Специалист

Бойцу было страшно. Он не боялся милиции, он не боялся людей Котова — офицер спецназа не даст застать себя врасплох и сумеет принять бой в любых обстоятельствах. Принять — и одержать победу. Он боялся себя, и своего Темного Брата. Другой Некто стоял за левым плечом и нашептывал… Боец понимал, что болен. Его болезнь была бы его личным делом, если бы не вела к убийству. После случая с теткой из леспромхоза он сел под корявой березкой и приставил к сердцу взведенный «Мосберг». Но Другой Некто толкнул под руку, и пуля двенадцатого калибра, завывая, прошла над плечом. После этого он и подобрал щенка. И дал себе зарок — никогда больше. Почти два месяца так и было. Другой Некто поник, исхудал и шептал все тише. А потом он встретил на берегу озера ту девушку, и в шорохе камышей голос Другого обрел свою прежнюю силу.

Боец понимал, что болен. Болен опасно — для других людей. И что лжет самому себе: не хочешь слышать шорох камыша — не шастай по берегам озер. Решил застрелиться — давай, не ищи оправданий… Все ложь и лицемерие, ты не хочешь сказать самому себе, что ты трус. Слизняк, дешевка…

На новом автомобиле, в обществе трехмесячной дворняжки по кличке Шарик Валерка-Боец вернулся в Санкт-Петербург. Перед отъездом он успел заскочить к хозяину квартиры и заплатить за три месяца вперед. Жилье осталось за ним. Он поставил новенькую «четверку» на стоянку и пошел домой. Шарик, непривычный к большому и шумному городу, путался в ногах. Ему тоже было страшно.

***

Майор Рощин полыхал холодным гневом. Внешне, впрочем, это никак не проявлялось. Он проводил первичный осмотр места преступления, но знакомая работа не успокаивала. Более того — раздражала. Убийца или убийцы Котова Попытались замаскировать убийство ограблением: открыт и опустошен домашний сейф. Грубо взломан стальной оружейный ящик, на полу брошен паспорт карабина «Сайга» — серьезная штука. Но ведь это все! Больше ничего не взяли. Они нас, что, за лохов из детской комнаты милиции держат? Абсурд.

Убийство подозреваемого за несколько часов до ареста наводило сотрудника ФСБ на очень неприятную мысль: кто-то хотел заткнуть Котову рот. Но это означало, что этот «кто-то» знал о предполагаемом аресте. А утечка информации из недр «конторы»… Об этом даже думать не хочется! Но придется. И Рощин, продолжая механическую работу по осмотру, просчитывал варианты. Все они казались невероятными: о предстоящем аресте Виктора Котова знал очень узкий круг людей. Все они пользовались абсолютным доверием. Люди, привлеченные «со стороны» (ребята из «наружки»), узнали о личности «объекта», времени и месте операции только утром, когда этот самый «объект» был уже мертв. Нет, это бред какой-то! Выбрось из головы, работай.

Как же, выбросишь! Предположение о возможности утечки бросают в жар любого сотрудника любой спецслужбы в любой стране мира. Допущение такой возможности способно парализовать деятельность всего аппарата. Пока предатель не вычислен, пока неясно, к какому кругу вопросов он имеет доступ… В «деле Котова» все было не так трагично, не затрагивало глобальных вопросов безопасности. Да и круг подозреваемых весьма ограничен; всего шесть человек. Включая самого Рощина и начальника следственной службы. Нет, это полный бред!

