Хрустя чипсами, он обдумывал, как будет лучше начать разговор с Джимми Найтом. Реакция пожилого приверженца Че Гевары показала, что человек, одетый в костюм, вряд ли вызовет доверие участников антикапиталистической сходки. Джимми – с виду опытный крайне левый активист – был, вероятно, готов к тому, что в накаленной атмосфере перед открытием Игр власти заинтересуются его планами. И в самом деле: неприметный голубоглазый человек, сунув руки в карманы, следовал сейчас за Джимми. Перво‑наперво Страйку требовалось убедить Джимми, что в задачу следствия не входит разоблачение деятельности ОТПОРа.
Паб «Белая лошадь» занимал безобразное здание из сборных конструкций, стоящее на оживленном перекрестке фасадом к большому парку, откуда вечным укором смотрел военный мемориал с аккуратно сложенными у пьедестала венками из маков. Питейное заведение на потрескавшейся асфальтированной площадке с пучками сорняков и кучами окурков окружала бетонная стена.
Пьющие посетители слонялись у входа в паб и курили. Страйк заметил Джимми и Флик: примкнув к небольшой группе, те стояли перед витриной, украшенной огромным флагом футбольного клуба «Вест‑Хэм юнайтед». Высокий молодой азиат как сквозь землю провалился, зато неподалеку от этой группы в одиночку крутился полисмен в штатском.
Страйк вошел в паб с намерением взять пинту пива. Убранство паба составляли в основном флаги с крестом святого Георгия и кое‑какая атрибутика клуба «Вест‑Хэм». Купив пинту пива «Джон Смит», Страйк вернулся в парадный дворик, закурил новую сигарету и приблизился к обступившей Джимми компании. Но стоило ему подобраться вплотную к Флик, как эти люди поняли, что крупный незнакомец в костюме чего‑то от них хочет. Все разговоры прекратились, на лицах промелькнуло подозрение.
– Привет, – сказал Страйк, – меня зовут Корморан Страйк. Я мог бы перекинуться парой слов с Джимми? Это касается Билли.
– Билли? – резко вскинулся Джимми. – А что такое?
– Вчера он у меня был. Я частный детек…
– Его Чизл подослал! – выдохнула Флик, с испугом оборачиваясь к Джимми.
– Разберемся! – отрезал тот.
Вся компания глазела на них со смесью любопытства и враждебности; Джимми жестом отозвал Страйка в сторону. Как ни странно, Флик увязалась за ними. Стриженные под «ежик» парни в майках с символикой команды «Вест‑Хэм юнайтед» приветственно кивали активисту, когда тот проходил мимо. Возле двух белых столбиков с навершиями в виде конских голов Джимми остановился, удостоверился, что никто не подслушивает, и обратился к Страйку:
– Как, вы сказали, вас зовут?
– Корморан, Корморан Страйк. Билли – твой брат?
– Да. Младший, – ответил Джимми. – Значит, он к вам приходил?
– Угу. Вчера во второй половине дня.
– Вы – частный?..
– …детектив. Точно.
Страйк заметил, как в глазах Флик промелькнуло первое узнавание. У нее было пухлое бледное лицо, которое могло бы показаться наивным, если бы не вульгарная подводка глаз и нечесаные томатно‑красные волосы. Она вновь резко повернулась к Джимми:
– Джимми, о нем…
– Шеклуэллский Потрошитель? – вспомнил Джимми, пристально глядя на Страйка поверх зажигалки и закуривая следующую сигарету. – Лула Лэндри?
– Да, это мои расследования, – подтвердил Страйк.
Краем глаза детектив заметил, что Флик окинула взглядом его фигуру до коленей и ниже. Губы ее скривились в презрительной усмешке.
– К вам приходил Билли? – повторил Джимми. – Зачем?
– По его словам, он видел, как душили ребенка, – ответил Страйк.
Джимми раздраженно выпустил дым.
– Ну‑ну. Он же с головой не дружит. Шизоидное аффективное расстройство.
