8
А потом он вдруг как‑то в гору пошел. Теперь, говорят, многие ходят к нему на поклон.
Генрик Ибсен. Росмерсхольм
В воскресенье вечером Робин, которая перед своим кратким отпуском сдала все дела, прислала Страйку вопрос: с чего ей начинать в понедельник? Лаконичный ответ гласил: «C выхода на работу», и, как повелось вне зависимости от ее отношений со старшим партнером, без четверти девять она уже входила в обшарпанный офис.
Дверь в кабинет Страйка была распахнута. Сам он сидел за столом, слушая кого‑то по мобильному. На вытертый ковер медовыми пятнами падал солнечный свет. Приглушенный шум транспорта вскоре совсем вытеснило бормотание старого чайника; не прошло и пяти минут с момента появления Робин, как она уже поставила перед Страйком кружку обжигающего густо‑коричневого чая «Тайфу», получив беззвучное «спасибо» и одобрительный жест – поднятые вверх большие пальцы. Она вернулась за свой рабочий стол; на офисном телефоне мигал огонек – сигнал голосового сообщения. Как следовало из информации, которую наговорил холодный женский голос, звонок поступил за десять минут до прихода Робин – вероятно, в это время Страйк либо еще находился у себя в квартире этажом выше, либо не хотел прерывать текущий разговор.
В ухо Робин заскрежетал надтреснутый шепот:
– Вы уж простите, мистер Страйк, что я от вас сдернул. И прийти больше не получится. Он меня тут запер. Мне не вырваться, он дверь снаружи проволокой примотал…
Конец фразы утонул в рыданиях. Не на шутку встревожившись, Робин попыталась привлечь внимание Страйка, но тот развернулся в кресле к окну и внимательно слушал, все так же прижимая к уху мобильный. Между тем до Робин сквозь жалобные, безысходные всхлипы доносились отдельные слова:
– …не вырваться… никого нету…
– Да, хорошо, – раздался наконец голос Страйка. – Тогда в среду, договорились? Отлично. Хорошего дня.
– …умоляю, помогите, мистер Страйк! – простонал в ухо Робин все тот же голос.
Она включила громкую связь, и все пространство заполнил измученный голос:
– А попытаюсь сбежать – двери взорвутся… Мистер Страйк, умоляю, помогите, умоляю, выручайте, напрасно я к вам пришел, я ему сказал, что знаю про того ребенка, но дело серьезней, намного серьезней, а ведь я ему доверял…
Резко развернувшись в кресле, Страйк встал и широким шагом вышел из кабинета в приемную. Послышался глухой стук, словно на другом конце уронили трубку. Рыдания отдалялись, – видимо, звонивший, совсем отчаявшись, шел прочь от телефона.
– А ведь это опять он, – сказал Страйк. – Билли. Билли Найт.
Судорожные всхлипывания опять приблизились, и Билли отчаянно зашептал, прижимая, как видно, трубку к губам:
– За дверью кто‑то есть. Помогите. Помогите, мистер Страйк.
Разговор прервался.
– Узнай номер, – приказал Страйк.
Робин потянулась к телефону, чтобы набрать 1471, но тут раздался новый звонок. Она схватила трубку, не сводя глаз со Страйка.
– Агентство Корморана Страйка.
– Да‑да, доброе утро, – ответил глубокий аристократический голос.
Робин поморщилась и отрицательно покачала головой.
– Черт!.. – прошептал Страйк и пошел к себе в кабинет за чайной кружкой.
– Будьте добры, соедините меня с мистером Страйком.
– К сожалению, он сейчас разговаривает по другой линии, – солгала Робин.
Уже с год в конторе действовало негласное правило: перезванивать клиентам. Это отсекало журналистов и безумцев.
– Я подожду, – жестко сказал звонивший, как видно привыкший к беспрекословному повиновению.
– Боюсь, он освободится не скоро. Оставьте, пожалуйста, ваш номер – я сразу же попрошу мистера Страйка вам перезвонить.