Вообще, все в этой квартире — бред. Сочетание высокоинтеллектуальных наклонностей хозяина, о чем свидетельствуют великолепная фонотека классической музыки, коллекция альбомов по живописи, и — садомазохистский застенок, превратившийся в застенок настоящий. Более чем странный «наряд» Котова, наличие в доме наркотиков, оружия… Осмотр квартиры приносил все новые и новые неожиданности:

Бирилюк была не просто в шоке, как подумали сначала следователи, она была в глубоком наркотическом трансе. Прямо на полу перед Лидкой была высыпана горстка белого порошка. Рощин взял несколько крупинок и лизнул их. Вскоре почувствовал, как начал неметь кончик языка. Все стало ясно: кокаин. Это могло бы стать еще одной уликой против Котова, если бы…

Когда эксперт дал категорическое заключение, что замок не пытались открывать ничем, кроме «родного» ключа, майор еще более уверился, что ограбление — только инсценировка. Котов сам впустил в квартиру своих убийц, после чего его подвергли пыткам и застрелили двумя выстрелами: одна пуля попала в левый глаз, другая пробила горло. Стреляли в упор, с полутора-двух метров. Жестоко и профессионально. Но профессионал не оставляет стреляных гильз, если имеет возможность унести их с собой. Профессионал, не оставляет по всей квартире отпечатков пальцев. Профессионал не оставляет свидетелей, в конце концов.

— Когда я смогу допросить ее, доктор? — спросил Рощин у врача.

Во избежание огласки на происшествие не стали вызывать «скорую». Пригласили доверенного человека, который не раз выполнял свои функции в щекотливых ситуациях.

— Можете хоть сейчас, — ответил майор медицинской службы, — но без толку. Она сейчас живет в другом измерении. Точнее, извините, не скажу — я не нарколог.

Два автомобиля с разведчиками наружного наблюдения и следователем ФСБ заняли позиции у дома Зои Хайрамовой. Один из разведчиков, невзрачный, неприметный мужчина, вылез из салона такой же неприметной, как и он сам, «пятерки» и прогулялся по двору. Результаты своей прогулки он сообщил по рации коллегам в обеих машинах, и водители переменили позиции. Теперь дом был блокирован так, что ни выехать, ни уйти пешком незаметно стало невозможно. У подъезда Хайрамовой по-прежнему стоял милицейский «УАЗ». Значит, «гости» все еще не уехали. О взятии дома под наблюдение следователь ФСБ доложил майору Рощину и в управление. Одновременно он просил сообщить максимум данных об «объекте» и передать ее фотографию. Фотографию и первоначальную ориентировку на Зою ему обещали прислать по возможности быстро. Одновременно подполковник Любушкин сообщил старшему лейтенанту Крылову о вчерашнем нападении на Хайрамову сотрудниками агентства «VIP-club». Информация прошла по городской сводке. Сейчас решается вопрос о взаимодействии с РУОПом, который уже принял дело к производству. Милицейский «УАЗ» у дома, видимо, принадлежит как раз РУОПу. Любушкин советовал события не форсировать, спокойно понаблюдать. Слишком много информации свалилось на голову буквально за последний час.

Крылов понял, что начальник следственной службы что-то недоговаривает. Видимо, предположил он, есть еще какая-то информация, которая нуждается в проверке. Предположение, в общем, правильное.

— Я тебя прошу, Павел Борисыч, — закончил разговор Любушкин, — поосторожней. Хайрамову пока не трогаем, задерживаем только при явной попытке скрыться. Сотрудники РУОПа скоро получат указания поделиться с тобой информацией, какую уже успели собрать. Находись в машине недалеко от дома. Держи меня в курсе… Удачи!

Сотрудники наружки все сделали правильно, дом был взят под наблюдение грамотно и незаметно. Не учли они только одного фактора: наличия стороннего наблюдателя — Профи. Маневры двух серых «Жигулей» вокруг дома он наколол сразу. Однако уверенности в том, что это слежка, у него не было. Всего лишь подозрения. Он сидел в своей неприметной «двойке» и ждал. Когда милицейский «УАЗ» выехал из-под арки дома, стоящая на противоположной стороне «пятерка» дважды мигнула фарами. «УАЗ» круто заложил левый поворот и встал рядом с ней. Из «пятерки» вылез высокий молодой мужик и быстро сел в «УАЗ». Профи все стало ясно.