– Мне сразу показалось, что он нездоров, – согласился Страйк.
– И это все, что он заявил? Что видел, как душили ребенка?
– Я считаю, этого достаточно, чтобы начать расследование, – сказал Страйк.
Губы Джимми скривились в мрачной ухмылке.
– Неужели вы купились на его россказни?
– Нет, – честно признался Страйк, – но, мне думается, в таком состоянии лучше не бродить по улицам. Ему нужна помощь.
– Я лично не заметил, чтобы его состояние отличалось от обычного, а ты что скажешь? – Джимми обратился к Флик, не слишком убедительно изображая равнодушие.
– И я не заметила, – бросила она, поворачиваясь с едва скрытой враждебностью, чтобы обратиться к Страйку. – Вообще состояние у него неустойчивое – то лучше, то хуже. А чтобы приступов не было, лекарства надо принимать.
В стороне от их сподвижников она заговорила куда более гладко. Страйк отметил, что девица намалевала стрелки, даже не потрудившись ополоснуть лицо, чтобы удалить засохший сгусток слизи в уголке одного глаза. Хотя сам он провел большую часть детства в нищете, пренебрежение аккуратностью вызывало у него неприязнь, за исключением тех случаев, когда человек настолько сломлен или болен, что чистота отходит на второй план.
– В армии служили, да? – спросила Флик, но Джимми заговорил поверх ее головы:
– Как Билли узнал, где вас найти?
– Посмотрел в справочнике? – предположил Страйк. – Я ведь не в пещере живу.
– Билли не умеет пользоваться справочниками.
– Однако же благополучно нашел мой офис.
– Никакого задушенного ребенка не было и нет, – резко сказал Джимми. – У Билли тараканы в голове. Во время обострений несет черт‑те что. Вы заметили, какой у него тик?
Джимми с беспощадной точностью воспроизвел неконтролируемое, судорожное движение руки от носа к груди. Флик захохотала.
– Да, заметил, – без улыбки сказал Страйк. – Значит, вы не знаете, где он?
– В последний раз виделись вчера утром. На кой он вам сдался?
– Как я уже говорил, мне показалось, он не в том состоянии, чтобы разгуливать в одиночку.
– Как вы заботитесь об интересах общества! – сказал Джимми. – Богатый и знаменитый детектив печется о нашем Билле.
Страйк промолчал.
– У вас ведь за плечами армия? – не унималась Флик. – Воевали?
– Да, – ответил Страйк, глядя на нее сверху вниз. – Это имеет отношение к делу?
– Что, спросить нельзя? – Она слегка раскраснелась от праведного гнева. – Вас же не всегда настолько заботили людские страдания, правда?
Страйк, знакомый с людьми ее взглядов, ничего не ответил. Скажи он ей, что завербовался в армию, дабы закалывать штыком детишек, она бы, скорее всего, поверила.
Джимми, которого, судя по всему, мало интересовало мнение Флик о военных, сказал:
– С Билли ничего не случится. Он время от времени сваливается на нас как снег на голову, а потом уходит. Это в его духе.
– Где он ночует, если не у тебя?
– У дружков, – пожал плечами Джимми. – По именам не знаю. – А затем, противореча себе: – К вечеру я ему позвоню – убедиться, что с ним ничего не случилось.
– Ладно, – сказал Страйк, допивая свою пинту и передавая пустой стакан покрытому татуировками уборщику, который собирал грязную посуду.
Страйк в последний раз затянулся сигаретой, бросил окурок на потрескавшийся бетон – в ту сторону, где оставалась компания, растер его своей протезированной ногой, а затем вынул бумажник.
– Сделай одолжение, – он достал и передал Джимми свою визитку, – позвони, когда объявится Билли, договорились? Хочу убедиться, что он жив‑здоров.
Флик иронически хмыкнула, а Джимми, казалось, растерялся от неожиданности.
– Да, хорошо, договорились.
Комментариев нет