– Только непременно в ближайшие десять минут – потом я уезжаю на совещание. Передайте, что у меня есть для него поручение.
– К сожалению, не могу гарантировать, что мистер Страйк займется вашим поручением лично. – Это был еще один стандартный прием против газетчиков. – В настоящее время наше агентство перегружено заказами.
Она придвинула к себе ручку и лист бумаги.
– Какое поручение вы…
– Мне нужен только мистер Страйк, и никто другой, – недослушав, твердо заявил звонивший. – Доведите это до его сведения. Моя фамилия Чизл.
– Как пишется? – спросила Робин, чтобы не ошибиться.
– Чи‑зу‑элл. Джаспер Чизл. Пусть он перезвонит мне по следующему номеру.
Робин записала номер, который продиктовал Чизуэлл, и распрощалась. Страйк уже сидел на обтянутом искусственной кожей диване для посетителей; этот предмет мебели имел свойство издавать неприличные звуки, когда сидящий менял позу.
– Некто Чизл, пишется «Чизуэлл», хочет дать тебе поручение. Говорит, ему нужен только ты, и никто другой. – Робин озадаченно наморщила лоб. – Знакомое имя?
– Еще бы, – отозвался Страйк. – Это же министр культуры.
– Господи! – спохватилась Робин. – Ну конечно! Здоровенный такой, со странной шевелюрой!
– Он самый.
На Робин нахлынули смутные воспоминания и ассоциации. Ведь было же какое‑то шумное дело, позорная отставка, реабилитация, а сравнительно недавно – очередной скандал, грязные нападки в прессе…
– Не его ли сына посадили за убийство по неосторожности? – припомнила Робин. – Это ведь сын Чизуэлла под наркотиками сел за руль и насмерть сбил молодую мать?
Страйк будто бы издалека вернулся к реальности. У него на лице застыло непонятное выражение.
– Вроде да, – ответил он.
– Какая‑то зацепка?
– И не одна. – Страйк провел рукой по щетинистому подбородку. – Во‑первых, в пятницу я выследил брата Билли.
– Каким образом?
– Долгая история, – ответил Страйк. – Но Джимми, как оказалось, – активный участник движения противников Олимпиады – ОТПОР, так они себя именуют. Короче, с ним была девушка, которая, услышав, что я частный сыщик, выпалила: «Его Чизл подослал».
Допивая идеально заваренный чай, Страйк задумался.
– Но Чизуэллу без надобности внедрять меня в ОТПОР, – продолжал он, размышляя вслух. – Там уже присутствовал полисмен в штатском.
Хотя Робин не терпелось узнать, какие еще зацепки усмотрел Страйк в обращении Чизуэлла, она не перебивала, а сидела молча, давая ему возможность оценить новое развитие событий.
Во время ее отсутствия Страйку сильно не хватало этой деликатности.
– А как тебе понравится вот это, – продолжил он наконец, словно ни на что не отвлекался. – Тот, кого посадили за убийство, – не единственный… то есть был не единственным сыном Чизуэлла. Его старший брат, Фредди, погиб в Ираке. Да‑да. Майор Королевского гусарского полка Фредди Чизуэлл. Убит при нападении на колонну бронетехники в Басре. Я, когда служил в ОСР, на месте расследовал его гибель.
– Выходит, ты знаком с самим Чизуэллом?
– Лично – нет. Обычно встреч с родственниками не требуется… Много лет назад я и дочку Чизуэлла знал. Не накоротке, но пару раз пересекались. Она была школьной подругой Шарлотты.
При упоминании Шарлотты у Робин по спине пробежал холодок. Она втайне сгорала от любопытства, когда речь заходила о Шарлотте, которая в течение шестнадцати лет, хотя и с перерывами, была рядом со Страйком и вполне могла стать его женой, если бы в результате какой‑то неприглядной истории отношения их не прекратились, и, вероятно, навсегда.
– Жаль, что у нас нет телефона Билли, – сказал Страйк, вновь проводя волосатой ручищей по нижней челюсти.
Комментариев нет