Я прошла в душ, разбросав одежду по полу ванной комнаты. И, намыливаясь, не могла не думать о том, как мы с Гидеоном мылись вдвоем и случайные прикосновения еще больше подогревали нашу страсть. Боже, как же без него плохо! Я скучала по его рукам, мне не хватало его ненасытного желания, его любви. Причем не хватало так сильно, что это было сродни сосущему чувству голода, настолько острому, что я буквально не находила себе места. И вообще, вряд ли мне сегодня удастся заснуть, ведь все мои мысли заняты только одним: когда же наконец снова смогу поговорить с Гидеоном. А мне так много надо было ему сказать…
Завернувшись в полотенце, я вышла из ванной…
В дверях спальни стоял Гидеон. Я словно получила удар под дых – настолько была потрясена. Сердце замерло, а потом неистово забилось, непреодолимое желание пронзило все мое естество. Ведь мы расстались всего час назад, но казалось, что не виделись уже сто лет.
Конечно, в свое время я дала ему ключ, хотя именно он был владельцем дома, где я жила. Только благодаря этому он мог попасть в мою квартиру, не оставив следов… совсем как в случае с Натаном.
– Тебе опасно здесь оставаться, – произнесла я.
Безусловно, я была потрясена, но в то же время бесконечно счастлива. Я буквально пожирала Гидеона глазами, любуясь его стройной фигурой и широкими плечами.
На нем были черные спортивные штаны и его любимая фуфайка фирмы «Коламбия», в которых он выглядел самым обычным двадцативосьмилетним парнем. И сейчас, наверное, никто не узнал бы в нем ворочающего миллиардами всемирно известного магната. На голове у него была низко надвинутая на лоб бейсболка с эмблемой «Янкиз», не способная, однако, скрыть удивительную синеву его глаз. Он бросил на меня яростный взгляд, его чувственный рот изогнулся в горькой усмешке.
– Я хотел быть рядом с тобой.
Гидеон Кросс был невероятно хорош собой. На него даже оборачивались прохожие. Я считала его богом секса, и он неоднократно доказывал мою правоту, хотя, по правде говоря, был совершенно земным, земным до кончиков ногтей. И, так же как и я, он перенес душевную травму, оставившую неизгладимый след.
И нам постоянно что‑то мешало залечить наши раны.
Я сделала глубокий вдох, всем своим естеством бурно отреагировав на близость его тела. Он стоял в нескольких футах от меня, и я чувствовала, что мою душу, словно магнитом, тянет к ее второй половинке. И так было с самой первой минуты нашей встречи: нас неумолимо влекло друг к другу. Первоначально мы приняли это за банальную похоть, но очень скоро поняли, что не можем жить друг без друга.
Я с трудом преодолела желание броситься в его объятия, мне отчаянно хотелось оказаться в кольце его рук. Однако он стоял неподвижно и вел себя крайне сдержанно. А я замерла в сладком ожидании хоть какого‑то сигнала.
Господи, как же я любила его!
Он непроизвольно сжал в кулаки висящие вдоль тела руки.
– Ты мне нужна.
При звуках его хрипловатого, теплого, бархатного голоса внутри все сжалось.
– Не стоит так бурно проявлять свою радость, – едва слышно поддразнила я Гидеона в надежде немного поднять ему настроение, прежде чем он подомнет меня под себя.
Я любила его всяким: и необузданным, и нежным. И принимала его любым, но прошло столько времени с тех пор, как… В предвкушении его прикосновений немного покалывало туго натянутую кожу. И даже страшно было подумать, что может случиться, если он вдруг накинется на меня, а я потянусь ему навстречу своим изголодавшимся по его ласкам телом. Нет, так мы, не дай бог, действительно разорвем друг друга.
– Это меня убивает. Быть вдали от тебя. Скучать по тебе. Ева, мне кажется, что мой треклятый рассудок зависит от тебя. А ты хочешь, чтобы я радовался, – резко произнес он. Я нервно облизала пересохшие губы, а он зарычал, вызвав у меня дрожь во всем теле. – Ну… Я действительно рад.
Он сразу расслабился, напряжение в его позе исчезло. Должно быть, его волновало, как я отреагирую на то, что он сделал ради меня. Честно говоря, я действительно переживала. Неужели благодарность притупила все остальные чувства и я до конца не осознавала, насколько издергалась?
А потом я вспомнила руки своего сводного брата, жадно шарящие по моей груди и животу… тяжесть его тела, вдавливавшего меня в матрас… режущую боль между ног, когда он входил в меня снова и снова…
Я затряслась в приступе вновь вспыхнувшей ярости. И если радость по поводу смерти гнусного насильника заставляла меня дергаться, пусть будет так.
Гидеон сделал глубокий вдох, потом дотронулся до груди и потер область сердца, словно оно вдруг защемило.
– Люблю тебя, – со слезами на глазах произнесла я. – Я тебя очень люблю.
– Ангел. – Он быстро подошел ко мне и, бросив ключи на пол, зарылся обеими руками в мои мокрые волосы.
Гидеона трясло, и когда я наконец поняла, как сильно нужна ему, то разрыдалась от переполнявших меня чувств.
Он впился в мои губы, словно пробуя меня на вкус осторожными движениями языка. Его страсть мгновенно передалась мне, я всхлипнула и ухватилась за его фуфайку. Он зарычал, и от этого утробного звука у меня внутри все завибрировало, соски затвердели, а по коже поползли мурашки.
Мгновенно разомлев, я стащила с него бейсболку, запустила руки в шелковистую гриву, отдавшись во власть его поцелуев, захлестнувших меня волной блаженства. И неожиданно всхлипнула.
– Не надо. – Он взял меня за подбородок и заглянул в глаза. – Твои слезы разрывают мне душу.
– Все это как‑то чересчур для меня, – простонала я.
Взгляд его удивительных глаз был таким же усталым, как и у меня.
– То, что я сделал… – начал он.
– Нет, я совсем о другом. Я говорю о своих чувствах к тебе.
Он осторожно потерся кончиком носа о мою щеку и дотронулся до моих обнаженных плеч, фигурально выражаясь, обагренными кровью руками, что делало его прикосновение еще более сладостным.
– Спасибо, – прошептала я.
– Боже, когда ты ушла сегодня вечером… – Он закрыл глаза. – Я не знал, вернешься ли ты ко мне… А если… если бы я тебя потерял…
– Гидеон, я тоже не могу без тебя.
– Не буду извиняться. Я не жалею о том, что совершил. Так как в противном случае всю оставшуюся жизнь тебе пришлось бы мириться с ограничениями, повышенными мерами предосторожности и чрезмерной бдительностью. Пока Натан был жив, никто не мог гарантировать тебе безопасность.
– Ты меня освободил. Закрыл своей грудью. Только ты и я…
– Навсегда. – Он коснулся кончиками пальцев моих полураскрытых губ. – Ева, все позади. Что сделано, то сделано. И давай больше не будем говорить на эту тему.
Комментариев нет