Теперь осталось сделать то, ради чего этот маневр, собственно, затевался.
* * *
Карат, присев за раскуроченной до печального состояния малолитражкой, оглянулся. Спуск к воде не просматривался, но он не сомневался, что там, внизу, возле первой опоры моста так и болтается лодка. Борта ее обвешаны связками веток и стеблей камыша, Диана облачена в маскировочную накидку и приучена совершать поменьше движений. Издали, со стороны, разглядеть ее позицию можно, но зрение тварей, заточенное на движение, или резко выделяющиеся на местности предметы, зачастую напрочь игнорирует скучный с виду объект.
На мосту, который за спиной, никого не видать. Только остовы разбитых и чуть ли не в блины расплющенных машин. Чем это их так приголубили? Не похоже, что друг в дружку врезались. Танками подавили? Сомнительно, ничего похожего на тяжелую бронетехнику или неоспоримые следы ее действий Карат в городе ни разу не замечал. Возможно, кто‑то, как это часто бывает со свежеприбывшими, сбрендил и катался, игнорируя все правила, на карьерном грузовике или чем‑то подобном. Ну да какая разница, все это осталось в прошлом, а сейчас тыл чист, над головой Дианы опасности нет.
Подняв к глазам малогабаритный бинокль, Карат изучил противоположный берег, тянувшийся метрах в двухстах. Дорожки, по которым не так давно разгуливали не знавшие лиха горожане, безлюдны, среди зеленых насаждений ничего не просматривается.
Хотя…
Это ветка шевельнулась или нервишки шутят со зрением? Нет, всего лишь птица на тощем деревце резвится. Вот кому хорошо на свете живется, несмотря на беспечное поведение, Стиксу до пернатых добираться непросто. Правда, если подумать, здесь что‑то не так. Ведь их сюда много заносит при перезагрузках, если зараженным они не по зубам, что получается? А получается, Улей давно должны были плотно заполонить воробьи, голуби, вороны, утки и прочие летающие создания. Но этого не наблюдается.
Почему?
Почему‑почему?.. Да по кочану. Что‑то не дает разрастаться поголовью птиц до неприличия. Стикс устроен сложно, поди пойми, что у него припасено для обладателей перьевого покрова. Неуместные мысли для того, кто пришел сюда заниматься важным делом.
А дело отличалось от всех прежних. На местном криминальном счету за Каратом и Дианой уже числятся ограбления двух полицейских машин и одной инкассаторской, обыск останков зараженных, коих горожане, прежде чем повторить судьбу мамонтов, успели переколотить немало, пополнение запаса продовольствия за счет местных магазинов и другие занятия, впрочем, не принесшие солидных дивидендов.
Но сейчас, возможно, все пройдет по‑другому. В это место Карат сунулся не наобум. Как прочие районы действий, выбирал его тщательно, изучая берег с воды при помощи бинокля, а в особых случаях прибегая к мощной подзорной трубе. Вот и здесь она пригодилась, когда внимание привлекло отдельно стоящее невысокое здание с укрепленными массивными решетками окнами. При помощи мощной оптики удалось разглядеть мелкие детали, в том числе и скромную вывеску, на которой хватало полезной информации. Если ей верить, в этом магазине в хорошие времена торговали всем, в чем нуждаются туристы и рыболовы.
И про охотников тоже не забыли.
Гражданские винтовки и тем более ружья – не первостатейный товар для Улья, зато спросом пользуются повсеместно. Жаль, по соотношению цены и веса с ними в такой ситуации вряд ли имеет смысл связываться. А вот патроны – другое дело. Да, бронебойные охотникам не продают, но и для обычных покупатель найдется в любом стабе. Их популярность высока, расходуются быстро, сколько ни привези, пресыщения рынка не вызовешь.
Даже одна удачная ходка с вместительным рюкзаком может заметно поправить материальное положение. С учетом того, что насобирали на месте убийства скребберов и последующего разгрома команды бироновских прихвостней, очень даже неплохо можно приподняться. Хуже нет, если при поездке в дальние края попадешь в ситуацию, когда в кармане вошь на аркане. А это в Улье запросто, не забылось еще, как в Полисе попадали на большие деньги.
Одно хреново – магазин располагается слишком далеко от воды. Но зато путь к нему загроможден машинами. Когда все случилось, светофоры работать перестали, автомобильное движение парализовало, а вскоре и твари подоспели. Где‑то техника даже сгореть успела, где‑то разбита в хлам, где‑то стоит как новенькая, но во всех трех случаях она поможет пробираться относительно незаметно.
Что там левее? Тройка бегунов? Карат теперь знает, где они, показываться на глаза не станет.
Спешка до добра не доводит. Вот и не торопился выбираться, раз за разом осматривал нагромождения машин, подворотни, остановки общественного транспорта и прочие места, где чаще всего ошиваются зараженные. Заметил еще несколько пар и троек бегунов, и один раз, далеко справа, промелькнул кто‑то быстрый и большой. Детали разглядеть не удалось, но определенно не элита, что радует.
Выжав из первого укрытия все, что получилось, Карат переместился к другой машине, откуда открывалась возможность изучить пару скрывавшихся прежде участков.
И почти мгновенно заметил интересное – метрах в ста, выше по улице, на не загроможденном машинами пятачке, даже без бинокля удалось разглядеть полезные для иммунных вещи. Но оптика все же надежнее, и потому припал глазами к окулярам.
Так и есть: пара автоматов и ручной пулемет валяются бесхозно на асфальте. И зеленый рюкзак рядом с ними разлегся, в окружении живописно разбросанных магазинов. А что за ним? Ба, да это у нас цинк с патронами, по виду нераспечатанный.
Тот случай, когда стволы оставлять нельзя, ведь это армейское автоматическое оружие, да еще и под ходовой в этих краях патрон. Такой хабар везде с радостью заберут, дав побольше, чем за рядовые гражданские стволы из первого попавшегося магазина. И идти далеко не потребуется, путь удобный, подбирайся, хватай и оттаскивай к Диане. Считаные минуты займет, не нарушив планы.
То есть после можно успеть еще и к магазину сгонять.
Вот только Карат не торопился покидать укрытие, чтобы потом, прячась за машинами, с улыбкой идиота, узревшего цветастую игрушку, подбираться к разбросанным по асфальту материальным ценностям. А все потому, что новая жизнь научила его перед любым действием задавать себе простые вопросы. Особенно если на ровном месте с небес сваливается подарок. Дурак неминуемо обрадуется до слюней, а умный первым делом подумает, что никакой это не подарок, а самая что ни на есть приманка.
Вот что там делает все это добро? Почему лежит так, будто его не обронили в спешке, а разложили тщательно, на видном месте, чтобы желающие разглядывали богатства во всей красе? Ладно, допустим, рюкзак под завязку набит магазинами. Но почему, когда его скинули, они разлетелись четким кругом? К тому же он не выглядит рваным или открытым нараспашку.
Комментариев нет