– Что? Что не так? – встревожилась вдруг Марта.
– Не знаю пока. Но чувствую – что‑то нечисто. Говоришь, у нее издано два романа?
– Вроде да.
– Вот что… Когда придет Дарья, сгоняй в район на такси, может, купишь хоть один. Там есть маленькая книжная лавка, где торгуют всякой такой литературой для дачного чтения. Да, а в каком издательстве она печатается?
– Издательство «Космос». Его создали два человека – Костенко и Москалев.
– Фу, как примитивно! – скривилась Милица Артемьевна. – А у тебя там нет знакомых?
– Кажется, нет. А что?
– Ну, через знакомых легче узнать, что за птица эта Нонна.
– Надо спросить у Вики, может, она кого‑то знает.
– Милая девушка твоя Вика. Как у нее с этим вашим Пыжиком?
– Он ей сделал предложение!
– Это хорошо. Он мне понравился, надежный какой‑то… Но вернемся к нашим баранам. Позвони Вике и узнай.
– Прямо сейчас?
– А чего тянуть?
– Ну ладно, – засмеялась Марта и набрала номер подруги. Но у нее телефон был вне зоны доступа.
– А больше не у кого справиться?
– Разве что у Корнея.
– Так звони Корнею!
– Ну вы даете, больная!
– Я уже почти здорова! Звони Корнею!
Марта набрала Корнею, но тот как раз был в детской поликлинике со средним сыном и ему было совершенно не до Марты. Отпрыск громко и отчаянно рыдал.
– Извини, не могу сейчас говорить! – простонал Корней и отключился.
– Вот досада! – посетовала Милица Артемьевна.
– Господи, Миля, что вас так разбирает? – засмеялась Марта.
– Потому что не нравится мне эта история.
– Думаете, она охотится на Мишу?
– Именно! Мужики же они такие… Ими нужно восхищаться, хвалить, петь дифирамбы.
– А я им восхищаюсь!
– Но дифирамбов не поешь, романов не пишешь…
– Думаете, он такой примитивный?
– Нет, он, конечно, кремень и все такое, но при этом на сто процентов мужик, значит, не чужд общемужских слабостей.
– Миля, зачем вы меня пугаете?
– Да я сама испугана. Но, впрочем, может, она дурнушка, уродина и просто прячется от людей. И, скорее всего, Нонна Слепнева это псевдоним. Если она и вправду учительница, то… Да ну, тут сам черт ногу сломит. Пусть наш достославный разведчик сам разбирается. Ему и карты в руки.
– Да он, по‑моему, не больно‑то всем этим интересуется.
– Ну дай‑то Бог!
Марта была права. Бобров очень мало интересовался этим романом о себе. Он был занят куда более интересными для себя делами. Три раза в неделю рано утром он ездил в спортзал, час занимался на тренажерах, принимал душ и мчался по делам. Эти занятия помогали ему держать себя в форме. Но при всем том он не забывал дважды в день звонить жене и справляться о здоровье тетки. Слава богу, она быстро шла на поправку. Каждый день ездить на дачу никак не получалось, и, приходя домой в пустую квартиру, он ощущал сосущую тоску. Как же я привык к Марте, как я люблю ее. И Миля вот тоже ее полюбила, и это прекрасно.
Но вскоре уже Марта вернулась домой. Милица Артемьевна сама выпроводила ее.
– Все, хватит, я здорова, езжай к мужу, нечего тут старуху обихаживать. Мужу ты сейчас нужнее.
Все казалось бы устаканилось. Но… как известно, покой нам только снится!
Ну и ну!
Бобров уже крутил педали велотренажера. Это был последний этап занятий, так называемая заминка. Вдруг перед ним встала какая‑то женщина.
– Здравствуй, Миша!
Боброва затошнило.
– Ты что тут делаешь? – неприязненно спросил он, продолжая машинально крутить педали.
– Вот пришла на занятия…
– Хочешь сказать, это случайность?
– Не смеши меня.
– Ага! И зачем я тебе вдруг понадобился? Кстати, не знал, что ты в Москве.
– Уже полтора года.
– И что тебе надо?
– Пока только поговорить.
– О чем нам говорить?
– Есть о чем. Не здесь же объяснять. Переоденься и зайдем в какое‑нибудь кафе.
– Нереально. У меня весь день расписан.
– Знаю, ты теперь телестар! Кстати, недурно смотришься на экране. Я вообще много о тебе знаю. Даже как зовут твою жену. Марта Сокольская. Я всегда думала, что ты женишься именно на такой хрупкой, беззащитной бабенке, которая будет смотреть тебе в рот и с придыханием внимать твоим рассказам о подвигах разведчика. Ха!
– Так зачем все‑таки я тебе понадобился?
– А тебе совсем неинтересно, что со мной было, когда мы расстались?
– Меня байки о прошлых подвигах разведчицы совершенно не интересуют. Мы расстались, так было нужно, и я никогда об этом не пожалел. Все.
Бобров выключил тренажер и быстро вышел из зала. Только этого еще не хватало! Эта женщина была когда‑то его женой. Их совместная жизнь не задалась, и руководством было принято решение перебросить Надежду в другую страну, сменить легенду и все прочее. Для этого была инсценирована ее смерть под колесами автомобиля, якобы случившаяся не в Лондоне, где они жили, а в Манчестере, где на местном кладбище появилась ее могила. Манчестер считался ее родиной. Куда ее направили, Бобров не знал. Даже у следствия по его делу в Англии не возникло никаких сомнений, тем более что с «момента гибели» минуло около четырех лет. Бобров был безмерно благодарен своему куратору Матвееву, который считал, что взаимная неприязнь супругов‑разведчиков чревата непредсказуемыми последствиями.
Бобров уже и думать о ней давно забыл, у него теперь совершенно другая жизнь. Что ей понадобилось от меня? Может, просто минутный каприз? У нас нет и не может быть никаких общих дел. Он спустился в раздевалку, быстро принял душ, оделся, взбежал по лестнице, натянул куртку и вышел на крыльцо. Огляделся. Нади не было видно. Слава богу, подумал он. Быстро сел в машину и уехал. Но настроение было безнадежно испорчено. Бывшая жена изменилась, стала брюнеткой, сильно похудела и здорово постарела. И все‑таки, зачем она появилась? Зачем выследила меня? Что‑то ей явно нужно, только зачем эти игры? Могла бы просто позвонить мне или связаться со мной в соцсетях. Хотя она всегда была любительницей игр, потому и пошла в разведчицы, а разведка это, конечно, отчасти игра, но только очень серьезная игра, где на кону человеческие судьбы и жизни. В этом она со мной не соглашалась. И однажды чуть не спалила нас, заигравшись в свою индивидуальную игру. Матвеев об этом не узнал, иначе не видать бы ей подобной работы как своих ушей. Это был мой грех, моя слабость. Она так горько раскаивалась, так клялась, что никогда больше… Как я мог тогда поверить ей? Впрочем, насколько я знаю, она не провалилась и никого не провалила и, однако, почему‑то вернулась в Москву. Ладно, чего я завелся? Делать мне что ли нечего? Но она явно опять ведет какую‑то свою игру, и это связано со мной. Хотелось бы все‑таки знать… Сейчас она исчезнет на какое‑то время, чтобы я ломал себе голову. Ну ничего, если еще раз появится, я уж сумею добиться от нее правды. Неужели придется сменить спортзал, если она станет туда тоже таскаться? Не хотелось бы, я привык…
Комментариев нет