоришь?
Она нервно стиснула руки.
– Лола сказала мне: продумай все и постарайся быть честной с самой собой, ну вот, этим я и занималась, пока ты отсутствовал. – Ее губы дрожали, когда она улыбнулась ему. – Это было не самое приятное время в моей жизни. Плоды честности вовсе не сладки на вкус. Я обнаружила весьма неприятные черты в своем характере. Я отнюдь не сахар.
– Не согласен. Ты честная, ласковая и…
– Мы смотрим в разные зеркала, – прервала его Дамита. – Я вовсе не ласковая. Я острая, как колючий кустарник, с которым ты меня сравнил. Я воинственна и искренна до грубости. Мне казалось, что я, по крайней мере, честна, но увы, не обладаю даже этой добродетелью. Я врала себе о самом важном человеке в моей жизни.
– О Лоле?
Она резко кивнула:
– На самом деле мне было стыдно за нее. Меня устраивало то, что она скрывает свое материнство, потому что мне не хотелось быть дочерью Лолы Торрес. Я была настолько ограниченной, что не могла понять… Возможно, Лола сознавала это и именно потому не афишировала, что я ее дочь.
– Тебе незачем брать на себя ответственность за решения Лолы. И незачем упрекать себя за то, что ты чувствовала, будучи ребенком. Монахини дали тебе такой набор ценностей, с которым трудно принять прошлое Лолы.
– Она и сама себя упрекает, но и я достойна упреков. Мы обе совершили так много ошибок, – прошептала Дамита. – Я люблю ее, Кэм.
– Я знаю.
– И она любит меня.
– Да.
– Я хочу поговорить с ней. Я хочу сказать ей, что не собираюсь больше быть воинственной, что не буду больше защищаться. Я хочу сказать ей, какой я была глупой и как я горда тем, что она моя мать.
– Тогда, черт возьми, полетим сегодня!
Она покачала головой.
– Не могу. Потому что есть проблемы, которые я должна решить здесь. – Она сделала шаг к нему. – Возможно, я представляю собой коллекцию комплексов, но я собираюсь преодолеть их. Мне это не так-то просто. Понимаешь, я никогда всерьез не доверяла отношениям между мужчиной и женщиной. Я думала, большинство мужчин просто используют женщин.
– Понятно, учитывая, что ты знала о жизни Лолы в трущобах, – Кэм криво улыбнулся. – И я не сделал ничего, чтобы изменить это мнение.
Дамита удивленно посмотрела на него.
– Нет, ты сделал. Ты, Кэм, не похож на тех мужчин, которые вынудили Лолу жить такой жизнью. Я думала было прошлой ночью, что ты вроде них, но нутром чуяла, что это неправда. И мне надо все точно выяснить. – Она глубоко вздохнула. – Я сделала что-то такое, что разочаровало тебя?
– Нет, – сухо сказал он. – Конечно, нет, ты была…
– Тогда почему ты отталкиваешь меня и держишься на расстоянии? – спросила она прямо. – Надеюсь, твоя реакция не связана с тем, что я никогда раньше…
– Ради бога, я же практически изнасиловал тебя, – хрипло сказал он. – Я обещал себе быть терпеливым, и я нарушил обещание, черт возьми. Ты была девственницей, и потому я обязан был быть с тобой особенно нежным и дать тебе время привыкнуть к себе, а я все испортил. Неудивительно, что ты мне не отвечала.
– Не отвечала? – Дамита смотрела на него в недоумении. – Но мне казалось… По крайней мере, я думала, что отвечала. – Она попыталась вспомнить, но смогла вспомнить только жар, полноту ощущений и бурную страсть. – Я мало знала о хитростях того, что мы делали, но чувствовала, что отвечаю. Я же определенно не боролась с тобой.
Комментариев нет