Ну конечно, это не молодой человек со звонким голосом, а девушка – голос еще можно было перепутать с юношеским, но бежала она совершенно на женский манер, тут уж никаких сомнений быть не может! Постойте-ка…
Она добежала, плюхнулась на сиденье и, не захлопнув до конца дверцу, с большой сноровкой перекинула пару рычагов. Автомобиль, взревев, прямо-таки прыгнул вперед, подскакивая на колдобинах. Девушка, умело держа руль одной рукой, другой захлопнула дверцу, нажала на рычаг, и автомобиль помчался еще быстрее, Бестужева подбросило так, что он едва не стукнулся макушкой о поднятый верх, успел ухватиться за что-то твердое, угловатое… Автомобиль несся как молния.
Девушка, не сводя глаз с извилистой лесной дороги, с большим искусством дергала руль вправо-влево, так что автомобиль ухитрялся в последний миг разминуться с очередным деревом. Почти рассвело, и Бестужев без особого труда ее узнал.
– Бог ты мой, какая встреча! – воскликнул он. – Благодарю вас, мисс Луиза, мне там пришлось нелегко, и они были настроены решительно…
– Пустяки, – бросила американка, не отводя взгляда от дороги. – Не стоит благодарностей, сочтемся…
– Они за нами вот-вот погонятся…
Луиза покосилась на него, хмыкнула:
– Вы меня дурой считаете? Я там успела кое-что поломать… Даже если у них кто-то разбирается в моторах, не поможет. В Вену им придется тащиться пешком. Ну что, я вовремя?
– Как нельзя более кстати, – сказал Бестужев. – Простите, мисс, а как вы, собственно говоря, узнали…
– Господи! Да просто следила.
– За Гравашолем?
– За кем же еще.
– Но откуда вы знали…
– Это мое дело, – отрезала девушка. – Держитесь покрепче и не болтайте языком…
«Вот она, заокеанская эмансипация, – подумал Бестужев, не без уважения глядя, как Луиза сноровисто управляет несущейся во весь опор машиной. Скорость была головокружительная – не менее шестидесяти верст. Сам он только собирался выучиться этому искусству, которое когда-нибудь могло и пригодиться. – Недурно у нее получается… Черт, о чем это я? Самое время задуматься, кто же, собственно, эта решительная красавица и что ей нужно… или ей нужно то же, что и всем, и не стоит голову ломать?» Не то что опытный жандарм, но и всласть читавший Ната Пинкертона и Лейхтвейса гимназист моментально сообразил бы, что эта пленительная особа на берегу реки оказалась неспроста. И уж конечно, ею двигало отнюдь не желание спасти безвинного страдальца от рук отпетых злодеев – подобные филантропы встречаются только в романах, наподобие принца Сальватора у Дюма…
Автомобиль замедлил ход и уже не несся так ошалело – показались предместья Вены, рассвело достаточно, чтобы Бестужев мог определить: они взъезжали в столицу со стороны квартала Бельведера. Улицы, как и полагается в такой час, были практически пустынны; если не считать полицейских и редких повозок бакалейщиков.
Луиза внезапно свернула к кромке тротуара, остановила машину и выключила двигатель. Посмотрев на нее внимательно, Бестужев сказал:
– Вам бы следовало еще и усики приклеить. Для пущей маскировки.
– Ерунда. Получилось бы карикатурно… Вы не спешите меня поблагодарить?
– Я вам бесконечно благодарен, – сказал Бестужев. – Правда, как вы могли заметить, я и сам некоторым образом уже перехватил власть над ситуацией…
– Вам унизительно быть спасенным женщиной или вы просто самоуверенный?
– Самоуверенный, конечно, – сказал Бестужев. – А вы разве нет?
Она помолчала, разглядывая его определенно пытливо. На ней все еще красовался котелок, под который забраны волосы.
– Где Штепанек? – спросила она неожиданно.
Бестужев ничуть не удивился: этого и следовало ожидать…
– Представления не имею, – сказал он преспокойно. – Мы не понравились друг другу, и он ушел.
– Вздор! Расстанься вы с ним, вас бы не преследовал Гравашоль.
– О Штепанеке меж нами и речь не шла, – сказал Бестужев чистейшую правду. – Он просто хотел знать, кто я такой. Справедливо опасался, что может получить сдачи…
– А кто вы такой?
– А вы? – с легкой улыбкой спросил Бестужев. – Я не сомневаюсь, что вы американка… но дальше?
– Мне нужен Штепанек!
– Ничем не могу помочь, мисс Луиза. Конечно, настоящий джентльмен не должен отказывать даме, но, по-моему, у нас особый случай.
– Вы мне скажете, или я…
Луиза с решительным, напряженным лицом, чуть прикусив нижнюю губку, подняла револьверное дуло на уровень его лба. Калибр был солидный – но он ничуточки не испугался. Рассмеялся громко, весело, искренне:
– Господи боже мой… И как вы это себе представляете – вы меня застрелите до смерти, и после этого я вам отвечу на все вопросы?
– В самом деле… – проворчала она чуточку смущенно, положила оружие рядом с собой. – Глупо получилось. Сколько вы хотите за то, что привезете меня к Штепанеку?
Бестужев молча улыбался.
– Так-так-так – сказала она. – А вы, похоже, не сами по себе? Не авантюрист и не агент крупной фирмы? Взгляд и осанка у вас такие… примечательные. Вы тайный агент какой-то державы? Я правильно поняла?
Бестужев молчал и улыбался.
– Нет, но какая разница? – спросила она. – В любом случае я вам могу предложить любые суммы. Хотите сто тысяч долларов?
Бестужев пожал плечами:
– Не хочу задевать ваших патриотических чувств, но… Кому здесь интересны ваши доллары? В Европе они как-то не котируются.
– Если дело только в этом, мы можем перевести доллары в любую валюту по вашему выбору. Двести тысяч, триста? У меня есть все полномочия. Что вы ухмыляетесь? Извольте.
Она достала с заднего сиденья черный бювар и, распахнув, ткнула его в руки Бестужеву. Изучив лежавшие там бумаги, он невольно присвистнул: судя по банковским документам, каковые отнюдь не казались поддельными, эта американская красавица и в самом деле могла распоряжаться положенными в один из старейших венских банков суммами, исчислявшимися сотнями тысяч.
«Женщин, конечно, секретные службы используют давно и успешно, – подумал Бестужев. – Но вряд ли заокеанская эмансипация дошла до того, что хрупким девицам поручают такие миссии. Ее начальники, существуй они, должны отдавать себе отчет, что в силу самой своей природы женщина в Европе не сможет работать с истинно мужской непринужденностью – разве что вот так, ночью, переодетая в мужской костюм, укрывшись внутри автомобиля… В Европе попросту не принято, чтобы девушка вела себя как мужчина – пустилась в поиски, задавала вопросы…»
Его посетила мысль, от которой в первый миг стало даже смешно: а что, если и он, и его неведомые соперники, выдумывая легенду об эксцентричном английском лорде, нечаянно угодили в десятку? Ну, предположим, не английский лорд: не менее эксцентричный американский миллионер, по капризу пожелавший завладеть аппаратом Штепанека? Это прекрасно объясняло бы, откуда у нее такие деньги. Вряд ли Северо-Американские Соединенные Штаты, не входящие в число великих держав, финансируют свою разведку настолько щедро. Кто вообще слышал в Европе об американской разведке? Это что-то опереточное, наподобие княжества Монако или Руритании…
Комментариев нет