Седьмое небо



– Обычно – это когда журналист договаривается с кем‑то, едет и берет интервью, – процедил Леонтьев сквозь зубы, опуская глаза на бумаги. – Так все происходит обычно. А сейчас у нас что происходит?!

Это был «наезд» ради «наезда», и они – все трое! – понимали это и делали вид, что не понимают.

– Игорь Владимирович, – начала Лидия тоном, несколько более официальным, чем обычно, – вчера на летучке я докладывала о положении дел с компанией «Янтарь». С ее главой пообщаться невозможно. Пресс‑служба и юридическая служба стоят насмерть, как наши под Брестом. Пока не начался процесс, они не хотят разговаривать ни с кем из журналистов.

– Ни с кем? – переспросил Игорь неприятным голосом. – Ни с кем из журналистов? Если вы не читаете газет, Лидия Юрьевна, могу вам сообщить, что Тимофей Кольцов заявлен сегодня в программе «Зеркало» на втором канале.

– Как? – ошарашенно переспросила Лидия, совершенно позабыв о том, что должна «делать лицо и держать тон».

– Очень обыкновенно. Дать посмотреть программу или ты мне и так поверишь?

– Игорь, я честно долблю их каждый день по сорок раз. Барышни на ресепшэне уже знают меня по голосу. Пресс‑служба переадресовала меня к главе юридической службы, но с ним тоже поговорить невозможно, я общаюсь с каким‑то его пятнадцатым помощником, да и то не каждый день, а только когда он до меня снисходит…

– Ты понимаешь, что это – все? – Как настоящий журналист Игорь несколько сгущал краски. – Твоя статья после «Зеркала» никому не будет нужна! Я не хочу подбирать объедки за теми, кто успел раньше, ясно тебе? Это информация, а не фабрика по производству галош! Нужно работать, землю рыть, а не ссылаться на какую‑то там, черт побери, юридическую службу!

Это было обидно и несправедливо. Даже для Игоря Леонтьева, большого начальника и вообще «первого в Риме».

Он давно был осведомлен о том, что с судостроительной компанией «Янтарь» у Лидии все застопорилось на самой начальной стадии. Пресс‑служба охраняла Великого и Могучего Тимофея Кольцова, как целая стая преданных сторожевых собак. Раньше такого никогда не было.

Промышленник и политик Тимофей Кольцов не особенно ладил с прессой, но все же был лоялен, и пробиться к нему на интервью было делом сложным, но в принципе возможным. В прошлом году он с блеском выиграл губернаторские выборы в своей родной Калининградской области и стал еще менее доступен, но все же какие‑то шансы у журналистов оставались. Добраться до него стало совсем невозможно, когда начался судебный процесс. Директор судостроительного завода «Янтарь», одного из многочисленных кольцовских промышленных предприятий, подал в суд на хозяина.

Случай был совершенно беспрецедентный.

Журналисты насторожились.

Директор завода выступил по первому каналу и объявил на весь белый свет, что Тимофей Кольцов бандит и жулик. Это утверждение повторила влиятельная московская газета, и пишущее сообщество задумалось: одни выборы – в удельные князья – только что прошли, другие выборы – в цари – были еще далеко. Связываться с такой акулой, или скорее королевской коброй, просто так не стал бы даже самоубийца. Значит, решили журналисты, за этой внезапной атакой стояло что‑то – или кто‑то! – еще более тяжелое и влиятельное.

Тимофей Кольцов прославился тем, что никого и ничего не боялся, в большую политику никогда не лез и к олигархам «первого эшелона», которые шеренгами маршировали по телевизионным экранам, не принадлежал. Его победа на выборах казалась совершенно невероятной. Он медленно и тяжело говорил, почти ничего не обещал, был грузен и неповоротлив и на фотографиях выглядел так, что казалось, будто его насильно втиснули в слишком узкие рамки. Но на него работали профессионалы, самые лучшие профессионалы, которых только можно было найти. Все его минусы они ловко и незаметно обращали в плюсы, а недостатки использовали так, что они становились достоинствами. Даже покушение на него было подано пресс‑службой не как бандитская разборка, а как попытка избавиться от честного и неподкупного предпринимателя. Говорили еще, что в области у него действительно порядок, что он задавил и извел наркоту – неслыханное дело для портового города! – что в отделе кадров завода «Янтарь» заявлений о приеме лежит на десять лет вперед, что дороги он починил, что рыболовную флотилию прибрал к рукам, а не продал за бесценок норвежцам. Искушенный журналист Лидия Шевелева была совершенно уверена, что девяносто процентов из этого можно отнести на счет недюжинного таланта сказителей из его пресс‑службы, но даже оставшиеся десять процентов вызывали уважение и некоторую робость.

Когда директор завода затеял судиться, дверь в империю под названием «Тимофей Кольцов», и так приоткрытая лишь наполовину, захлопнулась с чудовищным чугунным грохотом. Неизвестно, кто именно принял решение не подпускать журналистов на пушечный выстрел – сам ли Тимофей Ильич или его продвинутая пресс‑служба, – но решение было принято, чугунная дверь захлопнулась, журналисты остались по эту сторону. И сколько они ни подпрыгивали, сколько ни вытягивали шеи, сколько ни становились друг другу на плечи, разглядеть, что происходит за стеной, никому не удавалось.

И вот теперь «Зеркалу» удалось.

Неужели удалось?

– Может, это просто… реклама? – осторожно спросила Лидия. – Никакого Кольцова они не ждут, но хотят, чтобы все их смотрели?

– Очень умно, – ответил Леонтьев зло, – и очень похоже на правду. Кроме того, мне совершенно наплевать, чего они там хотят. Я знаю, чего я хочу! Я хочу интервью с Кольцовым, а у меня его нет и, я так понимаю, не будет. А? Не будет?

– Игорь… – начала расстроенная Лидия, но он перебил:

– Сегодня вечером я жду точного ответа, будет или не бу дет интервью. В зависимости от этого я приму решение.

– Какое решение, Игорь? – Лидия начала злиться. Она не студентка‑практикантка с журфака и не пустоголовая фифа, едва умеющая писать по‑русски. Она журналист, и у нее есть чувство собственного достоинства.

– Пойди и позвони Кольцову, – приказал Леонтьев. – О результатах доложишь.

Стас курил и углубленно изучал собственный макет, как будто это было нечто невиданное. Грязное оконное стекло заливал серый дождик. Лидия зачем‑то потрогала пунцовые щеки, повернулась и пошла к двери, очень прямо держа спину.

– Зря ты так, – негромко проговорил Стас, когда дверь за ней закрылась.

– Нормально, – поморщившись, ответил Игорь. – Проглотит.

Он не мог и не хотел ничего объяснять. Он знал, что механизм запущен, время пошло и изменить уже ничего невозможно.

 

– Егор Степанович, газета «Время, вперед!», – прозвенел в селекторе голос секретарши. – Будете говорить?

– Нет, – буркнул Егор, – не буду.

– Егор Степанович, – поколебавшись, сказала секретарша, – они уже седьмой раз звонят. И нам, и в пресс‑службу. Что мне им сказать?

Оторвавшись от бумаг, Егор взглянул на селектор, как будто секретарша выглядывала оттуда. Она была ни при чем, но, как всегда, Егор раздражался.






Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21

Комментариев нет

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *