– Лавр Георгиевич? – оживился сыщик. – Я встречался с ним в Ташкенте, когда он был еще поручиком.
– Тот самый. Пролез без разрешения британской администрации в Бомбей, а там его опознали. Пришлось Лавру записываться на прием к президенту в Бомбее Джентеру, и просить дозволения на проезд. Сэр Арчибальд разрешение дал, но и меры принял. В итоге Корнилова в Пешаваре обокрали, утащили весь багаж, а заодно и разведывательные материалы. Вернулся в Отечество в одних портках…
– А чего бы добился Корнилов, получи он разрешение заранее? – резонно, как он полагал, спросил Лыков. – Британцы глаз бы с него не спускали.
– Это как себя поведешь. – Таубе кивнул на Снесарева: – Андрей Евгеньевич за два года до этого тоже посетил Индостан. Чин чином, с ведома и согласия властей. Обаял всю Калькутту, пел романсы вице‑королю Индии лорду Кёрзону, а в перерывах между светскими раутами трудился. Ревизовал агентурную сеть, созданную мною много лет назад, а также приобрел несколько новых агентов. И ребята ничего не сумели ему противопоставить.
Лыков посмотрел на подполковника по‑новому, но спросил о своем:
– А что мой сын? Ты сказал, Николка был причастен к вашим шпионским безобразиям.
– Сейчас дойду и до него, – пообещал генерал‑майор. – Я рассказывал про захват Тибета. Так вот, другие великие державы объединились против британцев: уж очень нагло те действовали и пролили много крови. И к тому же в Лхасе никаких русских пушечных заводов, разумеется, не нашли, это была обычная газетная ложь.
В итоге вышел скандал, к которому приложила руку и русская дипломатия. В кои‑то веки у Певческого моста хватило духу пожурить Уайтхолл. Британцам пришлось очистить Тибет и вернуть формальный контроль над ним китайцам. Правда, они оставили себе широкие коммерческие преференции, но в целом проиграли партию. В отставку вылетели и Юнгхесбенд, и даже сам Кёрзон. Как шутку сообщу, что вице‑короля обвинили «в копировании неприемлемых методов российской дипломатии».
Вот такой был расклад в «Большой Игре» к концу войны с японцами. То мы англичан, то они нас… Как только захватчики очистили Лхасу, туда сразу же проник наш человек, подъесаул Уланов. С ним были еще россияне из калмыков: даосский военный священнослужитель Ульянов и урядник Шарапов. Но китайцы приняли меры. Подъесаул в дороге заболел какой‑то загадочной болезнью и умер. Шарапов уже в Лхасе выпал из окна и покалечился… Остался один Ульянов. Он навел‑таки мосты с заместителем Далай‑ламы Голданом Тива‑Рамбуче. Тот заявил, что народ Тибета ненавидит и англичан, и маньчжуров, потому готов переметнуться куда угодно. Сам Далай‑лама Тринадцатый, напомню, пережидал войну в Урге, в обществе Доржиева. К нему прибыл уже упоминавшийся Козлов, речь снова шла о переходе Тибета под российский протекторат. Разведчики поддерживали постоянную переписку между собой, а значит, и между двумя ламами. Решался важный вопрос: быть ли Тибету нашим. Ключевым звеном той переписки являлся третий человек, паломник, обосновавшийся на севере Тибета. Это и был твой Николай. Четыре месяца он провел в горах, в постоянной опасности, что его обнаружат или британцы, или китайцы. Но обошлось.
– Погоди, – перебил генерала коллежский советник. – Нельзя так долго выдавать себя за паломника. Тебя же раскроют! Надо знать обычаи, язык, уметь не выделяться…
– Николай Алексеевич все это умеет, – пояснил Снесарев. – А к языкам у него вообще способности не хуже моих. Четыре уже знает в совершенстве и учит пятый. А может, шестой.
– Четыре?
– Вспомнил: пять!
– Хм.
Таубе успокаивающе махнул рукой:
– Я уже заканчиваю свой доклад. Тебе важно знать, что с Тибетом у нас ничего не вышло. Мы сдали далай‑ламу с потрохами. После отставки Ламздорфа пришел новый министр иностранных дел Извольский и отменил всю авантюру к чертовой бабушке. Правильно сделал. В результате Далай‑лама Тринадцатый вернулся в Лхасу, а мы за его спиной впервые договорились с Уайтхоллом о взаимных уступках.
– Я запутался в твоих ламах и сингхах, – признался Лыков. – Для чего мне все это? Голова уже разболелась.
– Это с непривычки. Занимаешься там у себя в полиции всякой ерундой. А в военной разведке не так. Ты ведь спросил час назад, как у нас теперь с англичанами, помнишь?
– Ну, помню. Ответь по‑человечески. Час уже напрягаешь мою слабую голову…
– Отвечаю: теперь мы на стадии подписания всеобъемлющего соглашения. Стороны вдруг спохватились и резко поумнели. Решили не собачиться, а дружить. Особенно после того, как мы прокатили далай‑ламу на вороных с бубенцами. Секретные переговоры идут с июня прошлого года. В ноябре они прервались, в марте возобновились. Уже готова двусторонняя конвенция по Афганистану, Тибету и Персии. От Афганистана нас отлучили. Мы не можем вести с ним переговоры напрямую, а только при посредничестве Англии. Притом что имеем с этой страной общую границу длиной две тысячи верст! Тибет оставили за Китаем. А Персию поделили на зоны влияния: нам север, британцам юг, в середине – ничейная зона. Но, каковы бы ни были итоги соглашения, самые сложные вопросы в нем разрешены. Другие оставлены на потом. В частности, признаны права России на Проливы. Хотя оформление этого пункта и отложено, как и вопрос с Монголией. Еще две‑три недели, и соглашение будет подписано. Оно завершит многолетнюю эпопею англо‑русского противостояния в Азии. В бумаге нет ни единого слова про Индию. Но весь договор только об этом: как защитить подступы к ее границам. Ведь Британия больна, она страдает в Индии манией преследования в тяжелой форме. Что вполне объяснимо. Только владение этой чудесной страной сделало остров великой державой, без нее англичане никто. Триста миллионов жителей! Пятая часть населения всего земного шара. Вот ребята и суетятся. Обезопасили границы и теперь пытаются спешно с нами подружиться.
– С чего это вдруг? – спросил сыщик. – Англичанка всегда нам гадила, по выражению политиков из Охотного ряда. И вдруг мир. Даже скучно станет: жалко лишаться такого соперника. А как же сон про русские полки, спускающиеся с Гиндукуша?
– Вторжение в Индию с северо‑востока невозможно, – подал голос Снесарев. – Лишь небольшие диверсионные отряды могут форсировать перевалы, и только три месяца в году. Горные хребты непроходимы для больших масс войск и тем более для артиллерии. Полноценное вторжение реально лишь с запада, через Персию и Герат.
– И англичане наконец это поняли? Спустя сто лет?
– Да, – серьезно ответил подполковник. – Есть и другие соображения.
– Вы имеете в виду германцев? До Альбиона дошло, что скоро им резаться с ними, и срочно понадобилась Россия?
– Вы правы, Алексей Николаевич.
– Столь нехитрая мысль, лежащая на поверхности, очень долго доходила до британского ума. Отчего?
– Другая мания мешала, мания величия. Тут вдруг германский флот сильно прибавил. Торговые конфликты за рынки сбыта обострились. И еще Бьёркский договор очень их напугал.
Комментариев нет