Соавторы

Несмотря на прыщавость, внешнюю хлипкость и отмороженность в суждениях, парень оказался сообразительным. Но, однако же, потребовал объяснений. Как это так, ничего не брать? А на хрена ж тогда хату вскрывать? Прослушку поставить? Это что же, шпионские дела? Не, так дело не пойдет, на фээсбэшные срока он не подписывался, голова дороже.

– Да успокойся ты, Миша, никакого шпионажа. В квартире живет писатель, обыкновенный писатель, старенький. Но понимаешь… как бы тебе объяснить… Ты в политике что‑нибудь понимаешь?

– Да нужна она мне! – Мишаня небрежно сплюнул себе под ноги. – Чего с нее толку?

– В общем, я журналист, веду журналистское расследование о связях некоторых партий с якобы независимой прессой. А этот писатель – он со всеми главными редакторами знаком, и есть информация, что деньги от партий к газетчикам идут через него. Он такой благообразный, почтенный, лауреат всяких там премий, короче, на него никто не подумает. А я уверен, что он там всеми делами заправляет. Но мне нужно знать точно. Поэтому я хочу послушать, о чем он разговаривает со своими гостями и по телефону. Ясно тебе?

По Мишаниному виду было понятно, что ни черта ему не ясно и что половину слов он не понял вообще, а другую половину не смог соединить в связную мысль.

– А он точно писатель? Не депутат какой‑нибудь там, не генерал?

– Да точно, Миша, точно. Вот, смотри, я специально прихватил с собой, как знал, что ты спросишь. – С этими словами Слава Боровенко вытащил из сумки изрядно зачитанный посетителями библиотеки томик серии «Факел». Роман о жизни Николая Баумана, автор Глеб Богданов, на первой стороне обложки – фотография знаменитого революционера, на четвертой стороне – фото писателя. – Вот его квартиру нужно открыть. Про сигнализацию ничего не скажу – не знаю. Может, ее и вовсе нет. Но я тебе плачу за то, чтобы ты сам это выяснил. Сумеешь?

– А чего там, сделаем. – Миша снова сплюнул и облизал губы. – Не в первый раз замужем. Адресок знаешь?

– Конечно.

– Сколько в хате народу?

– Двое. Писатель и его домработница, совсем дряхлая, на ладан дышит. Писатель по утрам на два часа уходит гулять, но старуха в это время дома, а когда она уходит в магазин, тогда он дома. В общем, нужно ловить момент, когда их обоих не будет.

– Ладно. – Миша вздохнул как‑то особенно жалостливо, и Слава понял, что сейчас он начнет просить деньги.

Так оно и случилось.

– Авансик бы, – с деланым равнодушием бросил парень, глядя в сторону.

Слава достал из кармана заготовленную пятисотрублевую купюру.

– Деньги все полностью получишь от него, – он неопределенно махнул рукой в сторону, где находилась будка «менеджера». – Это тебе не аванс, а премиальные. Только между нами.

– Само собой, – Мишаня широко улыбнулся, и купюра мгновенно исчезла из поля зрения. – Говори адрес.

Вечером того же дня хлипкий воришка сообщил, что никакой сигнализации в квартире Богданова нет и что работу он обещает выполнить в первый же момент, как только хата опустеет.

– Квартира наверняка большая, ты сориентируйся, чтобы «жучок» стоял в том месте, откуда все слышно, – напутствовал его Вячеслав.

– Да ясно, что не в сортире его втыкать, – ухмыльнулся Миша.

– И не в спальне, и не на кухне. У писателя наверняка есть кабинет, все деловые разговоры там происходят. И про телефонные аппараты не забудь.

– Да ладно учить‑то… Соображу как‑нибудь. Чего ты всего одного «клопа» ставишь? Поставил бы несколько, во всех комнатах, и голова бы не болела. – Не достал, – вздохнул Слава. – «Клопы» денег стоят, а я не олигарх какой‑нибудь. У журналистов зарплата маленькая.

Ждать подходящего момента пришлось четыре дня. С половины десятого утра, когда Богданов уходил для совершения моциона, и до одиннадцати вечера, когда в окнах квартиры гас свет и становилось понятно, что писатель лег спать и уже никуда не уйдет, Слава добросовестно дежурил, сидя в машине в обществе то лениво подремывающего, то потягивающего из банки пиво Мишани. Пил Мишаня неаккуратно, пиво то и дело проливалось, текло по его руке, оставляло следы на куртке и капало на пол. «Машина вонять будет», – с досадой думал Боровенко, брезгливо косясь на грязные Мишанины руки, встречавшиеся с мылом недели две назад, если не больше.

Наконец им повезло, писатель ушел гулять, а через некоторое время из подъезда вышла старуха‑домработница и засеменила торопливыми шажками в сторону супермаркета.

– Давай быстро! – Слава сильным тычком разбудил спящего Мишу. – Просыпайся, урод!

Тот сонно потянулся, прихватил сумку с инструментами и вышел из машины. Вернулся он через двадцать минут. Лицо его уже не было сонным и ленивым. Он выполнил работу и знал, что через час – именно столько времени ему потребуется, чтобы добраться до рынка, – получит деньги. Ох и раскумарится же он на такие бабки!

– Ну? – коротко спросил его Слава.

– Все сделал, – так же коротко ответил Мишаня.

– Почему не проверил технику? Мы же договорились, как поставишь «жучок», сразу же начнешь говорить из разных комнат и от разных телефонов, чтобы я мог убедиться, что все слышно, – с досадой упрекнул Вячеслав.

– Да ну… забыл я, – равнодушно бросил парень. – Там телефон всего один на всю хату, в прихожке на столе стоит.

– Как – один? – не поверил Боровенко. – Не может быть.

– Точно говорю. Я все комнаты проверил. Нигде нет аппаратов, только в прихожке. Я еще подумал, как этот старый хрыч по всей хате скачет, когда телефон звонит? И не лень же. Короче, я «клопа» воткнул так, что до телефона и до кабинета совсем близко получилось, там еще столовка есть типа гостиная, что ли, и комната с камином, их тоже будет слышно. А насчет кухни, спальни и еще одной комнаты – не гарантирую. Если двери не закрывать, то услышишь, а если закроют – тогда не знаю. Уж больно хата большая, я и так самое лучшее место нашел.

– Ладно, Мишаня, спасибо тебе за работу. Если что не так – я знаю, как тебя найти, ты это имей в виду, – на всякий случай добавил Слава.

– Ага, ищи, – скривился Миша. – Если что понадобится, ты знаешь, как меня найти. Ну, бывай.

И потрусил к метро. А Слава немедленно перезвонил Лизе и велел приезжать к дому Богданова. Сегодня среда, одиннадцать утра, через полчаса Глеб Борисович вернется с прогулки, а через час придут его соавторы. И будет что послушать. Может быть, уже сегодня они все узнают.