Смертные машины



Кэтрин вздрогнула.

– Должно же быть какое‑то другое решение! – возразила она. – Разве нельзя договориться с лорд‑мэрами других мегаполисов?

Отец негромко засмеялся:

– Боюсь, Кейт, у муниципального дарвинизма другие законы. В нашем мире между городами идет борьба на выживание. Но ты не беспокойся, Кром великий человек, он найдет выход.

Кэтрин грустно кивнула. В папиных глазах снова появилось затравленное выражение. Он так ничего и не рассказал ей о девушке‑убийце, а сейчас она чувствовала, что отец еще что‑то от нее скрывает. Что‑то связанное с предстоящей экспедицией и с планами лорд‑мэра. Неужели все это взаимосвязано? Она не могла спросить прямо – тогда пришлось бы признаться, что она подслушивала.

Кэтрин спросила иначе, просто чтобы проверить, что он ответит:

– Это не из‑за той ужасной девушки? Может, она была из Шань‑Го?

– Нет, – сказал Валентайн, стремительно бледнея. – Она умерла, Кейт, не нужно больше о ней беспокоиться. Идем! – Он поспешно встал. – До моего отлета еще несколько дней, так давай насладимся ими на полную катушку. Будем сидеть у камина, есть гренки с маслом, вспоминать старые времена и не думать… об этой несчастной изуродованной девочке.

Пока они шли через парк, держась за руки, на них упала тень: от Инженериума отчалил «Ястреб‑90».

– Видишь? – сказала Кэтрин. – У Гильдии инженеров есть собственные дирижабли. По‑моему, это свинство, что Магнус Кром отнимает тебя у меня.

Но отец только заслонил глаза от солнца, глядя, как белый дирижабль описывает круг над Верхним ярусом и берет курс на запад.

 

Глава 8

Ярмарка

 

Тому снилась Кэтрин. Они шли рука об руку по знакомым музейным залам, только вокруг не было ни хранителей, ни гильдейцев‑историков, и некому было сказать: «Вымой пол, Нэтсуорти» или «Протри стеклянные изделия сорок третьего века». Он показывал ей Музей, как будто собственные владения, а она улыбалась ему, слушая, как он рассказывает об устройстве дирижаблей и подробно объясняет огромный макет Лондона в разрезе. И все это время на заднем плане звучит причудливая жалобная музыка. Только придя в отдел естествознания, они поняли, что это поет синий кит.

Сон постепенно начал тускнеть, но песня синего кита еще звучала. Том лежал на вздрагивающем дощатом полу, со всех сторон высились дощатые стены. В щели между досками светило утреннее солнце. По потолку вились в безумном сплетении какие‑то трубы и шланги. Это была водопроводная и канализационная система Спидвелла; ее‑то бормотание и бульканье Том во сне принял за песню кита.

Он перекатился на бок и осмотрелся. У дальней стены крошечной комнатки сидела Эстер. Увидев, что Том проснулся, она ему кивнула.

– Где я? – простонал он.

– Я не знала, что люди на самом деле так говорят, – сказала Эстер. – Думала, это только в книжках пишут. «Где я?» Надо же.

– Нет, правда! – Том разглядывал грубо сколоченные стены и узкую железную дверь. – Мы все еще в Спидвелле? Что случилось?

– Еда, конечно, – ответила Эстер.

– В смысле, Рейленд подсыпал нам снотворное? Но зачем?

Том встал и по качающемуся полу пошел к двери.

– Не старайся, там заперто, – предупредила Эстер.

Том все равно подергал ручку. Точно, заперто. Он добрался до стены и выглянул в щелочку. Снаружи увидел узкую дощатую палубу. Картинка мигала, как на визи‑экране, – по ней пробегали тени от огромного колеса. Мимо проносилась Поверхность, значительно более гористая, чем когда он в прошлый раз ее видел.

– Мы с рассвета движемся на юго‑юго‑восток, – устало объяснила Эстер, не дожидаясь, пока он спросит. – Может, и дольше, только я спала, как и ты.

– Куда нас везут?

– А я откуда знаю?

Том сполз на пол, привалившись спиной к подрагивающей стене.

– Значит, все… До Лондона, наверное, сотни миль! Теперь я никогда не вернусь домой!

Эстер молчала. Лицо у нее было белое, отчего шрамы выступали резче обычного. Доски пола вокруг раненой ноги пропитались кровью.

Время тянулось еле‑еле. Час, другой. Изредка снаружи проходили люди, их мелькающие тени на миг заслоняли узкие полоски света. В трубах тихонько бормотало, словно они разговаривали сами с собой. Наконец раздался скрежет ключа в замке. Внизу в двери приоткрылось окошечко, и в комнату просунулось чье‑то лицо.

– Все в порядке? – спросило лицо.

– В порядке? – заорал Том. – Ничего не в порядке!

Он плашмя бросился на пол рядом с дверью. Снаружи Рейленд, стоя на четвереньках, заглядывал в окошечко (Том подозревал, что изначально это была дверка для кошки). Дальше виднелись чьи‑то ноги в сапогах – наверное, охранников.

– Зачем вы с нами так? – спросил Том. – Мы вам ничего плохого не сделали!

Старик смутился:

– Правда, мой милый, но времена нынче, понимаешь, тяжелые. Управлять движущимся городом – это тебе не шутки. Пробавляемся чем придется. Тут одно прихватишь, там другое… Вот и вас прихватили. В рабство продадим, вот оно дело какое. На Ярмарке будут рабовладельческие города, мы им вас и пристроим. Иначе никак. Нам нужны запчасти для двигателей, без них не уйти от мегаполисов…

– Продать нас? – Том слыхал о городах, где в машинном отделении используют рабский труд, но это казалось какой‑то далекой экзотикой, что никогда его не коснется. – Меня нельзя продавать! Мне в Лондон вернуться надо!

– О‑о‑о, за тебя наверняка дадут хорошую цену, – сказал Рейленд, как будто Тома это должно было обрадовать. – Такой здоровенький, симпатичный парнишка! Мы тебе подберем хорошего владельца. Вот насчет подружки твоей даже не знаю: с виду она полумертвая, да и раньше, если честно, смотреть было не на что. Ну, может, получится продать вас одним комплектом; так сказать, «вторую бесплатно».

Мэр просунул в окошечко две миски – такие круглые, металлические миски, из каких обычно едят собаки. В одной была вода, в другой – все те же синеватые водоросли.

– Ешьте! – жизнерадостно скомандовал Рейленд. – Надо, чтобы на аукционе вы появились бодрыми и упитанными. На Ярмарку мы прибудем к закату, а утречком продадим вас.

– Но… – начал Том.

– Я все понимаю, самому тошно, а что поделаешь? – вздохнул Рейленд. – Времена такие настали.

Окошечко в двери захлопнулось.

– А как же мой сидюк? – закричал Том.

Никто ему не ответил. Слышно было, как Рейленд переговаривается с охранником, потом голоса затихли. Том зачерпнул воды ладонями, напился и поставил миску перед Эстер.

– Надо удирать! – сказал он.

– Как?

Том осмотрелся. В дверь ломиться бесполезно, она заперта, да еще и охранник снаружи. Том рассматривал трубы под потолком, пока не заныла шея, но, хотя некоторые были настолько толстыми, что по ним бы мог проползти человек, Том не представлял, как в них забраться, и вообще – как допрыгнуть до них. И не хотелось бы ползать в той густой жиже, которая в них булькала. Он стал исследовать стены. Ощупал каждую досочку и наконец нашел одну, которая чуть‑чуть расшаталась. Том стал ее расшатывать сильнее.






Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16

Комментариев нет

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *